Он вспомнил ту ночь, когда впервые увидел это существо, когда шел по мощеной улице и второй раз за десять минут спросил себя, что он делает. Почему человек, владевший экспонатом, который он так хотел добавить к экспозиции своего шоу уродов и чудовищ, пожелал встретиться с ним в темном переулке на Пикадилли? Джеймс знал, что следовало послать одного из своих сотрудников, но ему требовалось увидеть вещь самому, убедиться, что она настоящая или хотя бы выглядит реалистично, потому что запрашиваемая цена оказалась немалой, и все это нельзя считать стопроцентно честным. К скелету не прилагалось никаких документов из Америки, откуда он был доставлен. На самом деле не существовало вообще никаких документов. Речь шла строго о сделке «посмотри и заплати наличными на месте».

Он остановился и посмотрел на почерневшую дверь перед собой. Должно быть, это та самая. Когда поднял руку, чтобы постучать, дверь приоткрылась. Запах несвежего эля и чего-то испорченного вырвался наружу, заставив его сделать шаг назад.

— Кто там?

— Мистер Беккет.

Послышалось какое-то шарканье и возня, а затем дверь открылась достаточно широко, чтобы он мог войти. На мгновение Джеймс подумал о том, чтобы повернуться и уйти. Он не мог быть уверен, что его сейчас не изобьют и не оставят умирать.

— Я так и думал. По вашей модной одежде и стуку обуви по камням снаружи я понял, что вы не один из нас.

Джеймс, который никогда в жизни не смотрел ни на кого свысока, хотя и был воспитан сыном бизнесмена, поблагодарил Бога, что он не один из них — кем бы они ни были.

— Входите, пока никто вас не увидел.

Он заставил себя шагнуть в темный коридор и постарался не вздрогнуть, когда мужчина захлопнул за ним дверь.

— Так значит, вы ищете что-то особенное для своей ярмарки, да? Что-то такое, чего мир еще не видел?

— Да. Это правда, но не знаю, сможете ли вы показать мне то, что я хочу. Боюсь, я совершил ошибку, придя сюда.

Мужчина улыбнулся, показав полный рот гнилых зубов.

— О, вы захотите то, что у меня есть, точно. Он хранился в темноте, под землей, последние пять лет, ожидая, когда появится подходящий покупатель.

Мужчина провел Джеймса по узкому коридору в комнату, ярко освещенную множеством свечей. Внутри нее находилось огромное количество коробок и ящиков всех форм и размеров. Он продолжал идти к задней части комнаты, пока не дошел до одного, высотой почти семь футов, который больше походил на гроб, чем на ящик.

— Скажите, мистер Беккет, верите ли вы вообще в эти сказки краснокожих индейцев? Человек вашего положения должен любить читать. Вы интересуетесь племенами алгонкинов?

Джеймс покачал головой.

— Не совсем — я много читал об истории индейцев, но ничего, что я могу вспомнить об этом конкретном племени.

— Вы когда-нибудь слышали о вещи, которую я собираюсь вам показать? Очевидно, произносить ее имя — плохая примета. Она приехала из Северной Америки вместе с моим двоюродным дедом, который отправился туда и стал немного одержим их образом жизни. Он провел много лет с одним племенем, и это был прощальный подарок, который он привез обратно.

Джеймс почувствовал, как его сердце начало учащенно биться. Ему стало страшно и в то же время нестерпимо интересно, что же находится в ящике. В напряжении он сжал пальцы в кулак, да так что костяшки побелели. Он должен заглянуть внутрь этого ящика. Он никак не мог — как бы сильно ему не нравился стоящий перед ним грязный, вонючий человек — сейчас уйти.

— Говорят, что их не существует, но мой дядя знал, что они есть. Шаман рассказал ему все о них. Он сказал, что они сидят у костра и рассказывают истории об ужасах и каннибализме. Эти существа обитают в пещерах и любят темноту. У племени нашлось для них название. Индейцы называли их «зло, которое пожирает».

— Ну, это все очень хорошо, но, если я решусь купить у вас эту вещь, мне нужно увидеть ее, пожалуйста, чтобы я мог сделать все необходимые приготовления для отправки ее обратно на ярмарку.

Мужчина изучил Джеймса, затем кивнул.

— Очень хорошо. Я сыт по горло заботами об нем. И буду рад поскорее расстаться с ним.

Он шагнул вперед и начал отпирать висячие замки, удерживающие ящик. Джеймс никогда не испытывал большего страха, но все же он шагнул к ящику, желая увидеть, что там внутри. Наконец мужчина откинул крышку, и она распахнулась, открыв самое отвратительное, что Джеймс когда-либо видел. От запаха горелой плоти, исходившего от ящика, Джеймс инстинктивно отпрянул назад и закрыл рот рукой.

— Единственный способ убить их — сжечь, но и это не всегда срабатывает.

Он сказал это так, как будто сделать это не сложнее, чем прихлопнуть муху.

Джеймс уставился на то, что лежало в ящике. Оно не походило ни на что, с чем он когда-либо сталкивался. У него было исхудавшее, похожее на скелет тело, покрытое какой-то серой кожей. Голова превосходила голову обычного человека, хотя и была похожей формы, но дыхание захватывало от вида зубов. Они оказались длинными, острыми и выступающими, и больше подошли бы саблезубому тигру. Джеймс посмотрел на мужчину, который пожал плечами.

— Ага, уродливый гад.

Тогда Джеймс посмотрел вниз, на руки существа. Только это мало походило на привычные руки — вместо пальцев торчали длинные, острые, черные когти. Мужчина шагнул вперед. Захлопнув крышку, он снова начал закрывать ее на замок.

— Извините, но я больше не могу смотреть на эту штуку. Она меня пугает.

В голове Джеймса пронеслось столько мыслей, что он с трудом смог упорядочить их в нужном порядке. На первом месте стояла та, которая постоянно кричала ему, что он просто обязан заполучить эту вещь, чего бы ему это ни стоило. Даже если она окажется полной подделкой, она привлечет в парк развлечений толпы людей со всей округи. Толпы людей будут стекаться, чтобы увидеть это. Именно этого он так долго ждал. Благодаря такому зрелищу судьба парка может измениться навсегда.

— Я беру его.

Эти три слова эхом отдавались в голове Джеймса. И где оно теперь было? Это единственное, что из его фрик-шоу уцелело во время большого пожара, который сжег ярмарочную площадь в 1919 году. Оно осталось относительно невредимым, если не считать почерневшего и потрескавшегося стекла, на крышке ящика. Он всю ночь боролся с огнем и к утру выбился из сил, но все это время не переставал думать об Элеоноре Слоан, которая жила на Парк-Плейс, 3.

Как только он привел себя в порядок и почувствовал немного лучше, он сразу же отправился на поиски ее дома. Он решил увидеть ее снова, хотел убедиться, что она все так же действует на него, как и прошлой ночью.

Улица, засаженная деревьями, сильно отличалась от той жизни, к которой он привык. Дома вокруг были такими большими, что он подумал, что в одном из них могла бы поместиться половина его друзей с ярмарки, и они все равно не мешали бы друг другу. Он нашел дом номер три и стоял снаружи, глядя на беленый городской дом, пытаясь набраться смелости и постучать в дверь. Как будто он ее заинтересует. Ее родители пришли бы в ужас, если бы к ним средь бела дня постучался кто-то с ярмарки. Джеймс вспомнил, как его плечи поникли, а сердце словно разорвалось на две части, когда он повернулся и начал уходить. Ему не имело смысла стучаться в эту дверь, потому что у него не осталось ничего, что он мог бы предложить Элеоноре. То, чем он владел, теперь превратилось в почерневшее, обугленное месиво. Подъехала машина, и из нее вышел человек, выглядевший очень хорошо. Джеймс продолжал идти и испытал шок, когда почувствовал руку на своем плече.

— Могу я вам помочь, сэр? Вы не просто так стояли и смотрели на мой дом?

Джеймс остановился и подумал, стоит ли ему солгать, но он никогда не умел врать, и не смог бы жить с самим собой, если бы не сказал хотя бы немного правды.

— Извините. Я Джеймс Беккет, сэр. Я встретил ваших дочерей на ярмарке вчера вечером и хотел спросить, как они обе?

— Вы тот молодой человек, который спас им жизнь?

Джеймс кивнул. Он не думал об этом в таком ключе, но, да, он предполагал, что это так.

— Тогда почему бы вам не зайти внутрь и не посмотреть самому? Это самое малое, что я могу сделать. Вы даже не представляете, как много для меня значат мои девочки, и я навсегда в долгу перед вами, молодой человек.

Он повернулся и направился к своему дому, а Джеймс усмехнулся и поспешил за ним. Он ожидал отпора, а не благодарности. Мистер Слоан нажал на дверной звонок, и дверь тут же открыла молодая горничная. Джеймс последовал за ним внутрь и окинул взглядом величественную обстановку.

— Подождите в библиотеке, пока я найду свою жену и дочерей. Я знаю, что моя жена хотела бы поблагодарить вас лично. Не желаете что-нибудь выпить, перекусить?

Джеймс покачал головой, не зная, что сказать, хотя в животе у него урчало, а в горле пересохло от дыма, который он вдыхал всю ночь.

Вскоре вернулся хозяин с очень красивой миссис Слоан, которая бросилась к нему и обняла его.

— Большое спасибо. Элеонора рассказала нам, как вы были храбры и добры к ней и Агнес. Мы никогда не сможем отплатить за вашу доброту. Вы остались ночью бороться с огнем?

— Остался. Я должен был. Видите ли, эта ярмарка наполовину принадлежала мне, а теперь от нее ничего не осталось, кроме пары выставочных экспонатов.

— О, как ужасно. Вы, должно быть, измучены и в шоке. У вас есть где остановиться?

Он покачал головой.

— Сейчас нет — все, что у меня было, уничтожено.

Она посмотрела на своего мужа, который кивнул, как будто знал, что она собирается сказать.

— Тогда вы должны остаться здесь, как наш гость, пока не разберетесь с этим. Я не потерплю отказа с вашей стороны. Это меньшее, что мы можем сделать. Я попрошу Берту проводить вас в комнату для гостей, где вы сможете принять горячую ванну, а потом что-нибудь поесть. Не так ли, Гарольд?

— Так и есть. Я бы не стал спорить с ней, потому что все равно не выиграть. Просто соглашайтесь, и нам всем будет намного легче.