— Потому что у тебя дух воина, а такие люди существуют лишь ради сражений. — Он щиплет меня за задницу, и я ёрзаю. — Кроме того, со мной ты бы не справилась. Я тебя уничтожу, а когда ты вернёшься, станешь умолять повторить.

— Самонадеянный хер, — поддразниваю я.

— Почему всё сводится к моему члену? — парирует он.

Я хихикаю, игриво толкая его локтем под рёбра.

— Мне всё не верится, что ты здесь.

— И мне. Похоже, мистер Адский огонёк без ума от тебя.

— Значит, тебя действительно отослал Люцифер? Зачем?

Нико пожимает плечами.

— Сказал, будто хочет, чтобы я помог тебе и Сем7ёрке. Хотя мне кажется, он думает, что я не справлюсь.

— Ты навсегда вернулся?

— Нет, если не справлюсь

С блестящими от возбуждения глазами, я поворачиваюсь к нему.

— Боже, Дориан и Габриэлла… должно быть, они вне себя от радости.

Он тупит взгляд.

— Я им ещё не говорил.

— Что? Нико, ты должен им позвонить. Сейчас же! Они так были опустошены, когда ты не вернулся со мной. Уверена, они хотят тебя видеть.

— Нет, я… э… Не стану я втягивать их в это. Слишком опасно. И если у меня ничего не выйдет… — Он качает головой, отгоняя такую мысль. — Не могу дать им надежду, если есть вероятность, что они снова будут страдать. Им нужно защищать моего племянника. Я больше не стану причиной распрей.

Я понимаю его, хотя мне тошно.

— Ты справишься. У нас всё получится. И ты снова будешь со своей семьёй. Обещаю.

Нико ухмыляется, а его синие глаза блестят от эмоций.

— Красивые слова от такой милашки. — Он снова целует мои волосы, и мы опять рассматриваем фреску.

— Ты спас Крисиза. Как?

— Он был прикован цепями в какой-то подземной камере, почти обескровлен и едва жив. Люцифер послал меня прямо к нему, будто знал, что его нужно спасти. Без меня Сем7ёрка никогда бы его не нашла.

— Странно, — бормочу я.

— Что?

— Что Люцифер хочет помогать Нефилиму.

— Ну… он ведь помог тебе? — Я поднимаю глаза и хмуро смотрю на Нико, но не от досады, а от сумбура. К тому же я просто не привыкла считать себя чем-то иным, а не человеком. — Не пойми меня неправильно, Люк безумно эгоистичен и самовлюблён. И каждый его шаг просчитан и обдуман. Но я считаю, что он спас Кризиса ради тебя.

Я сильнее хмурюсь.

— Ради меня?

— Он понимает, что тебе нужна помощь; у тебя полно вопросов. После того, как раскрылась правда, тебе понадобятся друзья. А Крисиз не только твой друг, а один из твоего вида… в каком-то смысле, семья. И сможет помочь тебе использовать и укрепить способности. И если дело дойдёт до сражения — а я верю, что так и будет — он тебе понадобится.

И снова я знаю, что он прав. Несмотря на то, что Николай молод по меркам бессмертных, очень проницателен и мудр. Его дружба важна для меня, и я так невероятно благодарна Люциферу за него, даже если он вернул его по эгоистичным причинам. От неуместного урчания у меня в животе мы смеёмся и решаем поискать еды. После ада, я больше не желаю сидеть на формальных ужинах, поэтому мы просто идём на кухню, где персонал Айрин весело подготавливается.

— Что мы можем вам сделать? — мило спрашивает прелестная молодая девушка, чью грудь скрывает парео, похожее на короткий топ, и длинный саронг с высоким разрезом.

— К-хм, есть что-нибудь поесть? — спрашиваю я, чувствуя смущение от такого количества внимания.

— Конечно! Что хотите?

— Сыра, хлеб и бутылку красного вина, дорогуша, — мило отвечает Нико, отчего девушка краснеет. Я закатываю глаза. Очаровательный ублюдок.

— Да, конечно. Сейчас.

Благодаря невероятной харизме Нико, очень скоро нам приносят поднос с мясной нарезкой и лучшее вино из всех, что мне довелось пробовать. Мы сидим, скрестив ноги, на одном из многочисленных шезлонгов в комнате для вечеринок, едим и болтаем. Ну, Нико сидит, скрестив ноги, а я подобрала их под себя, из-за непристойной юбки.

— Клянусь, Айрин просто дразнит меня. Почему у Лилит и Адриэль нормальная одежда, а я разгуливаю в наряде наложницы?

— Будь я другим парнем, — начинает Нико, отрывая кусок хрустящего французского хлеба, — сказал бы, что ты выглядишь чертовски аппетитно, и продолжил бы подкаты. Но поскольку я твоя грёбаная Фея-крёстная, скажу, чтобы ты приказала прислуге принести тебе желаемое. Они обожают, когда мы что-то просим… странно, да? Типа, они балдеют от рабства. Вероятно, у них случится коллективный сдвиг, если ты попросишь сменить весь твой гардероб.

Приму к сведению. Я делаю мысленную заметку разыскать Кайро и дать список одежды, одобренной мной.

— Что же, грёбаная Фея-крёстная, могу я у тебя кое-что спросить? И я хочу, абсолютной честности, неважно заденет это мои чувства или нет.

— Я не знаю, как поступать иначе.

Я глубоко вдыхаю и выдыхаю.

— Теперь, когда Адриэль вернулась, думаешь, Легион… — Я даже произнести это не могу, не покраснев.

Нико выгибает брови.

— Думаешь, они опять трахаются?

— Ну, я бы не так сказала, но смысл таков.

— Нет. Считаю ли я, что она хочет? Возможно. Но думаю ли я, что он пытается разжечь то пламя? Нисколько. Он постоянно с Сем7ёркой. Тренируется, планирует, просчитывает. Когда мы только приехали, он часами сидел рядом с тобой, молчал и не двигался, как чёртова статуя. Даже эмоций не было. Он просто смотрел на тебя. В остальное время прозябал в спортзале. Мне кажется, парень даже не спал.

Я в замешательстве хмурюсь.

— Почему он часами сидел и смотрел, как я сплю, а теперь, когда очнулась, даже не разговаривает со мной? Полная бессмыслица.

Нико делает большой глоток вина, обдумывая следующие слова.

— Послушай, Эди, — начинает он, ставя бокал. — Я не должен говорить тебе это, и чувствую себя грёбаным стукачом, но хочу, чтобы ты поняла. После того, как Легион возродился, был полон ярости, ненависти и страха… страха потерять тебя. Он… ну, скажем так, любого, кто стоял между ним и тобой, быстро и жестоко отбрасывали. Думаю, он немного съехал с катушек. Я имею в виду, а как иначе? Он столетиями пытался поступать правильно. А теперь убийство — его вторая натура. И ему ещё трудно принять то, как сильно он наслаждается этим.

— Ну и что? Почему из-за этого он меня отшил?

— Малышка, ты наполовину ангел, и влюбилась в него, когда он был демоном, ищущим искупления. Теперь, когда его истинное «Я» свободно, всякая надежда потеряна. Может, он боится, что ты не простишь его за то, что он. А может, старается простить себя.

Я киваю, кромсая пальцами кусочек хлеба на мелкие кусочки.

— Господи, надеюсь, ты прав. Я знаю, что она хочет его… а если он хочет её…

Нико накрывает ладонью мою руку.

— Если да, он дебил. И не заслуживает тебя, человека, Нефилима или чем бы ты там ни была.

Я слабо улыбаюсь.

— Напомни-ка, почему я не влюбилась в тебя?

Нико тоже улыбается и гладит меня по щеке.

— Ты лишь наполовину ангел, и слишком хрупка для меня.