Однако красота – это еще не все. Интересно, отец когда-либо был ослеплен матерью? Любил ли он ее хотя бы короткое время? Я в этом сомневалась. Все же в бумажнике папа держал фотографию другой женщины.

Несмотря на то, что мать не имела отношения к семьям-основателям, все же ее семья стояла выше отцовской в иерархии «Общества». Потому в каком-то смысле она главенствовала в браке. И мама, очевидно, в некотором роде ненавидела папу за то, что с ней произошло. За брак с кем-то ниже ее по статусу.

Мама уже открыла рот, но Абель ее перебил:

– Прекратите пререкаться. Айви, пей кофе и уходим. Мы итак опаздываем.

– Часы посещения в больницах начинаются не раньше десяти.

– Сперва мы должны поехать на другую встречу.

– Какую встречу? – обернулась я к нему, внезапно похолодев.

– Расскажу, когда доедем. Пойдем.

Прим.пер:

[1] Бриллианты с торговым названием «Salt&Pepper» (соль и перец) имеют большое количество включений, трещин, структурных дефектов. Сильной «игры» света, благодаря которой бриллианты ценят и любят, в таких камнях не увидеть (многочисленные включения нарушают оптические свойства), но стоимость схожих по массе бриллиантов отличается на порядок из-за низких характеристик качества «солено-перчёных» камней]

[2] Навечно (пер. с лат.)]

Открыв шкафчик, я схватила кружку, которую можно было взять с собой. Перелив в нее кофе, я добавила щедрую порцию сливок, хотя обычно пила черный. Мне просто хотелось разозлить маму. Я была уверена, что она не захочет, чтобы ее дочь растолстела перед «большим днем». Закрутив крышку, я схватила пальто и пошла вслед за Абелем навстречу холодному, но солнечному утру.

Я забралась на пассажирское кресло Rolls Royce, и брат завел двигатель.

– У папы есть какие-либо изменения?

– Насколько я слышал, нет, – произнес он, выруливая на дорогу и направляясь в противоположную от больницы сторону.

– На какую встречу ты меня везешь?

– Нам нужно кое о чем позаботиться перед свадьбой.

– К слову о ней. Когда большой день?

У Абеля зазвонил телефон, и он предпочел ответить на него, а не мне. Брат говорил о чем-то следующие двадцать минут, пока мы не подъехали к району, который оказался мне незнаком. Дома здесь были как минимум в два раза больше нашего. Прежде чем открыть ворота, охранник уточнил нашу фамилию.

– Где мы? – с тревогой спросила я его. Живот скрутило, когда мы подъехали к огромному особняку, где на подъездной дорожке был припаркован еще один Rolls Royce.

Мы здесь по делам «Общества». Это я поняла.

Абель припарковался позади стоявшей машины и заглушил двигатель.

– Мы здесь по просьбе твоего жениха.

– Что?

– Ладно, я неверно выразился. Де ла Роса не обращается ни к кому с «просьбами». Даже сейчас с его обезображенным лицом.

Последние слова он тихо пробормотал себе под нос, но я услышала ненависть в его тоне. Абель все еще завидовал Сантьяго де ла Роса? Даже после случившегося с ним и его семьей? Да, раньше брат ревновал, когда отец взахлеб рассказывал о вундеркинде. Отец много лет наставлял Сантьяго по просьбе «Общества» и учил его всему, что знал сам. В какой-то момент он стал говорить, что Сантьяго превзошел его. Отец не мог остановиться, болтая о том, что мозг Сантьяго походил на компьютер, что он невероятно умен и тому подобное. В каком-то смысле я понимала эмоции Абеля. Сама испытывала схожие чувства. Но ревность брата сопровождалась чем-то еще. Ненавистью.

– Ты видел его? После взрыва, – я не смогла удержаться от вопроса. Мне хотелось знать правду. Причину, по которой Сантьяго стал отшельником. Неужели дело в его лице?

Абель повернулся ко мне, посмотрев в упор.

– Неужели ты, Айви Морено, – начал он, приподняв рукой мой подбородок и убрав с глаза прядь волос, прежде чем продолжить, – надумала судить кого-то по внешнему виду, с твоим-то уродством? Это несколько лицемерно, не считаешь?

– Я не судила... я просто...

– Иногда, Айви, я не понимаю, что ты за человек. Монахини были бы сейчас разочарованы в тебе. Не говоря уже о папе, я в этом уверен, – он резко отдернул руку.

– Я не это имела в виду, – тихо отозвалась я. Его замечание об отце больно резануло по сердцу, и я была уверена, что того Абель и добивался.

– Неважно.

Он выдохнул, сжав губы, и повернулся, уставившись на дом. Абель покачал головой, словно говоря, насколько сам во мне разочарован. Хотя мне было плевать, что он обо мне думал. Единственный лицемер здесь – это мой брат.

Однако я придержала эту мысль при себе.

– Я хочу задать тебе вопрос, – снова повернулся ко мне Абель.

– Какой?

– Ты все еще хочешь увидеть отца?

Его вопрос меня удивил.

– Конечно. Ты же сказал, что отвезешь меня.

– Тогда делай, как тебе говорят.

– Делать, как говорят? – я выгнула брови.

– Именно. Делай, как говорят. К тому же это станет тебе неплохой тренировкой на будущее.

Распахнулась входная дверь, и нашим вниманием завладели двое выходящих из дома мужчин. Они остановились по обе стороны от двери, что показалось мне очень неправильным.

– Что происходит, Абель?

– Это моя забота о нашей семье. Я отвезу тебя к отцу, как только мы тут закончим. Если мне покажется, что ты вела себя достаточно хорошо.

Я снова оглядела мужчин, затем посмотрела на Абеля. Выпитый кофе почему-то отдался внезапной горечью в желудке.

Но молоток на стекло оставшегося спокойствия упал лишь через мгновение.

– Он запросил тест на твою чистоту.

– Что? – я приоткрыла рот, посмотрев на брата неверящим взглядом.

– Я не хочу рисковать тем, что де ла Роса унизят нашу семью, потому согласился.

Я почувствовала, как от лица отлила кровь.

– Это не займет много времени. Ничего особенного.

– Ничего особенного?

– Это стандартная для «Общества» процедура, особенно в высшем эшелоне. Твоя мать тоже проходила эту процедуру.

– Мне плевать на «Общество». И не волнует, чему там подвергалась моя мать. Я этого не сделаю!

– Сделаешь. Иначе не увидишь отца.

– Что? Ты не можешь так поступить.

– Я могу делать все, что захочу. Сейчас я пойду и поприветствую этих джентльменов. У тебя будет минута, чтобы принять решение. Если решишь подчиниться на благо нашей семьи, то увидимся внутри. В противном случае, оставайся здесь, и как только я закончу со всеми своими делами, то вернусь и отвезу тебя домой, где ты будешь заперта до самой брачной церемонии.

– Я хочу увидеть папу. Ты же обещал.

– Я ничего тебе не обещал. Лишь сказал, что, похоже, ты начинаешь вести себя разумно. Теперь я в этом не уверен. Если бы Эванжелина не была так молода...

– Эванжелина?

– Из вас двоих она более желанна, но ей всего тринадцать. Однако если ты меня вынудишь, я поступлю так, как должно.

С Эванжелиной? Он заставит ее подчиниться чему-то подобному?

Я покачала головой. Нет, он не мог этого сделать.

– Тебе не позволят. «Общество» такого не допустит, – что бы я о них не думала, но они не дикари. Я это знала.

– Я глава семьи.

– Ты должен действовать по законам «Общества». А они никогда такого не допустят. Эванжелине ведь всего тринадцать, – сказала я, расправив плечи.

Абель прищурился, и я поняла, что он знал это так же точно, как и я. Это принесло некоторое облегчение.

– Но тебе – нет, – прошипел он полным злобы голосом. – Эта процедура необходима для защиты нашей семьи и удовлетворения твоего будущего мужа. Если бы захотел, то затащил тебя внутрь силой, даже если бы ты кричала и брыкалась. Однако я оставляю это на твое усмотрение. Позволю сделать все с некоторым достоинством.

Достоинством? В предстоявшей процедуре не было ни капли достоинства.

Абель раскрыл дверцу машины.

– Решай, согласна ли ты подчиниться, – с этими словами он вышел.

Я осталась в машине, наблюдая, как Абель шел к парадному входу, чтобы пожать руки двум пожилым мужчинам. У одного из них я заметила тяжелое кольцо на пальце. В остальном они были практически неотличимы друг от друга.

Они хотели, чтобы я прошла тест на девственность? До меня доходили слухи о подобной практике, но я не придавала им значения. Это архаично. Неужели они и простыни потом проверят?

Однако если я во что-то и верила, так это в то, что Абель исполнит свою угрозу и запрет меня дома, не позволив увидеть отца. И ему будет плевать, даже если папы не станет. Кроме того, он мог как-то наказать Эванжелину, лишь чтобы заставить меня страдать. И это единственное, что имело значение. Единственное, что стоило знать.

У меня не было выбора. Никогда не было. Я должна вынести это, как и последующую свадьбу.