Глава 16

На следующее утро Девон молчал, пока мы ехали в школу. Я была измотана. Всю ночь я не решалась заснуть, боясь, что снова совершу переход в собственное тело. Он выглядел так, будто тоже не выспался, словно его что-то беспокоило.

— Что-то случилось? — спросила я.

Мой голос был неожиданно громким в тишине машины, и Девон удивленно вскрикнул, словно забыл, что я рядом с ним.

— Почему ты спрашиваешь?

— Ты выглядишь напряженным, — сказала я, наблюдая за его реакцией.

— Я мало спал.

Затем, как будто переключился выключатель, он улыбнулся мне, от чего, казалось, все вокруг стало светлее.

— Не волнуйся, Мэдди.

Мы въехали на парковку, где меня ждала Ана. Девон вышел из машины прежде, чем я успела спросить его о чем-либо еще. Его поведение не помогло подавить мое любопытство. Что-то определенно было не так. Ана подошла к нам, когда я выбралась из машины, но Девон тут же направился к зданию школы. Казалось, что дьявол наступает на его пятки.

— Что случилось? Выглядишь подозрительно счастливой, — сказала Ана.

Мой желудок взорвался бабочками при мысли о том, что я снова увижу Алека.

Я пожала плечами.

— Я просто счастлива, наверное.

— Наверное? У тебя было еще одно свидание с Алеком? Ты даже ничего не рассказала мне о последнем. Что у вас происходит? Я твоя лучшая подруга. Я заслуживаю знать!

— Я скоро тебе расскажу. Обещаю. Я сейчас немного отвлечена, волнуюсь из-за контрольной.

Это, конечно, ложь. Но, может, я хотя бы расскажу ей о поцелуе. Если мы с Алеком будем вместе, все в школе все равно узнают. Мне стало интересно, расстался ли он уже с Кейт. Расскажет ли он ей о нас?

Мой взгляд устремился к учительской парковке, где Йейтс рылся в багажнике своей машины.

— Секундочку, — сказала я Ане, поворачивая шею, чтобы лучше разглядеть.

В багажнике было разбросано несколько вещей — кроссовки, теннисная ракетка, несколько книг, но мой взгляд остановился на огромной бутылке дезинфицирующего средства. Ему это нужно, чтобы скрыть улики? Может, я придумаю, как проникнуть в его машину позже, чтобы проверить ее на наличие улик.

Я повернулась и поспешила прочь. Мне нужно будет поговорить об этом с Алеком. Ана пристроилась рядом, когда мы вошли в здание и направились к нашему классу. Алек еще не занял свое место, но у нас было еще несколько минут до начала урока. Миссис Коулман вошла в класс. Ее платье с огромным воротником и аляповатым цветочным узором, вероятно, считалось преступлением в некоторых странах.

— У нее есть чувство стиля, — прошептала Ана.

Я издала смешок, который превратился в кашель, когда сердитый взгляд миссис Колман остановился на мне. Мои мысли вернулись к Йейтсу. Улики против него казались ошеломляющими. У него был роман с Мэдисон, он находился на озере во время нападения, и, похоже, больше всех выиграл от ее исчезновения. Все было почти слишком просто. Я должна выяснить, почему он убил остальных. Может, я смогу проникнуть и в его дом. Даже если он жил в одном доме с женой, это не означало, что он не спрятал где-то улики.

Звонок прозвенел как раз в тот момент, когда Алек вошел в класс. Я выпрямилась, пытаясь поймать его взгляд. Он занял свое место, не бросив ни единого взгляда в мою сторону.

Я смотрела на него через плечо, в то время как миссис Коулман начала писать на доске. Он был занят тем, что тасовал свои учебники и блокнот, но в конце концов ему ничего не оставалось, как встретить мой взгляд.

Все, что произошло, между нами, вчера, было позади и забыто. Его лицо было неподвижным, как у статуи, глаза жесткими и безэмоциональными. На меня обрушилась боль. Так это все? Он поцеловал меня и двинулся дальше? Его лицо смягчилось, а глаза наполнились сожалением, смешанным с чем-то вроде вины и сочувствия. Я не хотела быть на стороне ни одного из них. Заставив свое выражение лица застыть, я отвернулась.

Слушая миссис Коулман, я притворялась заинтересованной, кивала, когда это было уместно, смеялась, когда это было ожидаемо, и делала заметки. Но внутри я ощущала пустоту. Как только закончился урок, я вскочила с места, перекинула рюкзак через плечо и поспешила выйти. Возможно, мне следовало подождать Ану, но я не могла рисковать и столкнуться с Алеком, когда знала, что его слова раздавят меня.

В пальцах ног появилась пульсация, и меня охватила паника. Не здесь. Не сейчас.

Я уронила рюкзак — он с грохотом упал на пол, но меня это не волновало. Я начала бежать, едва касаясь ногами поверхности. В коридорах стало тесно, ученики выходили из классов. Некоторые из них останавливались, глазея. Я сталкивалась с ними, отталкивала их с пути, не обращая внимания на их проклятия.

Волнистая волна достигла моих икр. Я услышала, как кто-то позвал меня по имени.

Я выбежала через парадную дверь школы. Оказавшись снаружи, я набирала скорость до тех пор, пока мои бока не запылали, а легкие не сжались. По бедрам и верхней части тела пробежали мурашки.

Скоро я вернусь в свое собственное тело. Посреди школьного двора. На виду у всех, кто хотел бы выйти наружу.

Пульсация перешла в дрожь, которая чуть не отправила меня в полет на землю. В последний момент я успела зацепиться за дерево. Прислонившись лбом к шершавой коре, я глубоко вдохнула, пытаясь восстановить контроль над телом. Пальцы вцепились в дерево. Его шершавые края царапали кожу, резали, жгли. Пульсация прекратилась где-то в районе груди и медленно исчезла. Мое дыхание успокоилось. Я ослабила хватку и выпрямилась.

Шаги захрустели по шершавому асфальту. Не каблуки Аны. Длинные, уверенные шаги. Он был близко. Я чувствовала его присутствие прямо за собой, как тень.

Я приготовилась к словам, которые неизбежно должны были прозвучать.

— Нам нужно поговорить, — сказал Алек тихим голосом. — Я не знаю, что на меня вчера нашло. Мне жаль.

Он знал, что лучше не прикасаться ко мне, но он стоял так близко, что я чувствовала запах его лосьона после бритья.

— Ты сожалеешь? — прошептала я.

Слова прозвучали дрожащими. Не потому, что я собиралась заплакать. В кои-то веки я прошла этот этап. На этот раз меня трясло от гнева. Злость на него за игры со мной, за то, что игнорировал месяцы напряжения, а потом поцеловал меня и сделал вид, что это ничего не значит. Злость на Майора за то, что заставил нас работать вместе, хотя знал, что, между нами, что-то назревает. Но больше всего я злилась на себя за то, что была такой глупой и слабой.

Я повернулась к нему лицом.

— И что, ты просто меняешь свое мнение с одного дня на другой, а я должна вот так просто принять это? — я щелкнула пальцами.

Как он мог так поступить со мной? Он говорил, что так долго хотел поцеловать меня. Говорил, что никто не понимает его так, как я. Он лгал?

— Я… — он покачал головой. — Я потерял контроль, и это не должно повториться. Я говорил с Майором…

— Ты сказал Майору?!

Я думала, что то, что произошло, было чем-то священным между ним и мной, чем-то особенным.

— Нет, он уже знал. Не так уж трудно было догадаться, когда я уехал посреди ночи и все такое. В любом случае, это не имеет значения. — он глубоко вздохнул. — Ты должна забыть то, что произошло вчера. Это только поставит под угрозу миссию.

Его тон был настолько контролируемым, настолько совершенно безэмоциональным, что я подумала, не значит ли это для него вообще ничего. Как он мог так включать и выключать свои эмоции, когда я чувствовала, что полностью потеряла контроль?

— Этого не должно было произойти. Это была ошибка.

Ты ошибка. Вот что он имел в виду. После всего, через что мы прошли, я думала, что он, как никто другой, не причинит мне такой боли.

— Да, — сказала я резко. — Ты прав. Это была ошибка.

Отказываясь смотреть на него, я пронеслась мимо, но он протянул руку и коснулся моего плеча.

Я отпрянула.

— Никогда больше ко мне не прикасайся.

Я хотела его ненавидеть, но даже сейчас взгляд его глаз будоражил что-то внутри меня.

Он опустил руку.

— Прости. — не успела я отойти от него, как услышала слова, которые, я была уверена, мне не суждено было услышать. — За большее, чем ты когда-либо узнаешь.

Внутри школы коридоры опустели. Следующий урок должен был вот-вот начаться, а меня все еще трясло от эмоций. Я понятия не имела, где искать свой рюкзак. Он не лежал там, где я его уронила.

Я подошла к своему шкафчику, пытаясь не дать своему горлу сжаться. Я не собиралась плакать. Не здесь, не сейчас, и уж точно не из-за него. Он не заслуживал моих слез.

Открыв шкафчик, я прислонилась головой к дверце.

— Я взял твои вещи.

Голос был знакомым. Я рывком подняла голову, не заботясь о том, насколько расстроенной я выгляжу. Передо мной стоял Фил Фолкнер, держа в руках мой рюкзак. Следил ли он за мной? Следил ли он за нами с Алеком? Я забрала у него рюкзак, пробормотав «Спасибо». Знаю, что должна сказать больше, но вести светскую беседу было последним, на что я настроена.

— Что случилось?

Его глаза — эти жуткие водянисто-голубые — были слишком пытливыми, а выражение лица — слишком сочувствующим. Что-то с ним было не так. Он всегда наблюдал за мной, всегда оказывался рядом. Его рука дернулась к моей, но потом он опустил руку на бок. Я попыталась сделать шаг назад, но наткнулась на стену. Я прошла мимо него, стараясь не касаться его.

— Мне действительно нужно идти на урок, но еще раз спасибо.