Современный читатель, знакомясь с отдельными романами Золя, зачастую даже не обнаружит наличия в них "естественной истории", будучи увлечен историей социальной. Широкий круг общественных проблем, к которым Золя обращался в своих произведениях, все больше и больше отвлекал его от физиологической темы, которая в общем замысле и в набросках к отдельным романам играла такую важную роль.
Работа Золя над "Ругон-Маккарами" проходила в условиях становления, утверждения и развития буржуазной Третьей республики. Политическая жизнь в стране не претерпевала каких-либо значительных изменений, и это не могло не сказаться на политических убеждениях самого Золя, остававшихся сравнительно стабильными. Тем не менее даже в этих условиях мы можем говорить об известной эволюции его взглядов и прежде всего об изменении его отношения к республиканскому режиму. Осуществляя свой замысел, Золя пристально изучал окружающую его действительность, и это изучение убеждало его в преступности буржуазного общественного строя, возбуждавшего в нем ненависть к правящим классам Франции и симпатии к трудовому народу. В 70-х годах Золя создает произведения, полные пафоса защиты республиканских идей, и к этому времени относятся его наиболее острые антибонапартистские романы, которые явились как бы реакцией на происки монархических элементов, особенно в период президентства Мак-Магона. В 80-х годах этот республиканский пафос заметно остывает. Золя все чаще обращается к жгучим вопросам современной жизни, к общественным порокам Третьей республики и революционному рабочему движению, все более критически относится к буржуазии, хотя у него и возникает теперь некоторое иллюзорное представление о потенциальных возможностях капитализма. Именно в этот период созданы им такие романы, кал "Жерминаль" и "Деньги".
Отвлекаясь от физиологического плана "Ругон-Маккаров", который, как уже было сказано, несет в себе известные сюжетные функции, мы с полным правом можем говорить о художественном единстве всей социальной эпопеи. Хотя каждый роман серии представляет собой вполне законченное и самостоятельное произведение, судить о Золя-реалисте, о творце огромного социального полотна можно, лишь представив себе весь его замысел в целом. От "Карьеры Ругонов" до "Разгрома", от государственного переворота 1851 года до седанской катастрофы - таковы рамки эпопеи. Как настоящий эпический поэт, Золя стремится показать читателю целое, возвысить его над частностями, внушить ему предчувствие неизбежной развязки.
Перед читателем возникает огромный социальный образ Второй империи в ее зарождении, развитии и падении. Многие страницы романов Золя могут служить превосходной иллюстрацией к словам В. И. Ленина о бонапартизме: "Бонапартизм есть лавирование монархии, потерявшей свою старую, патриархальную или феодальную, простую и сплошную, опору, - монархии, которая принуждена эквилибрировать, чтобы не упасть, - заигрывать, чтобы управлять, подкупать, чтобы нравиться, - брататься с подонками общества, с прямыми ворами и жуликами, чтобы держаться не только на штыке" {В. И. Ленин. Соч.. 4-е издание, т. 15. стр. 245.}.
Золя смело шел навстречу самым острым, самым насущным вопросам современной ему действительности. В его гигантском произведении, насчитывающем около тысячи двухсот персонажей, представлены все классы буржуазного общества. Действие романов происходит в Париже, в провинциальных городках, в деревне в дни мира и в дни войны.
Как и в "Человеческой комедии" Бальзака, деньги в романах Золя являются безликим "героем", той скрытой пружиной буржуазного общества, которая толкает людей на любые гнусные сделки, на любые преступления. Но Золя живет в эпоху, когда капитализм вступает в свою последнюю стадию. Все разительнее становятся социальные контрасты, все отвратительнее выглядит буржуазная мораль, сами события приобретают более грандиозный и более трагический характер. "Буржуазия, - писал Золя, - закончила свою роль... Она перешла к реакции, чтобы сохранить свою власть и свои богатства... Вся надежда в энергии народа". И народ в творчестве Золя играет значительную роль. В какие бы отчаянно тяжелые условия ни ставила буржуазия миллионные массы трудящихся, именно здесь, в гуще народа, сохранилось подлинное благородство души, бескорыстное участие к человеческому страданию. "Я с мучительным интересом, - писал Золя, - наблюдаю демократию, изнывающую над разрешением страшной проблемы закона труда, народную массу, где столько горя и мужества, жалости и сострадания к человеку, что великий художник может без конца изображать ее, не исчерпав ни сердца своего, ни ума".
Роман "Карьера Ругонов" (1871) явился достойным прологом ко всей социальной эпопее Золя. С большим сочувствием изобразил в нем писатель простой народ, вставший с оружием в руках на защиту республики. Отнеся время действия романа к дням государственного переворота Луи Бонапарта, Золя избрал местом действия развернувшихся событий не Париж, а провинцию маленький южный городок Плассан (под этим вымышленным названием Золя изображал хорошо ему знакомый с детства город Экс).
В маленьком Плассане несколько упрощенно, но, может быть, именно поэтому особенно рельефно обозначалась расстановка политических сил накануне и в момент государственного переворота. Голос народа был незаметен, и политика была привилегией духовенства, дворянства и отчасти буржуазии. Ненависть к новому, республиканскому режиму объединила рантье и торговцев с дворянами и служителями церкви, подготовила почву для бонапартистского переворота.
В романе Золя действуют колоритные персонажи - будущие бонапартисты, которые, интригуя и лавируя, расчищают дорогу для Второй империи. Среди этих персонажей первое место принадлежит Ругонам. Сын крестьянина, цепкий и жадный до денег лавочник Пьер Ругой думал выбиться "в люди" и некоторое время преуспевал в делах. Однако жадность его осталась неудовлетворенной. Вечная зависть, безудержная страсть к наживе, склонность к авантюризму привели супругов Ругонов в ряды бонапартистов.
Среди персонажей, связавших свою судьбу с государственным переворотом, - два сына Пьера Ругона: Аристид и Эжен. Будущий министр Второй империи Эжен Ругон мало появляется на страницах романа, и он нужен Золя для того, чтобы протянуть нити между Плассаном и Парижем. Через Эжена, вовлеченного в бонапартистский заговор, посетители "желтого салона" узнают о происходящих за пределами Плассана событиях и в зависимости от этого решаются на определенные действия. Более подробно говорит Золя об Аристиде, который под именем Саккара займет видное место в романах "Добыча" и "Деньги". Беспринципный журналист Аристид Ругон, по словам Золя, озабочен лишь тем, как "продать себя возможно дороже", "чтобы перейти на сторону тех, кто щедро вознаградит его в час торжества". Уловки Аристида на первых порах, приносят ему мало пользы, но позднее, с помощью брата Эжена, он превратится во всемогущего финансиста.