Через мгновение мимо прошла еще одна фигура, чье телосложение, казалось, было полностью сделано из роящихся пчел.

Затем появилась огромная кошка, чьи лапы были похожи на палки, и у нее их было слишком много, чтобы она могла сосчитать. На его спине сидела птица, состоящая только из костей.

Им пришлось посторониться, чтобы пропустить огромного слизняка, который занял всю рыночную дорогу. Она уставилась на него, пораженная.

На'лен похлопал ее по руке, которую она все еще сжимала как тиски.

— Насилие на рынке запрещено. Ты здесь в безопасности, веришь ты в это или нет.

— Одному из них не потребуется много усилий, чтобы унести меня, — пробормотала она. — Скорее, как это сделал ты.

Он засмеялся, сверкнув белыми зубами. У него не было клыков, как у Валроя. Это было приятно, но она подозревала, что ему не нужны клыки, чтобы убить ее.

— Думаю, тебе нужно выпить, а? Пойдем. Мои друзья неподалеку, мы можем посидеть и рассказать тебе все, что задумал для тебя грозный принц.

Как только слизняк прошел, он вывел ее между разноцветными стойлами и перешагнул через дорожку слизи, оставленную существом. Ей пришлось перепрыгивать через нее, радуясь, что у нее есть штаны и сапоги. Когда она промахнулась и немного попало на ботинки, она была очень рада за них. Она как можно лучше вытерла их о камни.

— Красотка, о, красотка! Могу ли я заинтересовать вас чудесной технологией из мира людей? — обратился к ней продавец, работавший в лавке рядом с ней. — О, Боже, смертная? — кто-то дотронулся до ее руки, и она удивленно вскинула голову, чтобы посмотреть, кто к ней подошел.

Ей пришлось прикрыть рот, чтобы подавить крик.

У человека, стоявшего перед ней, не было головы!

Но это не означало, что он не смотрел на нее. Его плечи вели к окровавленному, потрепанному обрубку шеи, прикрытому белым кружевом. Это ничуть не скрывало кровавых следов. Там, где позвоночник должен был продолжаться до черепа, торчали несколько латунных металлических стержней. Несколько из них держали увеличительное стекло. Оно было шире от края до края, чем ее руки в два раза. А на другой стороне этого увеличительного стекла — изображение искаженное, деформированное и в несколько раз больше, чем должно было быть — был глаз.

Глаз.

Одинокий, расплющенный глаз.

На палочке.

И он двигался.

Она видела, как он фокусируется на ней, как он смотрит на нее.

Она хотела отвернутся. Ей хотелось кричать. Она хотела упасть в обморок. Но все, что она могла делать, это стоять, застыв на месте, глядя на то, что смотрело на нее.

— Мне очень жаль, миледи, — сказал он. Это был определенно мужчина. На нем была исключительно изысканная одежда для существа, у которого нет головы. Она не могла представить себе лорда или герцога в более красивой одежде. На дорогой ткани болталась цепочка от карманных часов. Он с пышностью поклонился в пояс. Пряжки на его туфлях были начищены до блеска и безупречны.

Он выглядел бы как идеальный джентльмен.

За исключением того простого факта, что вместо головы у него было только глазное яблоко.

— Я знаю, что мой вид вызывает тревогу. Здешние обитатели, полагаю, вполне привыкли к тем из нас на рынке, кто… ах… менее чем человек. — мужчина выпрямился и протянул ей руку. — Меня зовут лорд Грегори Уилсон, к вашим услугам.

В течение нескольких ударов сердца, секунд, которые тянулись, казалось, целую вечность, она не могла пошевелиться. Она не могла ничего сделать, кроме как смотреть на это бесплотное глазное яблоко, которое смотрело на нее.

На'лен подтолкнул ее.

От неожиданности она заикалась на все возможные слоги, которые только могла произнести, но так и не смогла составить слово, а потом с тоненьким, измученным хныканьем вложила свою руку в его.

— Эбигейл.

Он имитировал поцелуй ее руки, что было совершенно невозможно, учитывая полное отсутствие у него лица, прежде чем отпустить ее.

— Очарован! Совершенно очарован. Простите меня, если мой облик вызывает у вас кошмары. Это то, что есть, я полагаю. Таким меня создала моя госпожа, и таким я останусь навсегда.

— Д-да… — она кашлянула. — Простите меня. Я не хотела оскорбить тебя, но это слишком. Я… я… я не должна быть здесь.

— О, но это было предначертано! Разве ты не видишь? — он пригласил ее подойти к его стойлу. — Подойди, посмотри. Ты, должно быть, та, о ком говорили колеса!

— Нам пора идти, Уилсон. — На'лен обхватил ее руку, не давая ей сделать шаг вперед. — Принц скоро появится, и мы должны уйти до его прихода.

Лорд Грегори Уилсон испустил долгий, преувеличенный вздох.

— Твои усилия доблестны, На'лен, но бессмысленны. Ты знаешь, чем все это закончится.

— Нет. Не знаю. И ты тоже. Твои маленькие безделушки с часовым механизмом не говорят тебе ничего, кроме лжи.

Плечи Уилсона напряглись, а его тон стал оборонительным и резким. Он с предупреждением посмотрел на На'лена.

— Они предсказывают движение самих звезд. Они не…

— Хватит. — На'лен потянул ее за собой. — Пойдем. Находиться на открытом месте небезопасно. Прощай, лудильщик! Я приду почитать твои таблицы и посмотреть, как ты крутишь медные кусочки, в другой раз.

— Подожди… — пискнула она. Но было уже поздно. Он уже потянул ее за угол, и она не знала, испытывать ли ей облегчение или ужас.

— Не обращай внимания на лудильщика. Если бы мы остановились, чтобы поговорить с ним, мы бы застряли там, слушая его болтовню о шестеренках, болтах и вихревых штуках до самого восхода солнца. — серебристый фейри закатил глаза. — Я знаю о «пайке» больше, чем кто-либо.

— Понятно.

Он сморщил нос.

— Отвратительные у него штуки. Мы бы прогнали его из города или разорвали на куски, но Валрой развлекается его присутствием из-за своих личных извращений. А иногда бывают указы Верховного Лорда, которые мы не можем обойти. — когда она состроила гримасу, На'лен завыл от смеха. — Нет, нет! Не такое извращение. Он одержим тем, что создаете вы, люди. Вещами, которым не место в этом мире.

— О. — она не знала, что еще сказать. Она оглянулась назад через плечо. Он вел их по аллее между палатками и ветхими зданиями, которые выглядели так, словно их устанавливали в спешке. Она подумала, не путешествует ли весь этот рынок и не делается ли он так внезапно. Но, по крайней мере, здесь было тише, и каменная дорожка уступила место набитой грязи, а затем грязь — траве. — Куда мы идем?

— Повидаться с друзьями и купить тебе кружку пива. Что-то мне подсказывает, что оно тебе нужно.

Ее нервы были на пределе, но она знала, что не должна пить ни черта из того, что ей дают.

— Я хочу знать, что ты имел в виду. О том, что Валрой сделал меня королевой.

— Да, да. Скоро мы это узнаем. Давай сядем в безопасном месте, подальше от того места, где Валрой может нас увидеть. — он указал на небо.

Ей потребовалась секунда. Точно. Да. У Валроя были крылья.

Она снова оглянулась через плечо.

— Если вы все ненавидите людей, а лорд Уилсон — лудильщик, то как он вообще здесь оказался?

— Полегче. — он надулся. — Валрой. Еще раз. Лорд Уилсон был создан леди Асташей в качестве подарка. Это должен был быть свадебный подарок. Знак ее «преданности и любви». — он фыркнул. Было ясно, как много он об этом думает. — Он отказал ей. Потому что он хочет трон, но он не так сильно, чтобы женится на ней. — он хихикнул.

Происходило очень много событий, которые она не имела ни малейшего представления о том, как расшифровать. Чувствуя себя агнцем, ведомым на заклание, и зная, что, вполне возможно, именно это и происходит, она замолчала, пока фейри вел ее по коридорам между палатками. Наконец, проведя ее через лабиринт, который по своим изгибам и поворотам мог бы сойти за второй, он откинул заслонку палатки и ввел ее внутрь.

Пошатываясь, она вошла внутрь, моргая от внезапно наступившей темноты. Снаружи ярко светила луна, но здесь было лишь несколько свечей по краям.

— Привет, привет! — раздался хор из трех женских голосов. Тонкие бледные руки схватили ее и потащили дальше в палатку. Она не успела даже понять, где она и кто они, как оказалась сидящей на земле.

И ее гладили.

Я действительно ягненок.

Она отвернулась от рук, которые гладили ее волосы, уже играя с длинными рыжими прядями.

— Пожалуйста, о…

Они не слушали ее. Три женщины — три поразительно красивые женщины, настолько бледные, что казалось, они блестят — окружали ее. И они оживленно разговаривали друг с другом и с На'леном.

— Она прекрасна!

— Ее волосы, можно я их заплету? — она уже заплетала.

— Неудивительно, что Валрой забрал ее. — пара рук коснулась ее талии, и она вздрогнула от прикосновения.

— Какого цвета у нее глаза? — рука схватила ее за подбородок и повернула, чтобы она посмотрела на одну из женщин рядом с ней. Ее волосы были насыщенного фиолетового цвета, как оттенок баклажана. Глаза были в тон, и помада тоже. Она улыбнулась, ослепительная улыбка. — Янтарный — как листья осенью. О, но она не осеннее дитя. Она из весны. У нее должны быть зеленые глаза.

— И она ведьма. — руки гладили ее по плечам, снимая лиф. — Разве ты не чувствуешь?

Подожди-подожди! Когда они успели расстегнуть ее одежду?

— Остановитесь, пожалуйста, остановитесь… — она толкнула их, пытаясь прижать одежду к себе, но было слишком поздно.

Фейри — та, что была красной — уже вытащила ее из-под руки. Когда она протянула руку, чтобы взять ее обратно, третья фея, эта была окрашена в лесной зеленый цвет, наклонилась вперед и поцеловала ее.

Эбигейл замерла.

Женщина целовала ее.

От нее пахло травой, недавно скошенной косой. Сеном и соломой. На вкус она была как сладкая кукуруза.

Когда она отстранилась от нее, женщина посмотрела на ошеломленное выражение лица Эбигейл и хихикнула. Мягкая бледная рука погладила ее по щеке, мягкая и нежная.

— Такая красивая… и на вкус ты как абрикос.

— Дай мне! — руки развернули ее лицом к тому, с малиновыми волосами, и прежде чем Эбигейл успела остановить ее, все еще ошеломленную предыдущим, губы снова прижались к ее губам. Клубника.