Глава 12

Октавия Райли

День десятый

— Я не хочу умирать! — причитала Октавия Райли.

— Никто не умрет, кроме этих свиней. — Рэй Шульц зыркнул на нее. — А теперь заткнись к чертовой матери.

Рэй, Томми и Билли расположились у окон своего разваливающегося трейлера. Полдюжины других мужчин обосновались на кухне и в спальнях или просто устроились в гостиной в креслах или на полу. Все они были вооружены до зубов.

На часах в районе трех часов, а может быть, уже четыре утра. Она не спала почти три ночи подряд. Это ее порядком утомило.

Это изматывало всех. Они все стали угрюмыми и дергаными. Они не могли лечь спать. Копы могли напасть в любой момент.

Несколько друзей Томми и Рэя засели в снайперских укрытиях по всему участку, включая крыши сараев, второй и третий трейлеры за основным.

Те, кто застрял снаружи, давали знать о своем несчастье постоянными воплями о том, что у них отмерзают яйца, через детские рации, которые они нашли в трейлерном парке. Им повезло, что они обнаружили работающие рации после того, как то, что бы это ни было, испепелило все на свете.

Все их парни были вооружены AR-15, AK-47, дробовиками и другим оружием, которое она не смогла определить. Несколько их подружек тоже носили оружие. Часть женщин и детей, которые обычно жили в комплексе, перебрались к друзьям или родственникам, пока все это не закончится.

Октавия не беспокоилась об оружии. Она лежала на диване в грязной толстовке и двух парах треников, которые носила слишком долго.

Огонь в камине согревал тесную гостиную. Он также давал единственный свет в комнате. В очередном фонарике батарейки сели вчера вечером. Оставался только один, который работал.

Когда огонь угас, она подбросила еще поленьев и скомканных кусков мусора, которыми был усеян пол. Они использовали последние мусорные мешки и выбросили их в овраг.

Грязные тарелки и чашки покрывали кофейный столик. Вонь прогорклых вещей распространялась по трейлеру — фекалии, моча и гниющая еда.

От этого ее сильная головная боль стала еще мучительнее. Засохшая кровь все еще покрывала ее голову. Октавия потеряла сознание две ночи назад. Рэй сказал, что ей чертовски повезло, что они нашли и вытащили ее бессознательную задницу из этого склада до приезда копов.

Она не хотела думать об этом. Она старалась изо всех сил игнорировать все это. Отодвинула часть беспорядка, откопала длинным ногтем мизинца комочек белого порошка и глубоко вдохнула.

Ноздри обожгло, как паяльной лампой. Глаза заслезились, когда она откинула голову назад и почувствовала, как он стекает по задней стенке горла.

Она ждала, когда ее накроет, когда почувствует блаженство от кайфа, когда уйдет холод, голод и стресс последних нескольких дней. На самом деле Октавии хотелось впасть в кому и проспать весь этот чертов день.

Рэй готовился уничтожить всю полицию города. Он хотел захватить Фолл-Крик, править им железным кулаком. Но он слишком глуп, чтобы сделать это.

Но вот Билли, с другой стороны. Он был хитрым сукиным сыном.

Это был его план — расстрелять церковь с самого начала; Рэй просто хотел заполучить Бишопа. Несколько доз наркоты, чтобы подстегнуть, и остальные уже в полной готовности, возбужденные, жаждущие насилия и настроенные крушить все, что движется.

Билли тот, кто убил тех детей. Хладнокровно застрелил этих двух маленьких девочек.

Октавия никогда бы так не поступила. И Рэй тоже.

Билли пугал Октавию до смерти, когда она думала об этом.

Она старалась не думать. Она старалась ни о чем не думать.

Это не получалось. Уже нет. Даже под кайфом.

Образы того вечера не переставали вторгаться в ее голову. Тогда она тоже была под кайфом, поэтому воспоминания возникали рваными и разрозненными и приходили к ней кусками, слишком резкими и яркими.

От них у нее болела голова. От них ей хотелось поджарить свой мозг, чтобы забыть.

— Я не убийца, — бормотала она. — Я никого не убивала. Не то что ты.

— Заткнись, — снова гаркнул Рэй. Он провел рукой по своим редеющим волосам с проседью. Его глубоко посаженные глаза сверкнули злобой. — Или я тебя заставлю.

Октавия знала, что нужно оставить его в покое, когда он так себя ведет. Но она ничего не могла с собой поделать.

— Меня вообще не должно быть здесь.

— Ты никуда не уйдешь, — отрезал Рэй. — Ты будешь здесь, когда мы перебьем их всех до единого.

— За Никеля! — прорычал Томми в своей странной, тягучей южной манере. — Мы сделаем это за Никеля!

Один из их друзей из города расказал, что копы убили одного из братьев Картеров — Рэнди «Никеля» Картера, которого они случайно оставили, когда спешили сбежать из церкви.

Теперь Томми, Билли и Баки жаждали крови. Не просто ради Рэя, не ради тайника с едой или золотом, а ради мести.

Мужчины одобрительно зашумели. Они были согласны.

Убить свиней. Захватить город. Жить как короли.

Кто бы не согласился с таким планом? Она уже согласилась, не так ли?

Ей надоело, что этот глупый город задирает перед ней нос. Пусть они увидят, кто она на самом деле, на что способна Октавия Райли.

Она будет расхаживать по городу, как королева. Займет любой дом в «Винтер Хейвене», какой захочет. Возьмет любую одежду, украшения и самую хорошую исправную машину, какую только сможет найти. Заберет всю еду.

Она станет чертовой королевой, и пусть эти самодовольные любительницы йоги и футбольные мамашки боятся ее, и уважают. Они могли бы убирать за ней дерьмо и готовить ужин.

Они могли бы ждать ее, прислуживать, трусить и дрожать, как маленькие мышки, которых она могла бы раздавить ногой.

Да, ей нравился такой план. Очень нравился.

Понравился почти настолько, что она забыла, как попала в это место. О том, что им пришлось сделать, чтобы попасть сюда. О том, что ей еще придется сделать.

— Было бы здорово, если бы у нас оказался тот мальчишка, которого ты нам обещала, — мрачно сказал Билли. Он был невысокого роста, плотный и жилистый, с настораживающим взглядом косого глаза, из-за которого казалось, что он постоянно наблюдает за ней, даже когда это было не так. — Пацан копа. Мы могли бы его использовать.

Клочок воспоминаний промелькнул за ее веками. Квинн. Ее дочь — злая и непокорная, толкающая маленького мальчишку за спину, защищающая его, отказывающая Октавии в том, чего она хотела. В чем она нуждалась.

Она провела языком по своим кривым, пожелтевшим зубам. Они казались шершавыми и противными. Когда в последний раз она хотя бы удосужилась почистить зубы?

Один из задних коренных зубов шатался. Она потрогала его языком, рассеянно думая, будет ли больно, когда он наконец выпадет. Волосы были жирными, кожа головы зудела так, будто по ней ползали тысячи маленьких жучков.

Ей с трудом удавалось держать веки открытыми. Все вокруг стало тяжелым, таким тяжелым.

— Я не виновата.

Билли усмехнулся.

— Ты никогда ни в чем не виновата, Октавия?

— Меня ударили по голове! — возмутилась она.

— Больше похоже на то, что ты позволила своей дочери сбежать. — Он изучал ее в свете камина маслянистыми, иссиня-черными глазами, которые она ненавидела. — Не стоило доверять шлюхе.

Она открыла рот, чтобы возразить, но ничего не вышло. Она освободила Квинн. Она сделала это нарочно. Но даже под кайфом Октавия знала, что лучше не позволять таким, как Билли Картер, завладеть Квинн.

Она явно нелучшая мать. Никто не стал бы спорить с этим. Даже она сама.

Всегда находилось что-то другое, более веселое, более захватывающее и просто большее. Квинн справлялась без нее. Ей всегда жилось хорошо. Кроме того, чопорная мать Октавии всегда оставалась рядом, чтобы позаботиться обо всем.

Так почему бы не повеселиться? Почему бы не наслаждаться жизнью, пока есть возможность? Пока возраст, разочарования и ответственность не высосали тебя досуха, как всех взрослых, которых она знала.

Все ненавидели свою короткую, жалкую жизнь, но ничего не делали. Но не она. Не Октавия Райли. Она не собиралась ни к чему привязываться. Она собиралась жить полной жизнью. Лучшей жизнью.

Ее глаза затуманились, когда она снова ощутила языком шатающийся зуб. На прошлой неделе Рэй ударил ее в челюсть. Может быть, поэтому он и шатался.

К черту Рэя. К черту Билли.

Даже под кайфом она совершила хороший поступок. Правильный поступок. Она защитила свою дочь от Билли и остальных. Она бы сделала это снова. Черт, она бы умерла за эту девочку, если бы до этого дошло.

Когда все закончится, она наладит отношения с Квинн. Она всегда хотела это сделать, но все время что-то мешало. Она сделает лучше. Она будет лучше.

Они будут королевами вместе, она и Квинн. Мать и дочь.

Октавия улыбнулась про себя. Да, этот план даже лучше.

Она закрыла глаза и позволила дурману захватить ее, позволила себе дрейфовать в месте, которое существовало далеко отсюда, от вони грязи, мусора и потных, немытых тел, от обещания смерти, которое сочилось из каждой молекулы в воздухе.

В трейлере стало тихо, только храп спящих мужчин уступивших своей усталости. Они были слишком измучены, чтобы бороться со сном, даже с помощью наркотиков.

Снаружи питбуль Томми Картера поднял шум.

Октавия резко проснулась. Она не знала, сколько времени прошло. Десять минут или час? Может быть, больше.

— Что это? — сонно пробормотала она.

Мужчины, спотыкаясь, поднялись на ноги, ворчащие, дезориентированные, нащупывая в темноте свое оружие. Томми и Рэй, пошатываясь, подошли к окну гостиной. Баки заряжал свой дробовик.

— Они здесь, — сказал Билли с нескрываемым удовольствием. Он единственный, кто, похоже, бодрствовал. Его косой глаз дергался в глазнице. — Пришло время убивать.