17

17

Последовал взрыв острой, ужасной боли.

А потом сразу же… все прекратилось.

Эбигейл снова не могла дышать. Облегчение от холодной воды на ее пылающей коже длилось всего несколько мгновений, прежде чем Валрой все испортил. Или же нет?

Он поцеловал ее. Поцеловал ее! И, о, как он был на вкус, словно ночное небо. Словно дремучие леса, стремительные реки и камни. Словно ветерок, который колышет ее занавески и проносится по ее дому, унося с собой весь дикий мир вокруг нее.

Весь дикий мир, который она считала священным.

Это не было похоже ни на что, что она когда-либо испытывала. Хотя она хотела бы отрицать это, было бы так легко потеряться в его объятиях. Она думала, что ее день не может быть более насыщенным.

Он доказал, что она ошибалась.

Снова.

Что-то нахлынуло на нее. Что-то, что не было огнем. Что не было льдом. Это было и то, и другое сразу. Это гудело в ней. Пульсировало в ней. Она прижалась к нему, ее тело двигалось само по себе.

Звук, который она издала, был одновременно смущающим и убийственным. Боги простите ее, боги помогите ей, боги направьте ее…

Она застонала.

Это было удовольствие. Грубое, неудержимое, неоспоримое. Он вонзил зубы в ее горло, прокалывая его, выпивая из нее, и она хотела большего.

Он оторвался, и она вздрогнула. Она вдруг обрадовалась тому, что он обнимал ее, потому что могла бы упасть в пруд лицом вниз и утонуть, если бы он не удержал ее на месте. Она ожидала, что он рассмеется. Ожидала, что он будет насмехаться над ней из-за ее реакции. Упрекать ее и наслаждаться ее слабостью.

Вместо этого звук, который он издал, был несколько глубоким, первобытным рычанием.

— Яд глубоко проник, ведьма. Это может потребовать… времени.

Времени.

И крови.

Она бы кивнула, но боялась пошевелить шеей. Ее слова вылетели из нее тихим шепотом.

— Я понимаю.

— Ты не умрешь, — он провел языком по ране, и она вздрогнула. — Я обещаю.

Как ни странно, она поверила его слову. Когда его зубы погрузились в ее горло во второй раз, боли не было. Только странное, горячее блаженство, когда он пил, вытягивая из нее кровь в такт биению ее сердца. Он снова зарычал ей в спину, крепче прижимая ее к себе.

Хищник и жертва.

Она захныкала.

Боги…

Она чувствовала его там, прижимающегося к ней — всего его. Всего его. Будь у нее силы двигаться, она не была уверена, что бы сделала. Возможно, повернулась у него на коленях, обхватила рукой впечатляющую вещь, которую она чувствовала у себя за спиной, и потребовала, чтобы он исполнил свои угрозы.

Потребность бушевала в ней.

Нет, нет, нет!

Но ее мысли путались, перескакивая с одной точки на другую, становясь туманными, как ее сны. Она не могла тратить силы на моральные принципы или праведность. Был только он. Он, его зубы и прикосновение его ладоней. Сильной руки, обнимающей ее, удерживающей на месте. Волк, пожирающий свою добычу.

Он пил.

Она захныкала в экстазе.

Крыло обернулось вокруг них, проталкиваясь сквозь воду, коготь схватил ее за противоположное плечо, когда он заключил ее в свои объятия еще сильнее.

Она откинула голову назад, прижимаясь к нему, обнажая горло. Ее тело пульсировало. Все болело. Жжение прекратилось, но на смену ему пришло нечто гораздо более пугающее для нее. Она вспомнила слова На'лена о его яде. Одна доза согреет и облегчит. Секунда «подпитала бы внутренний огонь».

Она не была скромницей.

Она знала, что это значит.

Когда она подумала, что, возможно, тьма может забрать ее и избавить от позора, Валрой снова оказался за гранью жестокости, даже в своей доброте. Он отстранился, его грудь тяжело вздымалась у нее за спиной, и медленно провел языком по ране.

— Маленькая ведьмочка… — слова прозвучали мрачным рычанием у нее в ухе. — Мне не нужно брать больше. Теперь яд исчезнет сам по себе, — она почувствовала, как он вздрогнул. — В нас обоих.

Он пил ее кровь. Он выпил яд.

Это означало…

— О, нет.

Он тихо рассмеялся, крепче сжимая ее в объятиях.

— Со мной все будет в порядке. Спасибо за беспокойство.

— Это… — ощущение его руки, обнимающей ее, крыла на ее плече, горячего дыхания на ее щеке. Она поежилась. Она хотела больше чувствовать его рядом с собой. Она хотела почувствовать его всего. — Не было причиной моего беспокойства.

— Я знаю, — он усмехнулся, прижимаясь к ее коже. — Я сильнее тебя. Мне легче сопротивляться притяжению, — задумчивый хмык вырвался из него, урча в груди. — Если я захочу.

Его рука переместилась, и она почувствовала, как он прижал ладонь к ее животу, широко растопырив пальцы. Крыло вокруг нее отодвинулось, вызвав рябь на воде. Она была слишком слаба, чтобы куда-либо идти. Боги, если бы она попыталась пошевелиться, то, скорее всего, просто утонула бы.

Утонуть было бы лучше.

Утонуть, скорее всего, предпочтительнее того, что я чувствую.

— Я должна была выбрать кабана.

Он засмеялся у нее за спиной, но ничего не сказал.

Она хотела его. Да помогут ей боги, даже хуже: она нуждалась в нем — она нуждалась в нем, иначе ей казалось, что она может умереть. Пульсация могла бы свести ее с ума, если бы она не насытилась в ближайшее время.

— Валрой…

Она не знала, что пыталась сказать, когда прошептала его имя.

Пожалуйста, останови это.

Пожалуйста, не издевайся надо мной.

Пожалуйста, пожалуйста, прикоснись ко мне.

— Я понимаю, что это не капитуляция, — он мягко шикнул на нее. — Это не твоих рук дело.

Его руки медленно скользнули вниз по ее бедрам, сначала с наружной стороны, прежде чем погрузиться в центр. Он протянул ее ноги, пока они не лежали поверх его.

— Во всем виноват яд.

Да. Это был яд. Конечно, так оно и было. Она кивнула и откинула голову ему на плечо.

— Только для того, чтобы утолить жажду, хм?

Там, где другие фэйцы ласкали и прикасались к ней шепотом, он этого не делал. Она чувствовала каждое нажатие его пальцев, когда они медленно скользили вверх по ее телу, один скользнул по животу, а другой скользнул под хлопчатобумажную рубашку, чтобы грубо схватить ее за грудь.

Она вскрикнула, когда он вдавил пальцы в ее кожу, ощупывая и разминая ее. Его прикосновения не были похожи на прикосновения других фэйцев. Те были добрыми и милыми, доводя ее до состояния замешательства.

Они уговаривали. Он же был побеждающей силой. Они были нежными. Он был завоевателем.

И он был невероятен.

Когти запутались в ее волосах. Но его руки были…

Его крылья.

Коготь одного из его крыльев вцепился в ее волосы и резко потянул назад, заставляя ее выгнуться в его объятиях. Боль от натяжения волос зажгла в ней совсем другой огонь, и звук, который она издала, был непристойным. Она прижалась всем телом к его плечам, желая получить ещё больше грубых прикосновений.

— Это просто яд, — все же он прошептал ей на ухо: — Хорошо, маленькая ведьмочка… Не сопротивляйся этому. Не сопротивляйся мне.

Другое его крыло было под водой, двигаясь, как какое-то огромное чудовище, и она почувствовала, как когти схватили ее за колено, побуждая ее раздвинуть ноги. Она так и сделала, и когда она широко раздвинула ноги, он повторил движение, удерживая ее. Но она вела, даже когда он подталкивал ее вперед.

Это просто яд. Это лечение, такое же, как и его укус. Это не значит…

— Я не сдаюсь.

— Конечно, нет.

Коготь, запутавшийся в ее волосах, повернул ее голову так, чтобы она могла наблюдать за ним. Он не улыбался. Она ожидала, что он будет выглядеть самодовольным и ужасным, когда будет брать ее. Но ничего из этого не наблюдалось. Его сапфировые глаза, полуприкрытые веками, горели вожделением. В выражении его лица была тьма — тьма и потребность, которая соответствовала ее собственной.

Когда его рука развязала завязку на ее брюках, она затаила дыхание. Когда его рука скользнула под них, чтобы обхватить ее плоть, она закрыла глаза и застонала.

Другая его рука все еще ласкала ее грудь. Когда он ущипнул ее за сосок, она ожидала, что почувствует агонию. Но то, что она чувствовала, было вовсе не агонией. Она ничего не могла поделать. Возможно, она и не сдалась Валрою, но она сдалась тому, что он заставил ее почувствовать.

— Пожалуйста, Валрой…

Пальцы погладили ее, большой палец нашел чувствительный бутон нервов в ее сердцевине, который требовал внимания. Она прижалась к нему, ее тело нашло в себе достаточно сил, чтобы извиваться, когда удовольствие накатило на нее, как прохладные волны пруда.

— Скажи это еще раз, — прорычал он ей, голос был хриплым и мрачным. Выражение его лица соответствовало тону. Его зубы были обнажены, губы все еще были в красных пятнах ее крови. — Скажи это еще раз.

— Пожалуйста, Валрой…

Звук, который он издал, был одной из самых прекрасных вещей, которые она когда-либо слышала. Настала его очередь извиваться под ней, его мышцы напряглись, когда он крепко сжал ее и прислонился спиной к берегу. Она лежала на нем сверху. Но она не могла найти в себе силы устыдиться того, как она, должно быть, выглядит в кристально чистых водах.

Его бедра прижались к ней, в инстинктивном и первобытном порыве. Он зашипел, сердитый и расстроенный, как будто его тело предавало его.

Боги, это заставляло ее хотеть его еще больше.

Могущественный принц может выйти из себя. И это все из-за меня.

— Валрой, поцелуй меня.

Слова пришли из ниоткуда, но они покинули ее прежде, чем она смогла остановить их.

И он подчинился. Когти его крыльев обхватили ее голову, пока его губы пожирали ее в безумной страсти. Это не было ласковым, нежным объятием, как раньше. Он был жеребцом, выпущенным из загона, чтобы посеять хаос среди кобыл.

Мгновение спустя его язык был у нее во рту, требовательный и неудержимый. Это был Кровавый Принц, которого она ожидала. Его острые клыки, оставляющие синяки, прикусили ее нижнюю губу.

К ее крайнему шоку, к ее крайнему удивлению, к ее крайнему стыду… она целовала его в ответ.

Коготь на ее колене напрягся, когда он играл ее телом, как инструментом. Он был ловок и уверен, несмотря на то что был дик и взвинчен. Его пальцы так и не вошли в нее. Это не капитуляция. Конечно, нет.