V

На следующее же утро газеты пестрели сенсационными заголовками: «Скандальное ограбление!», «Вeaux-arts наносит новый удар!», а одна мелкая газетенка разразилась гневной заметкой «Доколь?!».

В понедельник издание Ажур опубликовано пространное интервью с несчастной жертвой беспардонной кражи.

В нем Марлоу со слезами рассказывала, что знаменитый voleur elegant не тронул ни одной из ее картин. Сей факт так повлиял на ее самосознание, что девушка решила тотчас сжечь все полотна и никогда, никогда! — смертельно побледневшая мадемуазель беспомощно заламывает руки — отмечает журналист, — более не прикасаться к кистям и краскам!

На развороте была помещена фотография, на которой ММ, сложив руки на груди, позирует на фоне большого костра из ее творений.

— Я думал, вас нельзя сфотографировать, — сказал Beaux-arts, складывая газету.

— Это тело было еще живо, когда я вошла в него. Так что подобные ограничения его не касаются.

Мариэтта сидела в его офисе, на кожаном диване, закинув ногу на ногу, в дорогом брючном костюме популярного дизайнера.

На столике между ней и гениальным вором стояла бутылка хорошего вина.

— Выпьем за отличную сделку! — поднял он свой бокал.

Марлоу в ответ покачала головой:

— Лучше так: за дальнейшее плодотворное сотрудничество!

Взглянув в ее глаза, из зеленовато-карих ставших жгуче-черными, вор ощутил в горле ком. Он одним залпом выпил свое вино и поставил бокал на стол. Приятное тепло разлилось по всему его телу. Тепло… и что-то еще. Зуд, зов авантюризма, такой знакомый по прошлым делам азарт.

Мариэтта улыбнулась, прищурив один глаз и глядя на него через полный бокал.