Изменить стиль страницы

Глава 29

Айви

Я села, смотря вслед уходящему Сантьяго. Дверь позади него закрылась с тихим щелчком. Я подождала, ожидая услышать, как провернется замок, но этого не произошло.

Интересно, кто мог прийти к мужу так поздно ночью? Что могло быть столь срочным?

Откинув одеяло, я натянула халат, прекрасно сознавая, что между ног у меня по-прежнему влажно. Я постаралась не думать о том, что только что сделал Сантьяго. Не вспоминать ощущения от прикосновений его языка. Того, что он просунул его внутрь меня.

Он чудовище. Это единственное, что я должна была помнить о муже.

И находить утешение в словах брата.

Подойдя к двери, я прислонилась к ней ухом. Однако Сантьяго обычно передвигался бесшумно, едва ли издавая звуки, потому я просто ждала, давая ему время уйти, прежде чем решилась выглянуть наружу.

В коридоре было темно и пусто.

Я сделала несколько шагов и чуть перегнулась через перила, посмотрев на первый этаж. Взгляду предстал лишь большой зал, соединяющий разные коридоры, но он был совершенно пуст. А еще там было темно, и даже свечи сейчас не горели.

Встречая ночного гостя, Сантьяго должен был пригласить его в свой кабинет, особенно, если хотел уединения.

Я шагнула к лестнице. Если муж или еще кто-то меня увидит, то я смогу сказать, что проголодалась. Или потерялась – если обнаружат уже возле кабинета. После того, что он сделал, мне следовало действовать умнее. И не быть такой пассивной. Я не должна допустить, чтобы со мной случилось что-то еще. Придется самой становиться инициатором своего спасения. Поскольку теперь я точно знала, что сама по себе.

Я вспомнила дни, предшествующие свадьбе. Такое ощущение, что это было много лет назад. Будто тогда я еще была другим человеком. Подумать только, я ведь решила, что смогу попросить Сантьяго помочь. Что к нему можно будет обратиться с просьбой защитить Эви от нашего брата. Однако теперь я поняла, что была идиоткой, поскольку не могла обезопасить даже себя, а человек, на которого хотела положиться, оказался самим дьяволом.

Последняя ступенька скрипнула, и я замерла, опасаясь, что кто-нибудь услышит. Однако поблизости никого не было. Слуги, должно быть, спали, а Мерседес наверняка рыскала по ночным улицам в поисках свежей крови.

Она так и не пришла, чтобы сводить меня за покупками или сделать хоть что-то, чтобы подготовить меня к торжеству. Просто передала через Антонию, что занята, а потому я весь день была свободна.

Когда сердце перестало так бешено биться, я все же сошла с последней ступеньки и бесшумно пошла вперед по холодному мраморному полу. Я старалась побыстрее преодолеть холл и нырнуть в коридор, ведущий к кабинету Сантьяго. Здесь тоже было темно, но благодаря тусклому свету настенных светильников я смогла оглядеться, а потом заметила полоску света под закрытой дверью кабинета мужа.

Мне следовало поторопиться. Если Сантьяго застанет меня здесь, я чертовски дорого за это заплачу, потому постаралась идти как можно скорее и тихо приоткрыла дверь библиотеки. Я не настолько глупа, чтобы подслушивать прямо у кабинета, потому проскользнула в темный зал и прикрыла за собой дверь, возвращая в первоначальное положение. С минуту я постояла, привыкая к темноте, а потом стала лавировать между полками к фальшивой стене. Сантьяго так и не спросил меня, как я попала в кабинет. Он не знал, что я в курсе еще одного прохода, и эта мысль подарила мне чувство победы. Одной против его дюжины.

Теперь когда я знала о наличии тайной двери, я почти видела тонкую полоску исходившего от нее света. Я тихо подошла и задержала дыхание, поскольку слишком боялась дышать, а потом прижалась ухом к стене.

– Почему они не заметили этого раньше? – сердито спросил Сантьяго, повысив голос.

Второй мужчина ответил ему приглушенно. Даже тихо. Я услышала какое-то бормотание, а потом несколько слов, от которых по коже побежали мурашки.

– ... токсикологии... слишком быстро метаболизируется... кома.

Снова заговорил Сантьяго, но я уловила лишь его низкий тембр, а не сами слова.

Я вдруг вспомнила, как прошлой ночью он достал пузырек, а в моей голове пронеслись истории об отравлениях в «Обществе». И как Сантьяго тогда отхлебнул, показывая, что протягивал мне не яд, будто уловил мои мысли. Словно подобная возможность была реальной.

Яд.

Но кто мог использовал яд? Какой вообще сейчас год?

Нет, должно быть, я неправильно их поняла.

Однако в голове снова вспыхнуло последнее услышанное слово. Кома. Ведь это мой отец лежал в коме на больничной койке. У него случилась остановка сердца, что вполне объяснимо образом жизни.

Я качнула головой. Это глупо. Они не могли говорить о яде.

– Кто-нибудь еще знает? – спросил Сантьяго.

– Нет.

– Хорошо. Если откопаешь еще какую-нибудь информацию… – начал муж, однако я не должна была дослушивать. Если их разговор подходил к концу, то мне следовало возвращаться в свою комнату. Я была уверена, что Сантьяго зайдет проведать меня, прежде чем ляжет сам.

Не дожидаясь последних реплик, я поспешила прочь из библиотеки, но в темноте стукнулась бедром о полку. Решив не ждать, на случай если кто-нибудь выйдет, услышав шум, я продолжила путь, остановившись ненадолго лишь у двери, чтобы убедиться: коридор чист. После я вернулась в главную часть дома, поднялась по лестнице и проскользнула в свою спальню, закрыв за собой дверь. Сердце, казалось, колотилось где-то в горле, когда я сняла халат и забралась на постель.

*****

На следующее утро я проснулась от спазмов внизу живота.

Распахнув глаза, я увидела мягкое оранжевое сияние восходящего солнца, проникавшее сквозь прозрачную тюль. Тяжелые шторы я вчера так и не задернула.

Откинув одеяло, я встала и заметила красное пятно на белое простыни. Оно отличалось от того, что оставила моя кровь в брачную ночь. Абель все предусмотрел. Однако Сантьяго будет разочарован.

«Хорошо».

Я зашла в ванную и открыла шкафчик под раковиной, ища тампоны. Не подумала проверить их наличие раньше, но теперь, не обнаружив искомого, почувствовала, как меня медленно захлестывала паника. По правде, я не нашла вообще ничего, что могла бы использовать.

Направившись к шкафу, я решила проверить ящики и там. Неужели Сантьяго упустил эту деталь? Остальное же он, похоже, продумал до мелочей. Конечно, я шутила по поводу его потенции, но неужели он действительно думал, что я моментально забеременею и не буду нуждаться в подобном?

Невероятно.

Вернувшись в ванную, я скомкала туалетную бумагу, чтобы хоть как-то предотвратить выделения, затем помыла руки, надела халат и отправилась на поиски Антонии. Я не стану просить тампоны у Сантьяго. И уж точно не у Мерседес.

Когда я вышла в коридор, в доме по-прежнему стояла тишина, но я услышала голоса на подходе к кухне. Несколько человек зажигали свечи. Я уже собиралась открыть дверь на кухню, когда из нее вышла Антония, вытирая руки о полотенце и раздавая кому-то указания, пока смотрела на них через плечо.

– Айви, ты рано встала, – произнесла Антония, удивившись при виде меня.

– Я... – я замолкла, когда мимо нас на кухню пронеслась горничная. – Это неловко, но у меня начались месячные, и... эм... у меня нет... – я прочистила горло и мысленно накричала на себя. Это же всего лишь чертовы месячные. – Мне нужны тампоны.

Я заметила на лице Антонии нечто такое, что заставило меня замереть, но в следующий миг она кивнула.

– Конечно. Пойдем со мной, дорогая.

Я последовала за ней через кухню, а затем по паре коридоров, пока мы не оказались возле двери, расположенной довольно далеко от центральной части дома. Антония отперла ее ключом, но я уже знала, что обычно она заперта, поскольку пробовала открыть ее во время одного из своих исследований дома. Дверь провела нас в коридор, резко отличавшийся от всего остального в особняке. Во-первых, тут ярко горел электрический свет. Во-вторых, эта часть была оформлена не так богато, как остальные.

– Что это за часть дома? – спросила я, наслаждаясь ярким освещением.

– Комнаты персонала. Здесь живут трое горничных, плюс вся охрана и я, конечно. Тут наша территория.

– О, – только и произнесла я, вспомнив приказ Сантьяго не заходить в комнаты слуг, однако лишь закатила глаза.

– Вот мы и на месте, – сказала Антония, отпирая одну из дверей. Стоило ей распахнуть ее, автоматически включился свет, и я поняла, что мы оказались в прачечной. Я почувствовала запах порошка и заметила уже запущенную стиральную машину.

– Здесь все словно в отеле, – прокомментировала я.

Улыбнувшись, она направилась к полке, где я заметила несколько коробок с тампонами.

– Особняк стар и требует большого ухода. Я только радуюсь, что твой муж способен управляться с ним. Хотя став главой семьи, он и закрыл несколько комнат. Когда здесь были лишь они с Мерседес, это имело смысл, но теперь... – она замолкла.

– Насколько велик дом? – спросила я, наблюдая, как Антония вытащила пять тампонов.

Она протянула их мне и что-то сказала, но я не услышала, поскольку только сейчас кое-что поняла.

Отсутствие тампонов не было оплошностью.

– Я просто возьму коробку. Уверена, мне понадобится больше пяти, – раздраженно произнесла я, но злилась вовсе не на Антонию. Я знала, что она лишь выполняла его приказ.

Антония замерла, а потом глубоко вздохнула.

– Я принесу тебе все, что потребуется, Айви. Стоит только попросить. Но... – она снова не смогла закончить фразу.

– Он хочет быть в курсе, – произнесла я. Мне стало нехорошо. Глаза наполнились слезами. Я ощутила собственное бессилие, ненависть. Ощущение будто я в ловушке.

– Сантьяго лишь мечтает завести настоящую семью. Вот и все.

Я выхватила у нее из рук тампоны.

– Тогда во время доклада проинформируй его, как я счастлива, что у него не вышло, – я отвернулась, вытирая лицо тыльной стороной ладони, чтобы избавиться от идиотских слез, вызванных новым унижением. Но чего я ждала? О чем думала? Что Сантьяго мучился после того, как отвез меня в резиденцию «Общества»? Сожалел о той ночи, когда заставил меня ползти на четвереньках обнаженной так, чтобы все могли меня видеть? Я даже не знала, кто там находился. Кто видел, как мой муж вел меня, словно собаку. Трахал, подобно какому-то монстру.