— К тому времени мы уже все сделаем, — вампир заговорщицки понизил голос. — Так что я не исчезну ни по какой причине, Эви. На самом деле я сделаю все, что в моих силах, чтобы ускорить процесс.

Вампир замер перед ней, и Эви задумалась, слышит ли он ее сердцебиение, которое, оглушая, било в барабанные перепонки.

— Чего ты хочешь? — снова спросила она.

— Хочу, чтобы ты произнесла всего три маленьких слова, Эви. И я позабочусь обо всем остальном.

Чарльз оперся рукой о стену у ее головы и наклонился. Эви вздрогнула, когда его глаза заблестели еще ярче, окутав магией голубого топаза.

— Какие три слова?

— Аддо нокс ноктис, — прошептал он, овевая дыханием ее щеку. Вампир находился настолько близко, что Эви испугалась, как бы он не попытался ее поцеловать. Из-под его губ выглядывали кончики клыков, и она вспомнила, что всего несколько минут назад целовала Романа. Его клыки пролили ее кровь…

— Тысячи лет назад новый король создал и ввел в действие закон, запрещающий вампирам создавать новых вампиров из смертных, — заговорил Чарльз, пристально глядя ей в глаза. — Он, вероятно, был прав, поступив именно так, — говорил Чарльз, явно не одобряя это, — поскольку наш вид беззаботно уничтожал человеческую расу, создавая рабов направо и налево. Они не обладали врожденными способностями Потомков, потому что происходили не от колдунов. Поэтому солнце для них оказалось таким же смертельно опасным.

Чарльз замолчал, скользнув взглядом по губам Эви. Она затаила дыхание и отвернулась, думая лишь о женщине, которую он убил, и о пуле, снесшей половину головы Романа.

Чарльз взял ее за подбородок, заставив снова посмотреть ему в лицо. От его жесткой хватки Эви с трудом сдержалась и не скривилась от боли.

— В течение трех тысяч лет наш вид не создавал спутников, которые могли бы сопровождать нас в бессмертии. — Вампир грубо оттолкнул ее и отступил назад, с по-прежнему жестким выражением на лице. — Даже если бы он не скрывал, как именно нужно проводить ритуал, мы все слишком сильно боимся всемогущего гнева Ди Энджело.

— Какое это имеет отношение ко мне? — спросила Эви, осторожно потирая подбородок, изо всех сил стараясь не отводить взгляд.

— Ты это изменишь, Эви. Ты станешь первой созданной с начала правления Ди Энджело. И будешь моей.

Эви уставилась на него.

— Ты повторишь эти три слова, произнесешь заклинание, — словно приказывая непослушному ребенку, повторил Чарльз. — И возьмешь мою кровь. — Улыбнулся дьявольской улыбкой. — А я возьму твою кровь… всю… до последней капли…

«Не падай в обморок, не падай в обморок, не падай в обморок».

— И когда я закончу с тобой, Эвелин Грейс Фэрроу, ты станешь первой смертной-вампиром за последние три тысячи лет. — Он рассмеялся, мерзко и противно. — И ты разобьешь драгоценное сердце Романа Ди Энджело.