— Тебе не следовало заставлять ее смотреть, — Анфар покачал головой. — Ты жесток к ней.

— Я хочу, чтобы она знала, что мы представляем собой. Кто мы такие. Но что еще важнее: кто я такой. Я не буду извиняться за свою натуру. Особенно перед будущей королевой. Она узнает все, на что я способен перед концом.

— Ты действительно собираешься жениться на ней, не так ли? — Анфар цеплялся за надежду, что он передумает. Что ему наскучит эта девушка, и он быстро от нее избавится. Но теперь он не был так уверен.

— О, очень даже! — принц еще раз провел рукой по ее волосам, пропуская их сквозь пальцы. — Ты видел, как она на меня посмотрела? Как она смотрела на меня, пока я варил шкуру этого мальчика? Она была напугана — в ужасе — но, о, она пылала яростью. Клянусь звездами, как же я хочу ее, когда она злится. Думаю, если бы я позволил ей, она бы напала на меня, — он напевал. — Какая это вкусная мысль. Однако я думаю, что она ужасный боец.

Анфар закрыл лицо рукой.

— Ты невозможен, и я устал от этой твоей безумной игры.

— Да, да, я все это уже слышал, — Валрой на мгновение замолчал. — Подожди. Ты ведь все равно поможешь мне найти того, кто пытался ее убить, да?

Сделав долгий, глубокий вздох, он устремил свой пристальный взгляд на принца. Он надеялся, что это не окажет такого же возбуждающего эффекта.

Валрой нахмурился.

— Что? Что я такого сделал, чтобы задеть тебя сейчас?

— Эти твои игры. Ты слишком много играешь с ней. Сжалься над ней. Не играй с ней.

— Сделки, которые я заключал с ней, были честными и добровольными. Каждый раз она знала правду о том, что выбирала, — Валрой раздраженно оскалил зубы, прежде чем перевернуться на спину и уставиться на деревья над головой. — Она согласилась выйти за меня замуж в новолуние, — после долгой паузы он закончил. — Я не мошенник и не пират. Со временем она все поймет.

Анфар нахмурил брови.

— Со временем? — он наклонил голову. — Ты же не собираешься оставить ее у себя, не так ли?

— Я еще не решил. Кроме того, она смертная.

Он пожал плечами. В когтях у него болталось ожерелье. На конце ожерелья болтался деревянный талисман, небрежно вырезанный в форме совы. Он лениво поиграл с ним. Анфар подумал, что он видел его на девушке.

— Мне пришлось бы применить какую-нибудь могущественную магию, чтобы удержать ее здесь как одну из нас, и я сомневаюсь, что она обрадовалась бы вечной жизни рядом со мной.

— Ты собираешься жениться на женщине, которая презирает тебя, и сделать ее своей королевой, — Анфару пришлось повторить это, просто чтобы убедиться, что его безумие ему совершенно ясно.

— Она не ненавидит меня так сильно, как утверждает. Она бы не позволила мне прикоснуться к ней, если бы действительно испытывала ненависть. И она не согласилась бы поцеловать меня, — он ухмыльнулся, наматывая тонкий кожаный шнурок ожерелья, которое он украл у нее, на длинные когти своего крыла. — И о, как она хочет меня. Разве это не забавно?

Анфар хотел ударить кулаком по дереву, пока оно не раскололось, не упало и не раздавило Неблагого принца насмерть. Вместо этого он проглотил свое раздражение и отвернулся уходить, пока не спровоцировал еще больше жестокости.

— Подожди.

Он остановился на миг.

— Удалось узнать что-нибудь?

Анфар покачал головой.

— Тогда почему ты вообще здесь? — Валрой фыркнул. — Кроме того, чтобы оскорблять меня.

— Чтобы предупредить тебя, — усмехнулся Анфар. О, это будет весело. — Леди Асташа попросила о встрече с вашей ведьмой. И ты знаешь, что ее не остановить.

Анфар рассмеялся, уходя, слыша сердитые крики ярости позади себя.

22

Эбигейл проснулась и удовлетворенно вздохнула. Ей было так уютно. То, на чем она лежала, было сильным, мягким и совершенным. Ей было тепло. Она прижалась к поверхности под собой.

Где бы она ни была до этого, все было ужасно, отвратительно и пахло кровью.

Это было гораздо лучше.

Цепляясь за сон так долго, как только могла, она пыталась заставить себя не просыпаться. Но, как и рассвет, это было неизбежно. Она моргнула глазами. Был день — если такое действительно существовало в Лабиринте. Она слышала щебетание птиц, и они носились в небе над ней.

Ее окружали деревья с серебристо-белой корой и почти фиолетовыми листьями. Очерчивая линию вокруг пространства, в котором она лежала, были белые мраморные стены, которые давно превратились в руины, как и остальные места, которые она видела.

Она была на платформе, которая была полностью покрыта подушками, одеялами и пышными одеялами. Это была самая эклектичная коллекция, которую она когда-либо видела. Некоторые предметы выглядели поношенными и старыми, некоторые выглядели новыми и сияли яркими шелками, бархатами и многим другим. С ветвей над головой свисали длинные полосы темно-синего шелка, привязанные к каждому краю платформы.

Что-то твердое и теплое было накинуто на нее.

Это была рука.

Она перевернулась на спину. Рядом с ней спал Валрой, его лицо было гладким и лишенным всей чудовищной бесчеловечности, на которую, как она знала, он был способен.

Она не могла найти в себе силы удивиться.

Но она смогла найти в себе силы ударить его.

В нос.

Так сильно, как только могла.

Он взвыл, схватившись за лицо и перекатившись на спину, крича и вопя.

— Что, черт возьми…

Вскочив с кровати, она с радостью заметила, что все еще одета. Босиком, но полностью одетая. Она сердито посмотрела на принца фэев.

— Отвали от меня! Как ты смеешь?

Он трогал свой нос, а затем осматривал пальцы, проверяя, нет ли на них крови.

— За что именно ты ударила меня? — он нахмурился. — Это было неуместно. Я даже не трогал тебя, — встав с кровати, он потер лицо. — Пожалуйста, воздержись от повторения подобного. Это будет умно с твоей стороны.

Ее трясло от ярости. Оглядевшись в поисках чего-нибудь, она увидела большой кинжал, лежащий на столе неподалеку. Он был размером с ее предплечье, но ей было все равно. Она подняла его и в ярости набросилась на него.

— Ты чудовище!

Ярость усилилась от его смеха. Он легко защищался, отбивая ее дикие удары своим кинжалом. Он был невероятно быстр, его движения были гибкими, как у кошки. Складывалось ощущение, словно он мог предсказывать ее действия.

— Твоя претензия слишком обширна, сузь ее.

Он уклонился от еще одного удара ножом. Его нога толкнула заднюю часть ее колена достаточно сильно, чтобы оно подогнулось, и она тяжело упала на покрытый ковром пол.

— Провались в преисподнюю, отвратительное чудовище!

Вскочив на ноги, она снова бросилась на него, не обращая внимания на боль в колене.

— Так-то лучше! — он рассмеялся, широко улыбаясь, явно наслаждаясь каждой секундой ее жалких попыток ударить его ножом. — Теперь следующий совет. Не замахивайся так рано. Кроме того, это кинжал, а не топор, — он хихикнул. — Ударяй, не размахивайся.

С каждым словом она пыталась выпотрошить его, но безрезультатно.

— Заткнись, ты мерзкий, отвратительный, презренный, извращенный, развратный…

Его рука поймала ее запястье, и с ухмылкой он развернул ее и толкнул вперед. Она даже не заметила, что ему удалось оттащить ее прямо к платформе, где они спали. Ее бедра ударились о край платформы, и она накренилась вперед по инерции. Кинжал отлетел в кучу подушек.

Она попыталась схватить его, но внезапный вес придавил ее к земле. Валрой прижимался к ее спине. Коготь прижал ее запястье к кровати перед ней, остановив ее движение. Рука надавила ей на поясницу, вдавливая в мягкие подушки.

И что-то очень твердое впивалось ей в зад.

Она застыла.

— Так гораздо лучше… — промурлыкал он. — Не так ли?

Он подался бедрами вперед, потираясь о нее.

Она пискнула от удивления.

— П-подожди…

Он перестал надавливать, но только для того, чтобы снова прижаться, и он тихо застонал.

— Тебе лучше начать контролировать свой характер рядом со мной…Я не думаю, что когда-либо хотел кого-то так сильно, как хочу тебя, когда ты так разъярен.

Одна из его рук обвилась вокруг ее бедер, прижимая ее к себе, таким образом исключая ее побег.

У нее перехватило дыхание. Его присутствие снова стало всеохватывающим. Всеохватывающий, требовательный и неудержимый.

— Отстань от меня, Валрой!

— О? — он снова вонзился в нее, имитируя действие, которое явно хотел совершить. — Разве тебе это не нравится? Думаю, тебе нравится…

— Нет!

— Лгунья — его зубы погрузились в гематому на ее горле.

Она ахнула, ее глаза закрылись против ее воли. Это вызвало в ней дрожь, острую и неудержимую, и она почувствовала, как ее мышцы расслабились под ним. Когда его язык скользнул по тому месту, где он укусил ее, ей пришлось стиснуть зубы.

— Отвали. Прочь. От меня. Сейчас же!

Его голос шептал ей на ухо.

— Все в порядке. Я понимаю. Я отвратительный, — он прижался бедрами к ее бедрам. — презренный, — И снова. — извращенный, — Давление ослабло и вернулось. — развратный Этот танец сведет ее с ума. — Я забыл что-нибудь?

Она едва могла дышать. Какую власть он имел над ней? Какое заклинание он наложил на нее? Но гнев и отвращение нахлынули в равной степени с другими, более запутанными эмоциями. Она сильно толкнула его локтем свободной рукой, пытаясь оттолкнуть от себя.

— Прекрати это — прямо сейчас — ты, вероломный демон!

— Вероломный?

Внезапно мир вокруг нее пришел в движение. Он перевернул ее на спину. Будь он проклят за то, что оказался намного сильнее ее!

— Отста… — ее слова оборвались. Он стоял между ее ног, его тело плотно прижималось к ее телу, его лицо было всего на расстоянии ладони от нее.

Он улыбнулся и задумчиво наклонил голову, глядя на нее сверху вниз.

— Неплохо. По-другому мне нравится больше, но неплохо, — он прижался бедрами к ее бедрам, и она увидела, как его лицо разгладилось от блаженства. Он застонал. — Совсем неплохо.

— Прекрати…прекрати… свали с меня…

Она отчаянно оттолкнула его. Это было неправильно. Это было очень, очень неправильно.