Ник отвечал на стук в дверь пистолетом, и я сообщала, что пришла. Я сделала так и в этот раз по привычке, постучала в металлическую дверь, крича:

— Это я.

Тихий шорох внутри, и дверь приоткрылась, но я не увидела Ника. Я со страхом подумала, что он игнорировал меня, а потом заметила его на диване, он вытянул длинную ногу, чтобы открыть босой ступней ручку двери.

— Прости, — он закрыл глаза ладонью. — Не могу встать.

— О, боже, — я поспешила внутрь. — Ты был там все время?

— Не все время, — Ник добавил вторую ладонь и потер глаза руками. — Я принял душ после того, как позвонил тебе, но, пока стоял, голова так кружилась, что пришлось лечь.

Становилось понятным, почему его короткие черные волосы были мокрыми.

— Стоило лечь в кровать, — я посмотрела на его ноги на подлокотнике дивана. — Там ты поместился бы лучше.

Он покачал головой.

— Если бы я лег на кровать, пришлось бы вставать, когда ты пришла. Тут проще.

— Я могла бы говорить с тобой там, — я прикусила губу. — Серьезно, ты выглядишь ужасно. Я могу тебе чем-то помочь? Тебе нужна еда или вода…

— Немного воды.

Я кивнула и схватила стакан, который дала ему прошлой ночью, с пола. Когда я наполнила его и вернулась, Ник умудрился сесть. Он выпил три стакана воды друг за другом и плюхнулся на уродливые подушки, вздохнув.

— Похоже, диван пригодился.

Если бы все было нормально, я сказала бы: «Я же тебе говорила», но я могла думать только о том, как он сказал прошлой ночью, что оставил диван, потому что я попросила, и я промолчала. Я схватила раскладной стул у стены — который уже считала своим — и принесла его. Это не было необходимо, но если мы собирались поговорить, я хотела сидеть.

— Тебе нужно что-то еще? — с надеждой спросила я.

Ник покачал головой и приподнялся, но не смотрел на меня. Он сидел и смотрел на свои ладони, человеческую и искусственную. Обе были сжаты, подтверждали мои подозрения, что разговор будет плохим.

— Нам нужно поговорить о прошлой ночи.

Я знала, что меня это ждало, но все равно стало не по себе.

— Ладно, — я старалась убрать дрожь из голоса. — О чем ты…

— Я должен извиниться, — перебил Ник, говорил быстро и четко, словно репетировал это. — Я сказал, что не хотел идти в Рентфри, но не объяснил настоящую причину. Это была моя ошибка, и это чуть тебя не убило. Я не знал, что на нас нападут на парковке, но знал, что что-нибудь произойдет. Я должен был тебя предупредить, но думал, что справлюсь. Я ошибся. Все это была моя вина, прости.

Ник посмотрел на меня, словно ожидал, что я его ударю, но я видела, раскрыв рот.

— Погоди, — я едва верила ушам. — Для этого ты меня позвал? Извиниться за то, что случилось на крыше?

Ник нахмурился.

— А что еще?

— Ничего, — сказала я. Слишком быстро, но не сдержалась. Я так обрадовалась, что он не хотел говорить о бое и поцелуе, и это говорил о моих испорченных приоритетах. Но все еще было радостно видеть, что он не помнил. Хоть раз в жизни худшее не произошло. Я не испортила все, и это ощущалось как чудо. Я засмеялась.

— Что ты делаешь? — осведомился Ник, когда я согнулась, хохоча.

— Ничего, — выдавила я, помахав ему руками. — Правда, ничего. Не переживай из-за этого и того, что случилось на парковке. Ничего страшного не было.

Теперь Ник уставился на меня.

— Ничего страшного? — повторил он, серые глаза расширились. — Опал, на нас напало четверо с киберчастями. Тебе чуть не прострелили спину, потому что они хотели поймать меня. Это не мелочи! Я все еще не понимаю, как мы выжили. Смотри.

Он схватил бронированную куртку, в которой я была прошлой ночью, с подлокотника дивана.

— Тут на плече кровь, — он поднял куртку, чтобы я видела. — Не моя, так что или это кровь от парней, в которых я стрелял, или твоя. Ты пострадала из-за меня, а потом еще и спасала меня из моей проблемы, а я даже не знаю, что случилось!

Почти паника вернулась в его голос, пока он говорил, прерывая мой глупый смех.

— Давай не спешить с выводами, — спокойно сказала я. — Во-первых, на твоей куртке моя кровь, но не из-за того, что ты мне навредил. Я сделала это с собой, и я заплачу за чистку…

— Да плевать мне на чистку! — заорал Ник, сжимая куртку, разглядывая меня в поисках бинтов. — Как сильно ты пострадала?

— Не так плохо, как ты, — я упрямо стиснула зубы. — И это была моя вина. Это я пялилась на то, что было впереди, когда нужно было следить за спиной. Меня схватили, а потом я разозлилась и взорвала крышу, перебрав магии. Я не думала толком, и, хоть это позволило нам сбежать, чудо, что я не сварила тебе мозги. Ты должен кричать на меня. Ты справлялся хорошо, пока я не налажала.

— Ты вообще не должна была попасть в ту ситуацию, — Ник кипел. — Я не должен был идти с тобой в Рентфри. Ты справилась бы сама. Туристы все время ходят на Ночной Аукцион. Мое присутствие все усложнило, но я не хотел пускать тебя… — он замолк, закрыл рот, словно понял, что собирался сказать. — Я не хотел отказывать, когда ты попросила о помощи, — осторожно закончил он. — Но должен был. Как ты видела, мы с Рентфри не ладим.

— Почему нет?

Ник вздрогнул от вопроса, и я стала бормотать:

— Ты не обязан рассказывать, если не хочешь! Мне просто интересно.

— Ничего, — он отклонился на подушки. — Ты столкнулась с пистолетом из-за этого, так что заслуживаешь знать, — он глубоко вдохнул и посмотрел мне в глаза. — Ты, наверное, догадываешься, что я делал… сомнительные вещи до того, как стал Уборщиком.

Я пожала плечами.

— Работа Уборщика тоже сомнительная.

— Не так.

Он сказал это так, словно ожидал, что я охну и упаду в обморок, но я закатила глаза.

— Ник, — раздраженно сказала я. — Я выросла в замке дракона. Я обнаружила труп в квартире неделю назад. Я не хрупкий цветок, — я указала на его фальшивую правую руку. — Я знаю, что такие киберчасти не получить за работу в офисе, но то, что ты делал, в прошлом, и я последний человек в мире, который стал бы винить тебя за это. Люди делают, что приходится, и ты сделал для меня больше, чем кто-либо. Все в порядке. Ты можешь рассказать. Ты был в банде или…

— Не в банде, — он покачал головой. — Но я работал на несколько. Я работал на всех. Я был фрилансером. Я делал то, за что мне платили, и чаще всего в Рентфри.

Это объясняло интерес Мэгги, когда он появился, но:

— Почему Рентфри? — спросила я. — Там не платят за жилье. Не лучшее место для работы.

Ник пожал плечами.

— Оно подходило для работы, которую я выполнял, и я его знал. Я там вырос.

Он сплюнул последние слова, как выпавший зуб, и я выпрямилась на стуле.

— Серьезно? Ты вырос в Рентфри?

Не такого ответа он ожидал.

— Да, — он с опаской посмотрел на меня. — Разве это не страшно?

— Там тяжело, да, — восторженно сказала я. — Но Рентфри все время движется и выглядит круто с мостами и безумными зданиями, которые все время в движении. Ты жил в той безумной яме с проводами или…

Я замолкла, глаза расширились. Блин. Бли-и-ин. Я вела себя как турист. Ник сказал мне, что вырос в самой бедной части Подземелья, известной убийствами, наркотиками и бандами, а я стала говорить, как круто это выглядело. Это было бесчувственно.

— Прости, — я закрыла лицо руками. — Дай я попробую снова.

— Все хорошо, — быстро сказал Ник. — Я предпочитаю то, как ты говоришь об этом. Я всегда считал Рентфри как о выгребной яме. Это дно СЗД, место, где собирается весь мусор, — его губы сжались в линию. — Я подхожу.

— Я так не думаю.

— Ты меня тогда не знала, — мрачно сказал Ник. — Поверь, я был там на месте. Я делал все, что нужно было людям, даже если работа была грязной. Бил, воровал, угонял машины, похищал и так далее. У меня не было лимитов, пока у людей были деньги, и ты видела от Мэгги, что работа есть всегда, если тебе плевать, что ты делаешь.

Я медленно кивнула, пытаясь представить это. А потом кое-что вспомнила.

— Так ты убил брата того парня?

Ник пожал плечами.

— Возможно? Я не помню. Я многих убил, и я тогда принимал наркотики. Все это смешивалось.

Он произносил это как признание, но я была потрясена. Ник был таким собранным и дисциплинированным, я не могла представить его наркоманом. Это объясняло то, что он встроил в тело чистильщик печени. Я знала многих зависимых со времен жизни богатого ребенка, и те, кто очистился, усиленно старались такими остаться. Устройство, которое само убирало токсины из организма, звучало как хорошая помощь в такой борьбе, но это все еще было странно. Я не видела Ника в таком кошмаре.

— Как ты оказался в такой ситуации?

— Она на меня свалилась, — он снова смотрел на свои ладони. — Моя мама была дурой, которая все время лежала в домах, подключенных к виртуальной фантазии. Я не мог разбудить ее большую часть времени, и оставалось или учиться жить, или голодать.

Я в шоке смотрела на него.

— Это ужасно.

Ник пожал плечами.

— Для того района это обычное дело.

— Но это все равно неправильно, — недовольно сказала я. — Сколько тебе было?

— Когда? — спросил он. — Так было, сколько я себя помню. Я не уверен, что мне двадцать восемь. Это моя догадка. Я был почти все время один в детстве.

Он сказал это, будто это были пустяки, обычные трудности, но я не могла это представить.

— Как ты выживал?

— В основном, кражами, — сказал Ник. — Порой люди давали еду, когда хотели, чтобы я что-то сделал. Но чаще всего я брал, что мог. В СЗД всегда есть еда, если ты не привередливый.

Я кивнула.

— Потому сейчас я привередливый в еде, — продолжил он. — Я не хочу снова есть мусор. Хотя могло быть хуже. Рентфри движется так сильно, что всегда есть где скрыться, так что меня не похитили и не продали на арену убийств. Я рано вырос и научился стрелять из пистолета, это помогло получить первую работу. А потом все покатилось.

Я посмотрела на свои ладони на коленях, пытаясь все осознать. Я всегда знала, что СЗД был городом личных трагедий. Такое безрассудство с законами точно сломало бы кого-то. Был целый жанр фильмов о жутких улицах, как Рентфри. Я их любила, но одно дело — смотреть печальную историю, а другое — сидеть напротив того, кто жил там. Ничто в моей жизни не могло сравниться с трудностями Ника. Говорить, что мне жаль, казалось неуместным, хотя мне было жаль. Я жалела его за то, что с ним случилось. Мысль о Нике-ребенке, отчаянно пытающемся разбудить мать, потому что он проголодался, вызывала желание плакать, но это было эгоистично, когда Ник никак не реагировал.