Магия регулярно выкидывала в наш мир новых странных существ. То, что я о них не слышала, совсем не означало, что у этих парней нет где-нибудь длинной кровавой истории. До этого времени я бы поставила под сомнение существование оборотней-дельфинов, но убийство нескольких штук заставило меня поверить. Если сейчас в замок войдет кит-оборотень, я и глазом не моргну, и просто буду искать гарпун.

Итак, предположим, что это какой-то странный тип чешуйчатых оборотней, которых никто раньше не видел. Почему Хью не занимается поисками и не перевернет замок с ног на голову? Хибла производит впечатление умного и способного человека, но слегка неопытного. Это не упрек в ее сторону. Вряд ли на этот замок хоть раз нападали, а она настолько беспокоиться о его благополучии, что даже проглотила свою гордость и пришла ко мне за помощью. Учитывая всеобщие причитания по поводу того, что я не оборотень, а следовательно — неполноценная, приход Хиблы ко мне можно расценивать вообще как чудо.

У нее может не быть опыта в подобных ситуациях, но у Хью опыта предостаточно. Почему он ничего не предпринимает?

Другой вопрос — не он ли автор сложившейся ситуации? Возможно, это какая-то сложная ловушка, но я не вижу здесь его выгоды, при этом не могу выбросить его из списка подозреваемых, как не могу вычеркнуть Джарека Крала, Волкодавов или Belve Ravennati.

Вот бы исключить одного подозреваемого. Хотя бы одного, и не важно какого. Я бы тогда станцевала джигу при всех и расплакалась бы от счастья.

Обслуживающий персонал ушел. Дерек поднял голову и втянул носом воздух.

Если кто-то опять наймет нас в качестве телохранителей, я буду биться до конца, чтобы взять Дерека с собой. Он чувствует, что кто-то приближается еще до того, как я что-либо услышала.

— Кто там? — спросила я.

— Изабелла, — ответил он.

Глава рода Belve Ravennati направляется к нам с визитом.

— Я не хочу с ней разговаривать! — заявила Десандра, спрыгнула с кровати и скрылась в ванной.

Ладно. Я поднялась со своего места, и мы с Дереком встали в дверях. Изабелла Ловари спускалась с лестницы в нашем направлении. Молодая темноволосая женщина следовала за ней.

Они остановились рядом с нами.

— Я пришла проведать своего внука.

Кто-то наверняка сообщил ей о вампире.

— С Десандрой все в порядке. С детьми тоже.

— Я хочу сама в этом убедиться.

— Она не хочет видеть вас прямо сейчас, — сказала я.

— Я вынуждена настаивать, — не успокаивалась Изабелла.

— Или вы можете поговорить с ней позже за ужином, — предложила я.

Изабелла прищурилась и медленно осмотрела меня.

— Для человека в зверином логове, ты ведешь себя слишком дерзко. Почему ты считаешь, что ты в безопасности?

Простите, я — человек? А я и не знала. Вот неожиданность.

— А почему вы считаете, что это не так?

Да, это был прекрасный ответ. Ух, как я ей показала.

Изабелла улыбнулась, но ее глаза оставались холодны, как два черных угля.

— Когда перед тобой стоит альфа, надлежащим поведением является уважение и страх, человеческая идиотка. Будь ты оборотнем, ты бы это знала.

Так, пошли обзывания.

Дерек оскалил зубы.

— Если бы я вздрагивала каждый раз, когда альфа другой стаи показывает свои зубы, я была бы вами.

Изабелла уставилась на меня. Женщина рядом с ней напряглась.

Тебе понравилось? Слушай еще.

— Там, откуда приехала я, мы не отдаем наших невесток только потому, что Джарек Крал огрызнулся. Но я уже поняла, что вы все делаете по-другому. Если Крал решит забрать у вас карманные деньги, вы позовете меня, и я помогу.

Изабелла моргнула. Женщина сказала что-то на итальянском. Взгляд Изабеллы приобрел смертельную остроту.

— Тебе это все уже не поможет. Тебя заменили, а ты настолько глупа, что даже не понимаешь этого. Когда оборотень любит женщину, он не позволяет другой охотиться рядом с ним или добивать его добычу. Я подожду, когда Леннарт выкинет тебя.

Она развернулась и ушла прочь, и ее спутница следом за ней. Я отсчитала тридцать секунд.

— Это действительно было?

Дерек помолчал, прежде чем ответить.

— Да.

— Значит, он позволил Лорелай прикончить его добычу?

— Да.

— Это что-то значит, или она просто пускает мне пыль в глаза?

Дерек вздохнул.

— Он не должен был этого делать. Так поступают волки. Это не то же самое, что предложить еду, но близко.

В моей груди внезапно появился тяжелый камень. Он перекатывался внутри, причиняя боль.

— К этому можно отнестись и по-другому, — добавил Дерек. — Родители позволяют детям убить их добычу. Старшие братья делают это для младших отпрысков…

Я посмотрела на него.

— Он не должен был этого делать, — повторил Дерек. — Но он никогда ничего не делает без причины.

— Когда я спросила, знаешь ли ты что-то, чего не знаю я, ты соврал.

— Не соврал. Я просто не поделился информацией. Не хотел тебя беспокоить.

Я не беспокоюсь. Когда Кэрран появится, я собью его с ног, сяду на него и буду трясти, пока он мне все не объяснит. Пока что он позволил ей стоять рядом с ним, охотиться рядом с ним, и прикончить его добычу — что бы это ни значило — а еще за последние двадцать четыре часа он провел больше времени слушая ее, чем разговаривая со мной.

Вдруг меня осенила мысль, заставив все внутри похолодеть. Если рассуждать чисто логически, из Лорелай получится лучший Консорт. Она — оборотень, и у нее есть связи с крупнейшей стаей Соединенных штатов, а ее отец не планирует истреблять всех оборотней только потому, что они стали слишком могущественными.

Все это было логично, но не имело никакого значения, потому что мужчина, засыпавший рядом со мной прошлой ночью, любит меня. Я могла поспорить на собственную жизнь. Судя по тому, как все идет, именно это я и делаю.

Дерек вышел в коридор и остался там.

— Ты куда?

Он кивнул в сторону лестницы. Там спускался Кэрран. Он перепрыгнул последние несколько ступенек и направился ко мне легкой походкой, излучая ту сдержанную физическую энергию, которая притягивала меня, словно магнит.

Я изучала его лицо, пока он шел. Казалось, он на взводе, его лицо измученное и утомленное, но губы жесткие. В глазах читались усталость и раздражение, и если сейчас перейти ему дорогу, он без колебаний переломает тебе шею и пойдет дальше.

Я скрестила руки на груди.

— Ты…

Кэрран прижал меня к себе и поцеловал. Это был долгий, основательный поцелуй, полный исчезающего раздражения, облегчения и счастья. Он улыбнулся мне и одарил теплым, приветливым взглядом.

— Я хотел сделать это целый день.

Хорошо. Теперь я официально озадачена. Я подождала, не появятся ли вокруг моей головы вопросительные знаки, но ничего не возникло.

Кэрран заметил дыру в стене.

— Какого черта здесь произошло?

— У нас ремонт, — спокойно произнесла я. — Где ты был?

— Итальянцы и Волкодавы решили обсудить какие-то вопросы, и я должен был присутствовать в качестве свидетеля.

— Пять часов?

— Плюс-минус. Мы только закончили.

Видимо, Изабелла явилась сюда доставать Десандру сразу после встречи.

Кэрран потер руками лицо, будто пытался стереть с него усталость.

— Они пытаются выработать своего рода соглашение против Крала. Я ничего не ел с охоты. Умираю с голоду.

— У них получается?

— Нет, конечно. Все устали после охоты и взвинчены до предела. Они спорили о том, кто унаследует перевал, устраивали представления и обвиняли друг друга в различных вещах. Радомил заснул. В какой-то момент казалось, что они действительно могут прийти к какому-то соглашению. Затем младший итальянец — Игнасио — счел прекрасной идеей вскочить на стол и объявить, что когда его племянник родится, он хотя бы будет умным, как его отец, и поэтому он должен унаследовать перевал, а не другой ребенок, который зачат a citrullo.

— Что это значит?

— Как я понял, это означает или огурец, или полоумный. — Кэрран покачал головой. — Волкодавы начали кричать. Итальянцы закричали в ответ. Радомил проснулся, и кто-то сообщил ему, что его оскорбили, но видимо не сказал, от кого шло оскорбление, потому что Радомил набросился на Жерардо, называя его parazeet и viridok.

— Паразит и выродок, — перевела я. Ворон был русским. Я хорошо говорила по-русски, сейчас даже лучше, так как в Атланте у меня был человек, с которым можно попрактиковаться, и я достаточно слышала украинскую речь, чтобы кое-что выучить. Ругательства обычно запоминаются во вторую очередь, после «да», «нет», «помогите», «стой» и «где туалет?».

— Ага, — кивнул Кэрран. — Это объясняет, почему мать Жерардо обратилась.

— И что произошло?

— Я зарычал. Все тут же разобиделись и заявили, что они не будут это терпеть, и встреча окончена. Это к лучшему, потому что с меня уже было достаточно. Я бы не отдал детей ни одной из этих стай. Им на них наплевать, и на Десандру тоже. Я слышал, как они кричали друг на друга, пока уходили. После того, как Жерардо обозвал Радомила всеми ругательствами, которые знал, брат Радомила сказал ему, что умный мужчина держит сучку с течкой на цепи.

У меня возникло непреодолимое желание ударить их обоих по роже.

— Его счастье, что он сказал это Жерардо. Если бы он сказал такое мне о тебе, это были бы его последние слова.

Кэрран резко замолчал. Я повернулась. В дверях ванной стояла Десандра. Ее лицо побелело, словно мел.

— Виталий так сказал?

Кэрран теперь выглядел так, будто хотел оказаться где угодно, только не здесь.

— Да.

— И что сделал Жерардо?

— Он обозвал его как-то, но я не уловил слов.

— Но он что-нибудь сделал?

— Нет, — ответил Кэрран.

— Понятно, — тихо произнесла она. — Думаю, я не пойду сегодня на ужин. Моя цепь не такая длинная.

— Десандра… — начал было Кэрран, но она подняла руку.

— Не стоит. — Ее голос дрожал. Она вот-вот сорвется.

Мне необходимо поговорить с Кэрраном, но Десандра на грани истерики. Бросить ее, или постараться все уладить? Это будет долгий разговор…

У Десандры из груди вырвался тихий сдавленный звук. Проклятье. Он устал, мы оба голодные, и уединение нам ближайшее время не светит. Я и так долго ждала, могу подождать еще, пока мы не останемся одни. Я повернулась к Кэррану.