Мы направились в заднюю часть поместья. Миновали хозяйственные постройки, разбросанные по всей территории, простиравшейся между домом и началом полей. Обогнули поля, которые были безжизненными и бесплодными с прошлой зимы.

Солнце едва украшало день, повиснув низко над горизонтом, бледное в утреннем свете. Небо было серым от туч, а воздух холодным и свежим. На дворе всё ещё стояло начало весны, и, хотя я была убеждена, что пейзаж никогда больше не будет выглядеть свежим и зелёным снова, зелёная трава пробивалась сквозь утоптанную землю, а безлистные деревья едва распускали почки. Новая жизнь казалась такой неуместной, когда мы каждый день сталкивались с уродливой смертью.

Зима стала ужасным испытанием для нас с Хейли, но мы привыкли к ледяным температурам и ботинкам, полным снега. Нам удалось выжить, в основном потому, что мы любили обниматься, а зомби были медленнее, их ноги застревали в снегу. Они были устойчивы ко многому, но замерзали так же, как и все мы, если их оставляли на милость стихии.

К сожалению, они были так же изобретательны, как и люди, когда дело касалось выживания, если не больше, в некоторых случаях.

Наконец-то мы добрались до весны. Было прохладно, но не слишком. Вполне подходящее время для джинсов и кофт с длинными рукавами, что было в некотором роде идеально, так как лучше было держать как можно больше кожи закрытой. Мы не мерзли каждую ночь, мы не были постоянно мокрыми из-за снега, и было ещё недостаточно жарко, чтобы разлагающийся мир вокруг нас создавал отвратительную вонь гниющих тел, которая смешивалась с едким запахом Пожирателей.

— Вон, у тебя есть план? — спросила я тихим голосом.

Я ненавидела нарушать растянувшееся молчание между нами, но это было необходимо. Мне нужно было знать, главным образом, чтобы не облажаться, если он запустит план в действие.

— У меня есть цель, — твёрдо ответил он. — Риган, я пойду на всё, чтобы вернуть своих братьев. Ты должна это знать.

— Я знаю, — убеждённо прошептала я.

— Я просто не знаю, во что мы ввязываемся. Сейчас мне кажется, что я должен был надавить на этого парня и получить больше информации. Но я никогда не думал, что до этого дойдёт. Мои братья знают, как себя вести.

Он говорил так раздражённо и озабоченно, что мой желудок скрутило от нервов. Это был Вон, всегда-контролирующий-ситуацию-Вон. Он не позволял вещам беспокоить себя, он приспосабливался и адаптировался. Он видел все стороны сценария и точно знал, что нужно сделать, чтобы мы все были в безопасности. Если он нервничал из-за Хендрикса и Нельсона, то дела, по его мнению, шли не очень хорошо.

— Ты беспокоишься о них? — догадалась я.

— Я беспокоюсь о том, с чем мы столкнёмся. Если кому-то или чему-то удалось задержать моих братьев, это опасно.

— Да, — проскулила я. — Хороший способ успокоить девушку.

Он сверкнул дьявольской улыбкой.

— Ах, извините. Я не знал, что ты из тех девушек, которых нужно успокаивать.

— Может, я такая, — пожала я плечами, но в моём тоне прозвучала насмешка. — Может быть, я очень неуверенная в себе и мне нужно, чтобы ты пообещал, что всё будет хорошо.

Он громко рассмеялся и толкнул меня плечом.

— Я думаю, что ты больше похожа на девушку, которая всё делает правильно, даже если это не так.

— Вот и вся моя тайна, — вздохнула я. — Я думаю, ты меня раскусил.

— Вряд ли, — проворчал он. Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь остроумное, или кокетливое, или... что-нибудь ещё, но он опередил меня, сказав: — Ты, правда, беспокоишься о Хендриксе, не так ли?

— И Нельсоне, — призналась я. — Мне не нравится, что их не было всю ночь. И кстати, мне не нравится, что мы их отпустили.

— Мне тоже, — тихо сказал он.

Мы подошли к лесистой местности, которая, казалось, раскинулась на несколько километров вперёд. Свет не проникал сквозь густой полог ветвей, и вся атмосфера казалась мрачной.

Ладно, мрачная — это не то слово. Эти леса казались чертовски призрачными, и мне было немного не по себе входить в них.

— Нет, — я покачала головой. — Это самый быстрый способ умереть.

— Следы.

Вон указал на землю, где на опушке леса снова появились те же самые следы. В тени и прохладе деревьев, где солнце не сушило грязь каждый день, она становилась гуще.

— Понятно, почему они не вернулись, — проворчала я. — Они ушли в этот лес, и больше о них никто не слышал... потому что их кто-то съел!

— Ты ведь, честно, не боишься кучки деревьев и лесных тварей? — Вон повернулся ко мне.

Он положил обе руки мне на плечи и пристально посмотрел в глаза. Это лёгкое прикосновение успокоило меня, и я глубоко вздохнула.

— Вон, это место, куда люди приходят умирать, — настаивала я. — Ты только посмотри. Вероятно, именно здесь тусовались Фредди Крюгер, Майк Майерс и Злая Ведьма Запада. Разве мы не можем обойти его? Найти дорогу?

— Следы, Риган, — снова указал он. — И давай посмотрим на это с другой стороны. Я никогда не видел, чтобы кто-то из этих парней убивал кого-то первым делом с утра. Я думаю, они любят поспать.

Я выдавила улыбку, потому что ничего не могла с собой поделать.

— Поспать?

— Очевидно, их манеры серийных убийц не дают им спать всю ночь. Наверное, они просто решают, что на сегодня всё. Мы в безопасности.

— Мы в безопасности, — повторила я, как будто это было правдой.

— Ты всегда боишься лесов?

— Только с корявыми ветвями, тесно посаженными деревьями и призраками.

— Все леса такие.

Он снова улыбнулся мне, и я сделала шаг вперёд, ближе к нему. Я ничего не могла с собой поделать, он был как солнце в такое же, как это, свинцовое утро, и я хотела быть рядом.

— Со мной ты в безопасности, Риган, — он понизил голос, и его тёмно-синие глаза озарились искренностью.

— Я знаю, — прошептала я.

Внезапная тяжесть в горле заставила меня с трудом подбирать слова.

Внезапно мгновение между нами стало напряжённым и мощным. Потом оно рассеялось, как туман под палящим солнцем. Просто исчезло. И не с моей стороны. Это всё он. Я почувствовала, как он изменился и отстранился, и в следующее мгновение между нами, словно континенты, протянулись мили.

— Готова?

Он опустил руки и сделал шаг в сторону окутанной коконом темноты.

— Готова, — вздохнула я.

Но я, в самом деле, почувствовала себя в большей безопасности и, возможно, даже храбрее.

В лесу было достаточно утреннего света, чтобы мы могли видеть, куда идём, но тьма окутывала всё вокруг. Тишина укрыла нас, и мы ощутили себя одновременно и в ловушке, и в убежище. Мы могли слышать всё и вся, когда двигались по ломающимся сухим листьям и палкам, но это означало, что нас тоже можно было услышать без маскировки. Как ни легки были наши шаги, хруст под нашими ногами не заглушался.

— Риган? — голос Вона прорвался сквозь хрустящие звуки.

Его тон был тщательно продуманным, укол нервной энергии ударил глубоко в живот.

— Да?

— Я верю, что с моими братьями всё в порядке, что они живы и здоровы.

— Хорошо.

— Я просто хотел, чтобы это было ясно, прежде чем я задам тебе следующий вопрос, — он поднял ветку, чтобы я прошла под ней, и продолжил: — Если бы я был другого мнения, у нас не было бы этого разговора, понимаешь?

— Да, — кивнула я и проглотила огромный комок в горле.

— Эта история с моим братом… он очень серьёзно относится к тебе.

— Я знаю, — рассмеялась я, пытаясь снять напряжение.

Он не засмеялся.

— Риган, мне почти не из-за чего драться с братом. Я имею в виду, совсем, — он сделал паузу, позволяя весу своих слов осесть на нас. — Кроме, может быть, одного. Я знаю, что он заявил на тебя права, как чёртов варвар, но у тебя всё ещё есть выбор. Ты всё ещё можешь решить, чего хочешь.

— Я знаю, — я едва слышала себя, поэтому понятия не имела, как он меня услышал.

Он откашлялся и, казалось, с минуту боролся с самим собой, прежде чем продолжил:

— Мне нужно знать, Риган. Я не прошу у тебя ничего серьёзного или каких-либо обязательств, но мне нужно знать, прежде чем я позволю себе открыться. Ты независима и сильна, так что я не настолько глуп, чтобы думать, что ты не бросишь Хендрикса в ту же минуту, когда сочтёшь, что он тебе не подходит. Но если ты думаешь, что он прав... Я имею в виду, если есть шанс, что ты думаешь, что это он, тогда я обойдусь малой кровью, пока еще в состоянии сделать это.

Он оставил меня безмолвной, совершенно лишённой способности говорить. Вон не был Хендриксом. Он не атаковал мои эмоции так, как это делал его брат — быстро и беспощадно. Вон был спокойным и не нарушал границы. Он был неторопливым и уравновешенным и заставлял меня погружаться в него, попадая в сильное течение, а не потому, что он требовал, чтобы я посмотрела в лицо своим чувствам и смирилась с ними.

В конце концов, он извинился.

— Я знаю, что прошу тебя о многом. И я искренне ненавижу себя за то, что поставил тебя в такое положение, но ты — редкость. И не только потому, что ты оказалась единственной доступной девушкой за все эти годы. Но потому, что ты такой невероятный человек, и меня тянет к тебе. И если бы это был другой мир или другая жизнь, я бы сражался за тебя, я бы пошёл против Хендрикса и позволил одному из нас победить, — он задумчиво помолчал, и все эти признания повисли в воздухе между нами. — Я должен поступать так, как лучше для моей семьи. Я всегда буду делать то, что лучше для моей семьи.

После ещё нескольких минут топанья по грязному лесу, я наконец-то выдохнула. Грудь сдавило от избытка эмоций и кислорода, желудок скрутило от нервов. В самой честной части моей души я знала, что я не была в сценарии, где был дозволен любовный треугольник. Это было неправильно для обоих парней, и это было отстойно для меня. Так уж вышло, что они оба были мне дороги.

И поэтому я решила быть честной.

— Я не хочу принимать решение, зная вас лишь такое короткое время.

Голос мой прозвучал раздражённо и сердито, но я ничего не могла с собой поделать. Хуже всего было то, что это отношение не было направлено на братьев Паркер. Именно Пожиратели разрушили мою личную жизнь или, по крайней мере, превратили её в нечто, к чему я не была готова.