- Я могу это понять, - сказал он. - Моя мать была... - "Ужасной сукой. Паршивой. Садистом до мозга костей". - Настойчива, когда хотела чего-то добиться.

- Была? - Острый тон в ее голосе смягчился, и, как в первый день знакомства, она стала холодной, отчужденной и непробиваемой. Однако теперь Гектор знал, что это только внешняя оболочка.

- Она умерла.

"И именно я ее убил".

- Мне жаль.

- Не стоит. Мне нет.

Их взгляды встретились в долгой борьбе за господство. Сражение, в которое он вложил не все силы. Слишком отвлекался на любование. Ноэль была настоящим пиршеством для глаз, и он едва держался, чтобы не наброситься на нее. Такая женственная, созревшая для него.

"Осторожно".

- А почему тебя вообще волнуют мои чувства? - проворчала она, уступая первой.

Одно очко в его пользу. Наконец-то. Гектор всегда ощущал себя с ней не в своей тарелке, словно никогда не мог вырваться в перед.

- Меня не волнует.

Он произнес эти слова автоматически, но в этот раз не имел их в виду.

Ее спина выпрямилась, а плечи расправились, хищник приготовился к атаке.

- Это было довольно грубо.

Он подошел к ней, пронзая ее взглядом, и она нуждалась в этом. Нужно было выкачать из нее яд, каким бы он ни был.

- Я не стану извиняться за это.

В отличие от Далласа Гектор не заставлял ее смеяться. По крайней мере, он не считал, что может. Никогда не пытался очаровать женщину юмором. Но мог помочь ей, и, возможно, когда-нибудь она будет с нежностью его вспоминать.

Или нет.

- О, дорогой, - сказала она с присущей ей сладость. - Твои губы произнесли "нет", но твои глаза сказали "я никогда в жизни ни о чем так не жалел".

"Не рассмеюсь".

- Ты действительно думала, что вы с Авой состаритесь вместе? - спросил он, вложив в свой голос достаточно отвращения, чтобы привести в бешенство кого угодно. - Что ни одна из вас не влюбится? Не выйдет замуж?

После его слов повисла гнетущая тишина. Ноэль не двигалась... еще более хищная чем раньше. Раненая пантера, готовая нанести удар.

Что бы она ни приготовила, он примет. Хочет принять. Сделать что-то помимо того, чтобы уйти от нее или смотреть, как она уходит.

- МакКилл довольно быстро ее завоевал, так ведь? Я имею в виду, что ему потребовалось всего несколько месяцев, чтобы оторвать ее от тебя. Значит, она была в этому готова, может быть, устала от тебя.

Иии случился взрыв.

- Она не устала от меня, ублюдок! И никогда не устанет, так же как я никогда не устану от нее. Я ее лучшая подруга, и она меня любит. Она меня любит.

"Успех, - подумал он, - сладостно-горький вкус". Ему не нравилось видеть Ноэль расстроенной. Но неужели это помешает продолжить давить? Нет.

- А ты ее любишь? Достаточно, что уже скучаешь?

- Да. Ты это хотел услышать? Да. Я чертовски по ней скучаю. - Слезы навернулись у нее на глаза, и в них отражалась глубокая боль. - Я рада, что она счастлива, но ненавижу, что теряю ее. Она моя, не МакКилла. Моя. Я нашла ее первой и должна была получить... она должна...

Ее плечи поникли.

- Она должна была ценить тебя больше? Потому что ты ее создала? Сделала такой, какая она есть сейчас?

Пыл вернулся, быстро прожигая рану насквозь.

- Черт, нет! Она меня создала. - Ноэль ударила себя в грудь, прямо над сердцем. - Она сделала меня лучше. Я была на темной стороне, а Ава стала моим светом. Я люблю ее больше, чем... больше, чем... - Она подняла подбородок. - Я люблю ее больше, чем кого-либо другого. Я бы в лепешку разбилась, чтобы помочь ей разбить в лепешку кого-то другого! Я всегда буду рядом... если не найду место получше.

Может быть, боль еще не успела прогореть. Возможно, Гектор впитал все до последней капли, потому что его грудь снова начала покалывать. Она выкрикивала факты... свою любовь... но смешивала со своей болью... утверждая, что у нее есть место получше. Душераздирающая, удивительная смесь.

Слезы снова хлынули у нее из глаз и потекли по щекам обжигающим потоком. Ноэль вытерла их дрожащей рукой, затем уставилась с удивлением на влажную кожу.

- Я плачу. Дерьмо! Плачу. Я никогда не плачу.

Да, и вид этих слез почти лишил его сил для преодоления последнего отрезка пути. "Нельзя ее обнимать. Нельзя держать".

- Почему ты наказываешь себя за свои чувства?

- Потому что, - фыркнула она, прячась в скорлупу упрямства.

- Не заставляй меня вырывать из тебя ответ. Почему? - настаивал Гектор.

- Ну ладно. - Еще одно ворчание. - Я расскажу, но только для экономии времени. Не могу дождаться, чтобы сбежать от тебя подальше.

Едва ли. Если бы так, она бы уже сбежала. Разбила бы ему губу кулаком и сбежала.

Осознание того, что она хочет быть здесь, с ним... Он помнила, как Ноэль нежно умоляла о поцелуе. Умоляла просто попробовать, заманивая его прямо водоворот наслаждения, от которого невозможно отказаться.

"Нельзя ее обнимать".

- Я наказываю себя, потому что должна быть только счастлива за нее, - прошептала она, излучая стыд. - Я не должна грустить из-за себя.

- Просто, чтобы ты знала, одновременные чувства… радость за нее и грусть из-за себя... не делают тебя плохим человеком. Они делают тебя человеком.

- Наверное.

Как же жалко это прозвучало.

- А ты бы предпочла быть таким же холодным сукиным сыном, как я?

Она подняла голову. Первое, что он заметил - ее ресницы были длинными, заостренными и влажными. Второе - Ноэль была чертовски милой плаксой. Никаких опухших глаз или красных пятен на коже. Только ранимость и ангельская внешность.

- Почему ты так добр со мной? - спросила она тихо. - Ты же меня ненавидишь.

Ненавидит? Когда он жаждал ее как никого в жизни? Опять же, он же сделала все, чтобы выбросить ее из своей жизни, так? и ему нужно продолжать придерживаться этой линии поведения.

Если он перестанет, уступит ей, то последствия будут беспрецедентными.

Да. Гектор должен уйти. Сейчас же. Должен сбежать. Он уже доказал, что у него это отлично получается. Но вместо этого, он сказал то, что могло обречь их обоих на муки.

- Я не ненавижу тебя, Ноэль. Я чертовски тебя желаю.