Настя нерешительно покрутила таблетку в руках:

- У меня ничего не болит, мне больше не нужны лекарства.

Олег осторожно опустился рядом с ней на постель, сохраняя дистанцию. Он не собирался делать из таблеток какого-то секрета и уж тем более обманывать ее.

- Настюш, обезболивающее ты пила всего один раз. Я давал тебе успокоительные и противозачаточные препараты. Это, - он кивком головы указал на пилюлю в ее руках, - противозачаточное.

Когда до нее дошел смысл его слов, девушка, не задумываясь, кинула таблетку в лицо мужчине. Она тут же испуганно сжалась и на всякий случай отодвинулась от него подальше. Однако Олега совсем не рассердил ее поступок. Он подобрал брошенную таблетку с пола и убрал ее в карман голубой рубашки с коротким рукавом, которая была на нем надета.

- Я прекрасно понимаю твои чувства. Прости, я поступил, как животное, и ты имеешь полное право меня ненавидеть. Я мог бы сказать, что больше и пальцем тебя не трону, но это будет ложью. Ты уже моя, и рано или поздно с этим смиришься. Поверь, я был бы очень счастлив, если бы ты родила мне ребенка, но, учитывая твое моральное и физическое состояние, ты совершенно не готова к материнству, хотя решать тебе, - с этими словами мужчина достал из кармана брюк баночку оральных контрацептивов со знакомой Насте этикеткой и положил новую таблетку на тумбочку рядом со стаканом воды.

Забрав пластиковую посуду, он оставил девушку одну размышлять над своими словами.

Настя уставилась на белую таблетку, как на ядовитую змею - со смесью страха и омерзения. «Решать тебе»… хуже насмешки не придумаешь. Если бы она могла хоть что-то решать, ее бы давно и след простыл, а вернее она никогда бы даже не оказалась в этом подвале. Что за нелепая игра в благородство, когда он открытым текстом говорит ей о том, что дальнейшее насилие неизбежно?

Глаза девушки наполнились слезами от жалости к себе. Она и так уже пережила худшее из того, что только может случиться с женщиной. Ее гордость попрали, втоптали в грязь и жестоко унизили. Она точно знала, что уже никогда не сможет стать прежней. Настя старалась гнать от себя малодушные мысли о смерти, помня о родителях. Они примут ее обратно любой, мама и папа до последнего будут ждать и искать ее. Она не может их подвести, поэтому должна жить. О Кирилле она старалась не думать, это было слишком болезненно.

Если она откажется принимать эти таблетки, которые, кстати, пила добровольно после назначения врача, то кому, кроме себя, сделает хуже? Если он не планирует убивать ее, однажды она обязательно окажется на свободе, и ей придется научится жить с грузом прошлого. А если она действительно забеременеет? Невинное дитя в качестве ежесекундного напоминания о том, о чем она изо всех сил будет стараться забыть – это ли не ад?

Девушка потянула дрожащую руку к таблетке, но тут же ее одернула. Ей показалось, что тем самым она словно вывешивает белый флаг, смиряясь с его притязаниями. Вся ее суть бунтовала при мысли о том, что ей придется покориться этому мужчине. «Как будто ему требуется мое согласие», - с горечью подумала девушка. Он уже доказал, что она абсолютно беззащитна перед его желаниями, а ее сопротивление ему не помеха. Настя схватила злосчастную таблетку и, пока не передумала, быстро проглотила ее, запив водой.

_______________

Если Олег и наблюдал за ее метаниями через камеру, то ничем себя не выдал. Он еще дважды сытно накормил ее, а в третий раз принес что-то вроде легкого ужина, состоявшего из йогурта и крекеров. Казалось, он задался целью откормить девушку после того, как к ней вернулся здоровый аппетит. Держался мужчина несколько отстраненно, словно о чем-то глубоко задумался. Он отвел Настю в душ перед сном и, как обычно, оставил одну в ванной комнате. Девушка успела помыться, почистить зубы, окончательно убедиться, что «эти» дни прошли, а Олег все никак не возвращался.

Настя начала злиться на то, что ее здесь, похоже, забыли, и решила подергать дверную ручку, надеясь хоть этим привлечь его внимание. Но стоило девушке надавить на ручку, как дверь тут же открылась. Затаив дыхание, Настя распахнула дверь пошире и никого за ней не обнаружила. Коридор был освещен и абсолютно пуст. Сделав пару шагов вперед, девушка разглядела приоткрытую входную дверь, из-за которой донеслось негромкое тявканье. Вероятно, Олег был снаружи дома. Неужели его подвела рассеянность?

Настя не стала гадать и без промедления метнулась в темную комнату с аркой. Света из коридора хватило разглядеть, что это была просторная гостиная с большим диваном посередине. Осматриваться времени не было, Настя изо всех сил поспешила к окну. Пластиковое окошко было приоткрыто на проветривании, и, повозившись с ручкой, ей удалось полностью открыть его. Девушку обдало вечерней свежестью, и то ли от избытка кислорода, то ли от близости к свободе у нее немного закружилась голова. Сбросив тапочки, чтобы не мешали, она, стараясь не шуметь, перекинула ноги через подоконник. Глаза еще не привыкли к царившему снаружи мраку, поэтому Настя не могла оценить высоту, с которой ей предстояло прыгать. Развернувшись и держась руками за подоконник, девушка принялась опускать ноги в надежде, что они упрутся во что-нибудь твердое. Но ее роста не хватило, поэтому пришлось рискнуть и прыгнуть в неизвестность. Падение было коротким, все-таки это ведь был первый этаж, и девушка вполне благополучно приземлилась.

Не успела она перевести дух от собственной смелости, как чьи-то руки ее крепко обхватили, зажали рот, а над ухом знакомый голос тихо произнес:

- Попалась…

Настя дернулась от охватившего ее чувства дежавю: она напоминала себе Сизифа, все усилия которого были обречены на провал, и она так же раз за разом оказывалась у подножья одной и той же скалы. Нахлынувшее разочарование от утраты свободы, которую она даже не успела пригубить, столь сильно потрясло и без того расшатанные нервы пленницы, что девушка потеряла сознание.

Подхватив ее обмякшее тело, Олег быстрым шагом направился с нею в дом. В отличие от Насти он прекрасно ориентировался в темноте.

____________

Мужчина ласково поглаживал бесчувственную девушку, убирая с ее лица влажные после душа волосы. Он не сводил глаз с прекрасного бледного лица, поэтому не упустил момент, когда ее веки затрепетали, и она глубоко вздохнула, начиная приходить в себя. Голубые глаза невидяще распахнулись, но зрение быстро вернулось к ней, и взгляд сфокусировался на Олеге, державшего ее в своих объятиях.

Они лежали на постели в подвальной комнате. Олег был обнажен до пояса, на нем оставались лишь серые спортивные штаны, в то время как Настя была совершенно нагой. Девушка попыталась отстраниться от мужчины, но он лишь сильнее прижал ее к своему телу, не позволяя ей сократить расстояние между ними. Настя оцепенела, страх парализовал мышцы. Ее тело боялось новой порции боли и унижения, отчаянно нуждаясь в чьей-нибудь защите и ласке.

- Ш-ш-ш, - успокаивающе прошептал ей на ухо Олег, продолжая гладить ее по волосам, словно перепуганного ребенка. Словно не он сам был первопричиной всех ее кошмаров во сне и наяву.

Сердце девушки испуганно колотилось в груди, как у маленького зайчонка, угодившего в лапы кровожадного волка. Вот только хищник не торопился проглатывать свою добычу, он зарывался носом в мягкую шерстку, вдыхая ее аромат, пропитанный животным страхом.

Настя тихо заскулила, когда мужские губы дотронулись до ее вытянутой шеи, нежно целуя по всей длине. Ее руки, попытавшие оттолкнуть мужчину, были перехвачены и зажаты сильной ладонью. Олег отодвинул их в сторону, чтобы беспрепятственно добраться до обнаженной девичьей груди. Закусив до крови губу, девушка беззвучно заплакала, смирившись с очередным посягательством на свое тело. Она закрыла глаза и попыталась отрешиться от происходящего. Настя старалась не думать о том, как сухие теплые губы покрывают бесконечной чередой поцелуев каждый сантиметр ее нежной плоти.

Голова мужчины опустилась ниже, прокладывая дорожку из поцелуев по нервно подрагивающему животу до сосредоточия женственности малышки, беспомощно распластанной под ним. Он пережал торс задергавшейся девушки той же рукой, которой сжимал ее запястья. Широкие плечи втиснутые между ножек девушки, мешали ей свести бедра вместе.

Настя всхлипывала, мечась головой по подушке, не в силах спрятаться от горящего страстью взгляда и алчного рта, который прильнул к самому сокровенному естеству девушки. Если до этого она считала, что самое постыдное и греховное она уже пережила, испив чашу унижения до дна, то теперь осознала, как сильно ошибалась.

Мужчина умело ласкал ее языком, уделяя особое внимание клитору. Первый и единственный любимый человек Насти, преодолевая стеснения девушки, познакомил ее с радостями куннилингуса, научив получать от него удовольствие. Однако сейчас девушка не чувствовала ничего, кроме стыда. Обездвиженная, она лежала словно на жертвенном одре, глядя в потолок и глотая жгучие слезы. Однако мужчину не смущало ее равнодушие, он продолжал размеренно погружаться в нее языком, совершая круговые движения вдоль стенок, аккуратно подразнивал губами клитор, периодически вбирая его в рот.

Сколько это продолжалось Настя точно не знала. Она потеряла счет времени и, уйдя в свои мысли, просто ждала, когда ему это надоест. Однако сладостная пытка продолжалась, и стоило девушке на миг случайно сосредоточится на ощущениях своего тела, вызванных навязанной лаской, как совершенно неожиданно для себя она изогнулась от захлестнувшего ее оргазма. Девушка ошалело пялилась в потолок, ничего не понимая, ведь не могла же она кончить от того, что с нею делали против ее воли… или могла?