— Ишь ты! Вчера ел, а нонича опять просишь!

Бывало, вдруг на улице раздавался крик:

— Баржу кокнуло! С кавунами!..

Ребята опрометью бросались к реке. Там по течению, медленно покачиваясь на волнах, плыла целая стая арбузов. У кого были лодки, — спешно мчались за веслами, а Леня, как и другие мальчишки, скинув рубашку и штаны, бросался в воду. Догнав стаю на середине реки, Леня отбивал от нее парочку крупных спелых арбузов и, толкая их перед собой, гнал к берегу. Так плыть было трудно и взрослому, а семилетнему Лене — подавно. Но он не трусил и лишь изредка, когда совсем уже задыхался, ложился на спину: передышка.

Пригонит арбузы, мать рада: есть ужин. Арбуз с лепешкой из жмыха и кукурузы — чего ж лучше?!

Дважды, правда, Леня чуть не утонул, но все же привык не бояться воды. И лишь сейчас, в бассейне, глядя на ловких и быстрых спортсменов, на их ритмичные, сильные движения, он понял, что плавает вовсе не так уж хорошо.

Стоя под душем, Леня впервые тревожно подумал:

«А вдруг провалюсь?»

Но сразу же постарался успокоиться. Нет, плавает он все-таки неплохо. Правда, никогда не был в бассейне, не видел, как проводятся соревнования. Но ведь все пловцы когда-нибудь начинали, даже самые лучшие чемпионы когда-то приходили в бассейн первый раз.

Леня вышел из-под душа и в одних плавках вслед за Мишей прошел к воде. Там уже собралось много ребят из разных школ. Все взрослые пловцы прервали тренировку и сидели на скамейках, наблюдая за школьниками.

Судья вызвал на старт первую четверку. Леня с замиранием сердца услышал и свою фамилию.

По указанию судьи, он встал у третьей дорожки и вдруг почувствовал, что его бьет озноб. В бассейне было тепло, но у Лени по коже бегали мурашки, руки тряслись, а зубы выбивали мелкую противную дробь.

«Что за напасть?» — разозлился на самого себя Леня. Он стиснул зубы так сильно, что на скулах вздулись желваки.

Такую «предстартовую лихорадку» испытывают не только новички, но и опытные спортсмены, сотни раз бравшие старт. И не только пловцы: умелого бегуна бьет озноб, когда он перед забегом устанавливает ноги в ямки на гаревой дорожке; у храброго боксера вдруг пробегают мурашки по спине, когда он выходит на ринг и начинает перед боем топтаться на дощечке с канифолью, натирая подошвы своих туфель-«боксерок», чтобы они не скользили на ринге.

Это волнение неизбежно перед началом упорной борьбы, идущей за каждую долю секунды, каждый сантиметр. Но вся эта «предстартовая лихорадка» мгновенно проходит, как только прозвучит сигнал «марш!» или раздастся первый удар гонга на ринге.

Леня не знал об этом. Ему казалось, что все пловцы и болельщики, сидящие наверху, на трибунах, и внизу, на скамьях у воды, слышат частые гулкие удары его сердца. Он оглянулся. Нет, никто не обращал на него внимания. У самой воды на низкой гимнастической скамье сидели школьники — мальчики и девочки, такие же, как он, участники соревнований. Среди них Леня увидел Аню Ласточкину в черном купальном костюме и Мишу Наливкина в темно-синих трусах. Тут же расположились взрослые пловцы. У многих из них на груди виднелись знаки спортивных обществ: «Динамо», «Наука», «Зенит».

Леня обратил внимание на сидевшего недалеко от стартовых тумбочек плотного мужчину в белом тренерском костюме, резко выделявшегося среди окружающих полуобнаженных пловцов. Голова у него была большая, массивная, лоб круто нависал над глазами. Подбородок крупный, тяжелый. Длинные «казачьи» усы — черные, с лихо закрученными острыми концами — торчали вверх, как пики. Усы делали его похожим на кавалериста времен гражданской войны. Он был, пожалуй, старше всех в бассейне: старше и судьи, и тренеров, и стартера, и пловцов.

Он сидел уже давно, молча и внимательно присматривался к ребятам. Леня заметил, что все проходящие мимо этого высокого усатого человека почтительно здоровались с ним.

«Наверно, чемпион!» — догадался Леня.

Мужчина этот сразу понравился ему. Они встретились глазами, и Лене показалось, что тот чуть-чуть улыбнулся и даже слегка подмигнул ему. Не трусь, мол! И острые концы его усов смешно поднялись кверху, как у кота.

Леня смущенно улыбнулся в ответ, но в это время раздалась команда — «На старт!» — и мальчик быстро отвел взгляд.

Вспоминая советы учителя физкультуры, он встал на покатую стартовую тумбочку, согнул колени и отвел руки назад. Соседями его оказались невысокие, щуплые на вид парнишки. Им было, как и Лене, лет по шестнадцати, но Леня в сравнении с ними выглядел богатырем: он был выше их на целую голову и много шире в плечах.

Зрители заметили это.

— Связался черт с младенцами! — услышал Леня громкий шепот одного из болельщиков — паренька в красных плавках. — Да этот белобрысый без борьбы всех обгонит!

Леня покраснел и сделал вид, будто не слышал.

— Марш! — скомандовал стартер.

Четыре пловца одновременно прыгнули с тумбочек. Но тела трех мальчиков скользнули в воду легко и плавно, головой вниз, рассекая воду выставленными вперед руками. А Леня растерялся и неловко шлепнулся всем телом, плашмя, подняв тучу брызг. При этом он сильно ударился о воду.

— Так живот можно отбить! — весело объявил паренек в красных плавках, и зрители на трибунах засмеялись.

Вынырнув, Леня увидел своих противников впереди себя. Все они плыли кролем.

Не теряя ни мгновения, Леня погнался за ними. Он плыл саженками, резко и сильно выбрасывая руки. И каждый раз, погружая руку, звонко ударял ладонью по зеленоватой переливающейся поверхности воды. Это считалось особым шиком у ребят, с которыми Леня купался летом на Неве. Но в бассейне этот шик почему-то вызвал смех зрителей.

— Шлепай, шлепай! — опять сострил паренек в красных плавках. — Дошлепаешься! На шлепки-то время уходит!

Если бы Леня в этот момент посмотрел на седого мужчину, похожего на кавалериста, он увидел бы, что тот не смеется, а внимательно следит за ним.

«Совсем желторотый! — думал этот усатый «чемпион». — Даже старт брать не умеет. И идет этими неуклюжими саженками. Того и гляди, еще «по-собачьи» начнет плыть! Но какая плавучесть! — отмечал мужчина. — И какой сильный гребок! Ведь плывет он, по существу, «без ног». Ноги в саженках не работают, а болтаются без толку…»

Леня не слышал ни острот паренька в красных плавках, ни смеха зрителей. Он упрямо стремился догнать соперников: такие щупленькие пареньки и вдруг опередили его! Леня энергично работал руками, делая гораздо больше гребков, чем остальные пловцы. Уже задыхаясь, у стенки бассейна, он все-таки сумел догнать ребят.

К стенке все четверо подплыли почти одновременно. Но не успел Леня глазом моргнуть, как трое пловцов быстро коснулись руками белых кафельных плит, с какой-то кошачьей гибкостью стремительно свернулись в комочки и, с силой столкнувшись ногами от стенки, поплыли обратно.

Леня сразу забыл все советы учителя физкультуры и, со стыдом чувствуя, что он в эту минуту неуклюж, как бегемот, и очень смешон, дотронулся до стенки, но не сложился в комок, а стал постепенно и неловко, как огромный пароход, стиснутый берегами узкой реки, медленно разворачиваться на своей дорожке. Ему показалось, что прошло не меньше минуты, пока он, наконец, совершил поворот. Леня так растерялся, что даже забыл сильно оттолкнуться ногами от стенки бассейна и таким образом выиграть время. Радуясь, что проклятый поворот все-таки кончился, он яростно пустился вдогонку за пловцами.

Аня Ласточкина давно уже вскочила со скамейки. Румянец схлынул с ее щек. Волнуясь, стояла она возле колонны, в стороне от остальных ребят, и, теребя в руках свою резиновую шапочку, шептала:

— Леня!.. Ну, Ленечка!.. Ну, нажми!..

Но, несмотря на все Ленины старания, догнать соперников не удалось. Он был еще на середине бассейна, когда все три паренька уже совершили второй поворот. Теперь они мчались по соседним дорожкам ему навстречу.

«Все равно догоню!» — зло решил Леня.

До конца стометровки надо было еще два раза проплыть весь бассейн.