Она вырастет из крошечной капельки в огромный водоём. В нечто опасное.

Когда я, наконец, обернулась, готовая превратиться в своё собственное пугающее существо, я обнаружила Тейлона, прислонившегося к дереву со скрещёнными на груди руками.

— Уже поздно, — бессмысленно заметила я. — Я и не догадывалась. Я потеряла счёт времени.

Подойдя ближе, я заметила, что выражение его лица изменилось. Он больше не дразнил и не согревал, было в нём что-то другое. Что-то обжигающе горячее.

Его голубые глаза потемнели, а рот превратился в нечто, что нельзя было назвать улыбкой, но определённо это не был хмурый взгляд.

Он пожал широким плечом и сказал:

— Я тоже.

Я прочистила горло.

— Они будут беспокоиться о нас, если мы не вернёмся в ближайшее время.

Он оттолкнулся от дерева и протянул мне руку. Я брала его за руку или за локоть бесчисленное количество раз до этого, но на этот раз я не могла не чувствовать страха. И я имела на это полное право.

Как только мои пальцы коснулись его ладони, энергия заплясала по моей руке и поселилась в животе, заставляя бабочек летать, а моё сердце бешено колотиться. Я отпрыгнула назад. Тейлон не отпустил меня. Он взял меня за руку, притягивая ближе к себе.

— Тессана, ты самое восхитительное видение, которое меня когда-либо посещало. Я верю, что никогда не забуду тебя на том утёсе. Я никогда не забуду твои волосы, развевающиеся на ветру, твой плащ, развевающийся за спиной, твои руки, раскинутые в стороны. Боюсь, ты настолько запечатлела этот образ в моём сознании, что я буду сравнивать с тобой всю остальную красоту. Ты украла моё дыхание, мой разум. Ты очаровательна. Прекраснее всего, что я мог себе представить, — мой подбородок задрожал, когда он провёл большим пальцем по моей нижней губе. — Зачем ты туда ходила? О чём ты думала?

Моя грудь приподнялась в попытке дышать. Его слова впитывались в мою кожу и горячили кровь, пока я не забеспокоилась, что она превратится в огонь и поглотит меня изнутри.

— Мне кажется, я отправилась совсем в другое место. Я думаю, что могла бы стать кем-то совершенно другим, — призналась я.

Он наклонился.

— Останься со мной, здесь. Оставайся там, где я смогу защитить тебя от твоего дяди, Кольца Теней и всех других ужасных тварей в этом мире.

Я моргнула, мои ресницы отяжелели от капель воды. Его лицо выглядело таким серьёзным, и я знала его сердце, я чувствовала его в пульсации вокруг меня, в глубине его тона и блеске его глаз. Он защитит меня. Он сделает всё, чтобы защитить меня. Но это не было моей судьбой.

Я потянулась к Тейлону и провела рукой по его суровой линии подбородка.

— Ты спрашиваешь меня об этом, зная, что я должна вернуться. Ты лучше всех знаешь, что я не могу оставаться в безопасности, пока горит королевство.

Он наклонился ко мне.

— Почему-то, когда ты рядом, я забываю обо всём остальном. Все остальные проблемы королевства, кажется, исчезают, пока не остаёшься только ты, сияющая так ярко.

Я улыбнулась. Я ничего не могла с собой поделать. Я не знала, намеревался ли Тейлон заставить меня влюбиться в него так сильно, но он это сделал.

— Но ты согласен со мной. Мы должны позаботиться о королевстве. Мы должны исправить все эти ошибки.

Он кивнул, позволив моей руке погладить его короткую щетину. Его глаза открылись, и я резко втянула воздух от интенсивности этих сапфировых глаз.

— Когда ты уедешь?

— Завтра, если смогу.

Его челюсть сжалась, но он не стал спорить.

— Тогда я поеду с тобой. И моя охрана. Дорога в Элизию не из лёгких. И более того, тебе понадобится моё слово, чтобы увидеть твоего дядю. Короны будет недостаточно.

— Хорошо, — согласилась я. — И ты будешь готов завтра утром?

— Когда я тебе понадоблюсь, Тесса, я буду готов.

Мой дух воспрянул.

— Спасибо, Тейлон. Спасибо тебе за всё, что ты для меня сделал.

Один уголок его рта приподнялся в дерзкой полуулыбке.

— Значит ли это, что я прощён за весь свой обман?

Я рассмеялась и выпрыгнула из его объятий.

— Ни в коем случае! — заявила я. — Я никогда тебе этого не прощу! Ты будешь каяться до конца своих дней, Мятежный Король.

Он последовал за мной к лошади.

— Тогда пусть будет так! Я с радостью заплачу епитимью Королеве Державы хотя бы для того, чтобы иметь повод проводить в её присутствии столько дней, сколько она мне позволит.

Я повернулась и прижала руку к его груди, чтобы он не подошёл ближе.

— Твои речи сладки, как мёд, Аррик Мятежный. И всё же, боюсь, только я могу видеть, как ты передвигаешь окружающих, словно пешки на шахматной доске. Ты действительно мастер своего дела.

Его ухмылка стала шире.

— А что это за дело?

Мои глаза сузились.

— Двуличие.

Его рука опустилась на грудь и легла поверх моей.

— А какие у меня могут быть причины для двуличия?

— Полагаю, ты мог бы разбрасываться своими полномочиями. Но я думаю, что тебе гораздо легче получить то, что ты хочешь, когда люди охотно следуют за тобой.

Его смех был низким и мрачным.

— Может быть, — смягчился он. — Но я также нахожу столь же удовлетворительным брать то, что хочу.

Я сделала шаг назад, чувствуя угрозу всей своей кожей. Но было уже слишком поздно. Я попала прямо в его ловушку и даже не заметила, как всё было устроено.

Его руки обхватили меня за талию и притянули к себе, где его губы встретились с моими в кульминации страсти. Я утонула, чувствуя себя так, словно всю свою жизнь ждала этого поцелуя. Ощущение, будто каждая минута, проведённая врозь, а затем вместе, притягивала нас к этому единственному мгновению.

Он поцеловал меня, и всё, что, как мне казалось, я знала о своей жизни, о мире и о том, что в нём было, перевернулось с ног на голову и совершенно перестроилось.

Губы Тейлона прижались к моим, и я не могла не раствориться в нем и не выучить всё, чему он предлагал научить. Его губы были мягкими, и я наслаждалась ими, пока его язык не коснулся моей нижней губы.

Я задохнулась от этого ощущения, и он вторгся в мой рот, унося наш поцелуй к новой, волнующей пропасти. Я не знала, что можно так сильно желать кого-то другого.

Быть жадной.

Он целовал меня под звёздным светом так страстно, что я не могла стоять сама. Я держалась за его тунику, пока он крепко не прижал меня к себе, а мои руки не обвились вокруг его шеи, охотно цепляясь за него.

Он целовал меня до тех пор, пока я не убедилась, что именно с этим моментом я буду сравнивать все остальные.

И когда он, наконец, отстранился, я поняла, что уже никогда не буду прежней. Я была больше женщиной, чем когда-либо.

Я была больше человеком, чем когда-либо.

Его поцелуй был подарком, которым я буду дорожить всю оставшуюся жизнь.

Мы молча поехали обратно во дворец, он обнял меня за талию, а я прислонилась спиной к его груди. Я знала, что у нас нет будущего.

Но у нас была эта ночь.

А накануне, перед тем как войти прямо в ворота Денамона, я не могла и мечтать о лучшем вкусе Аменона.