Скрипя сердцем, делаю глубокий вдох и беру трубку.
― Да?
― Привет. Это я, мой мальчик, ― говорит она прокуренным голосом. В моей семье яблоко от яблони недалеко падает.
― Привет, ма, что-то случилось?
Стараюсь говорить как можно мягче, относясь к этому, как к рядовому звонку. Она делает это примерно раз в месяц, изредка я удостаиваюсь такой чести дважды в месяц.
В этом месяце это второй звонок.
― Роарк, когда ты собираешься навестить нас? Ты совсем забыл о своей семье?
О, вот как, сегодня она решила зайти издалека.
Провожу рукой по лицу.
― Сколько вам нужно?
― Не смей так грубо разговаривать со мной. Это не я бросила свою семью, оставив ее с несколькими кустами картошки в поле, которую твой отец даже не в силах собрать из-за проблем со здоровьем.
«Проблемы со здоровьем»... Какой изящный синоним к слову «алкоголизм».
― Если бы ты не оставил нас, мы бы не голодали, не бедствовали и не сидели с протекающей крышей. Ты бросил нас.
Из раза в раз одна и та же песня.
Вызвать во мне чувство вины.
Нескрываемая ненависть... к собственному сыну.
― Ты променял свои корни на небоскребы.
― Ма, господи, каждый месяц ты говоришь мне одно и то же.
― Не упоминай имя божье всуе. Не этому я тебя учила. ― Она не научила меня ни чему, кроме того, как опрокинуть в себя бочку Гиннеса, не блеванув после этого. ― По крайней мере, мне так казалось, но, видимо, ты все пропустил мимо ушей. ― На моих глазах образовываются слезы, и я тяжело вздыхаю. ― Чем мы заслужили такое отношение к себе? Ты совсем не приезжаешь. Забыл о нас. Твой отец болен и нуждается в тебе, Роарк.
Все, в чем он нуждается, ―это моя чековая книжка, чтобы я спонсировал его пагубные привычки.
― Мам, у меня встреча. Я должен идти.
Она всхлипывает в трубку.
― Ты никогда не ценил того, что я тебе давала. Порой кажется, что было бы легче, если бы ты был мертв. Тогда бы я просто оплакивала потерю своего сына и жила дальше, не подвергаясь постоянным насмешкам, касательно того, что мой сын живет роскошной жизнью в Нью-Йорке, в то время когда его семья загибается в нищете. А ты ведь тоже когда-то жил здесь, пока не перебрался в свой мегаполис.
Я считаю до трех, но это не помогает. Мое тело зудит, а ярость начинает рваться наружу. Моя мать пытается манипулировать и давит на больное, омрачая все вокруг.
― Прости, что я так разочаровал тебя, мама, ― выдавливаю я сквозь зубы.
― Я лишь хочу, чтобы ты не забывал о нас. Все же мы родные.
― Ты права. Так что ты хотела? ― спрашиваю я, желая как можно скорее покончить с этим.
― Можешь прислать нам немного денег?
Я зажмуриваюсь и мотаю головой, давая себе отчет, куда это меня ведет.