— На это нет времени, — он сунул черный мусорный мешок мне в руки. — Это место — не полный провал. Еще может оказаться что-нибудь хорошее сзади. Может, сейф прошлого владельца.

Это было такой глупой надеждой, что я засмеялась.

— С каких пор ты — оптимист?

— Я не оптимист, — сказал Ник, снимая бронированную куртку и вешая ее на поручень у входа в магазин, где не было слизи. — Я реалист, и мы не можем ничего поделать с уже испорченными вещами. Лучше справиться тут как можно быстрее и взяться за следующую работу. Сейчас, — он указал на мой мешок. — Ты видишь слизней, так что ты их убираешь. Я займусь полками и кассовым аппаратом. Кто знает? Может, удастся что-нибудь спасти.

— Возможно, — сказала я, но не могла даже сыграть надежду. Я хотела расклеиться, но Ник был прав. Трата времени только усилит наши потери и даст папе победить, так что я заставила себя идти за Ником в магазин, фыркая в ребризер, чтобы запах гнили не проник в нос. Я стала хватить с пола склизких слизней и запихивать их в мусорный мешок, упрямо говоря себе с каждым комком слизи, что дальше будет лучше.

* * *

Сюрприз, лучше не стало.

После последнего полугода я могла бы привыкнуть к поражениям, но сегодня было новое дно по моим стандартам. И дело было не в уборке гадких комков жижи, которые дико извивались и ужасно воняли. Просто я поднимала их с красиво сделанных коробок с ярлыками, где значилось «Оригинальная вода каппы» и «Недорогая Кричащая Мандрагора». От всего этого вычурного бреда хотелось кричать, потому что я была права. Это место могло стать кладом. Часть коробок, с которых я снимала слизней, была с ценниками в тысячах, но тупые слизни их высосали. Теперь все чудо-товары были просто тяжелым мусором, воняющим смертью, но слизни были настоящим оскорблением.

Можно подумать, было просто собирать нечто без глаз, не движущееся, но это было ошибкой. Даже с тепловым зрением, помогающим видеть их, ловить слизней снов было отвратительной работой. Как бы старательно я ни убирала их в мешок, они находили способ выбраться. Я поймала одного, протискивающегося сквозь мешок, и от этого я задумалась, как слизни вообще тут оказались. Или они не были тут заперты? Может, они остались поесть.

Как бы там ни было, я час собирала их. Я собиралась выбросить их в урну в здании, но после их попыток побега бросать их в открытый бак казалось приглашением вернуться. И они воняли. Я не хотела быть рядом даже с ребризером, так что я обошла здание и выбросила все мешки в мусоропровод. Надеялась, что их сожгут, но меня устраивало и то, что я их не видела. Как только я выбросила последний мешок в дыру, я стряхнула слизь с перчаток, как могла, и пошла проверять прогресс Ника.

Как обычно, он сделал больше меня. Пока я почти ползала по полу, подбирая слизней, он выбросил все испорченные товары и снял всю рекламу с магазина в переулке. Как и ожидалось от заведения высокого класса, полки были милыми: большие плиты красивого прочного дерева, соединенные без гвоздей. На боках стеллажей даже были вырезаны чары, чтобы продлить жизнь магических материалов. Мебель была хорошего качества. В обычных обстоятельствах за стеллажи мы отбили бы цену всей работы тут, но обстоятельства не были нормальными. Это была моя жизнь. Судя по лицу Ника, проклятие папы еще держалось.

— Они — фигня, — недовольно сказал он, опустив ладонь в перчатке на сияющее дерево. — Серьезно. Выглядят хорошо, но на них жижа невидимых слизней, и кто знает, что еще. Я потер одну полку, обработал, чтобы проверить, можно ли спасти, но грязь впиталась в дерево. Видишь?

Я сняла перчатку и провела ладонью по месту, по которому он стучал, а потом отдернула ее с гримасой. Он был прав. Дерево выглядело хорошо, но ощущалось как жирный брезент, а пахло еще хуже. Запах был таким сильным, что я ощущала его на языке за ребризером. От этого глаза слезились, хотя это могли быть слезы возмущения. Полки были последним шансом превратить эту работу в доход, а они были испорчены сильнее, чем товары.

— Хоть что-то удалось спасти? — спросила я, стараясь не расклеиваться.

— Я нашел диван в комнате сзади, — сказал он, кивнув на переулок, где Сибил смогла втиснуть наш арендованный грузовик.

Я взбодрилась. Диваны были хорошим делом. Я могла продать диван. Но, добравшись до грузовика, я поняла, почему Ник не был воодушевлен. Диван был гадкого оттенка оранжевого. Я заметила во время чистки, что слизней не было в крохотной комнате сзади, наверное, потому что там не было ничего магического, так что диван не вонял. Это делало его лучше всего, что мы нашли, но подушки были протертыми и уродливыми. Теперь я была ближе и видела, что гадкий оранжевый был покрыт не менее ужасным узором крохотных искаженных птиц. Или это были листья? Не удавалось сказать.

— Как думаешь, сколько это стоит? — спросил Ник, подойдя ко мне.

Я вздохнула.

— Если покупатель слепой? — я толкнула диван. — Основа крепкая, но никто с глазами не выберет эту ткань.

— Мы можем его улучшить?

— Нет, если хотим получить доход, — но было обидно просто выбрасывать его. Если проигнорировать, что от него кровь текла из глаз, диван был идеально рабочим. Хорошей длины, довольно мягкий, ножки в хорошем состоянии. Он был намного лучше моего дивана, который все еще лежал кучек обломков в гостиной, благодаря бандитам Коффмана.

— Можно его забрать? — спросила я у Ника. — Мы не можем его продать, а у меня сейчас с мебелью беда.

— Бери, — сказал Ник. — Мы платим за грузовик, полный он или нет. Можно его и использовать, а урна тут и без того будет полной.

Это было правдой.

— Теперь возьмемся за настоящую уборку?

Ник кивнул и отвернулся.

— Полы твои.

Я застонала, следуя за ним к нашим коробкам вещей для уборки. Это была не гламурная сторона работы. Как только вытащил все хорошее из квартиры, ее нельзя было просто бросить. Ее нужно было сделать пригодной для жизни, чтобы СЗД могла сдать ее новому жителю. Потому нас звали «Уборщиками», а не «Грабителями». Уборка была частью процесса, это никак нельзя было обойти.

СЗД была с удивительно строгими стандартами насчет квартир для такого грязного города. Квартиры должны быть без пятен, чтобы она приняла их, и ты не знал, получилось ли все правильно, до конца месяца. Когда мы покупали квартиру на аукционе, она становилась нашей ответственностью. Если мы не убирали ее так, как нравилось СЗД, она требовала заплатить за нее на следующий месяц, и она продолжала так делать, пока не делал все правильно. Все Уборщики боялись, что придется платить аренду за эти квартиры, потому мы драили их от пола до потолка. Я была ниже в нашей команде, так что получала пол.

Работа хотя бы не требовала хитрости. Я просто схватила швабру и ведро из рук Ника, включила музыку громко и стала нападать на засохшую грязь от слизней. Пока я стирала невидимые фекалии с пола и стен, Ник бросал испорченные стеллажи в урну у здания, поднимал тяжелые сооружения из дерева искусственной рукой, словно они ничего не весили.

Я при этом держалась ближе к двери. Я не признавалась, но это была моя любимая часть работы с Ником. Смотреть, как он поднимает тяжести, было очень приятно, особенно в дни, когда он снимал куртку.

Можно подумать, что это было жутко, ведь его куртка прятала искусственные части, но, что иронично, когда я видела, как металл двигался под его черной футболкой, он казался мне человеком больше, а не меньше. Думаю, это было из-за того, что я традиционно связывала такую силу с драконами, и киберчасти Ника на виду напоминали, что он был не из таких. Или я просто любовалась его грудью. Так или иначе, я не хотела пропускать шоу. Конечно, я не давала ему поймать меня. Для этого были камеры. Но любование его движениями было ценным плюсом этого гадкого дня.

Близился вечер, мы оба были в отвратительном состоянии, но я поняла, как в магазине оказались слизни. Пока я терла полы, Сибил нашла папку электронных чеков в местной ИИ. Оказалось, прошлый владелец пытался в прошлом году попасть в тренд невидимых питомцев и купил задешево слизней снов. Слишком дешево, как оказалось. Когда заказ прибыл, тренд прошел, и он остался с кучей червей, которых не мог продать. Хуже, слизни снов дико размножались в пути из-за моря, и — как я обнаружила сама — было почти невозможно удержать их в одном месте, так что они сбегали и стали есть его товары. Понимая, что его бизнес рухнул, владелец магазина покинул город, не оплатив аренду. Через месяц Собиратели забрали магазин, а остальное было историей. Классической историей СЗД о безответственности, жадности и, как всегда, тех, кто оставался убирать бардак. С моей удачей это оказались мы.

— Думаю, это последние, — сказал Ник, бросая последнюю мокрую коробку использованного инвентаря на уже высокую кучу в урне.

Я утомленно кивнула, глядя вяло на гору мусора.

— Хоть что-то попало в грузовик?

— Кроме дивана? Ничего, — сказал Ник, стараясь не звучать разочарованно.

Я опустилась на крыльцо магазина. Отлично. Мы не только потратили десять тысяч долларов на уборку чужого магазина, но и я потратила один из четырех дней в месяц, когда можно было взять грузовик в службе аренды машин. Эта потеря была меньшей из всего, но удары по одному и тому же месту довели меня.

— Прости, — я уткнулась лицом в ладони в перчатках. Мне было плевать, что они были в слизи. Все было в слизи. В том и дело. — Это все моя вина.

— Не твоя, — сказал Ник, хотя в этот раз не так уверенно. — И это уже закончилось.

Это было правдой. Уборка магазина заняла не так много времени, как я боялась, но все равно было слишком. Мы прибыли сюда в семь утра. Теперь было почти пять вечера. Весь день работы прошел зря, и хоть он был худшим из всех, что были, другие были не лучше. Осталось три недели до очередной платы отцу. Если все будут такими, можно было уже сдаваться. Так Нику не придется страдать еще двадцать один день.