Закар поклонился и вышел, а Настя уронила голову на руки и заплакала. Было так горько и тоскливо, что слёзы текли сами собой, не принося облегчения.

«И для чего плакать? – смущённо сказал Раш. – Всё у тебя получилось, и брата тоже вернут. Как только герцог убедится, что на тебя бесполезно давить, и поймёт, чем для него чревато упрямство, так и вернёт, ещё и скажет, что ты неправильно его поняла. А жестокость... Сама же говорила, что они волки».

«Я не волчица! – ответила она. – А придётся ею стать! Думаешь, это приятно? Натура у них волчья, но они люди, и у каждого семья и своя жизнь. А за спесь будут платить не только своими жизнями, но и жизнями детей! Я тут много чего говорила, и всё это правда, но почему это должна делать я? Женщина должна не убивать, а дарить жизнь. Дарить мне её рано, а отнимать разве не рано? Помолчи уж, дай хоть поплакать».

В этот день вместо слуг всю работу по дворцу выполняли наёмники. Они убрали грязь в самых лучших покоях, и Настя, поковырявшись в ужине, ушла в них отдыхать. Проверив прочные запоры на окнах, девочка закрыла входную дверь на засов и ушла в спальню. Она сняла костюм, стянула чешуйчатую кольчугу и легла в огромную графскую кровать. В сон провалилась без всякой магии. Утром не сразу поняла, где лежит и куда делся шатёр. Когда вспомнились события вчерашнего дня, они уже не вызвали горечи и отчаяния. Девочка знала, что так и будет, более того, кое-что получилось лучше, чем она предполагала, поэтому не было поводов для страха. Пусть боятся враги! Когда подступала хандра, Настю часто выручала злость. Стоило разозлиться, и терзания отступали на второй план. Сейчас она тоже разозлилась и на себя за вчерашнюю слабость, и на уцелевшего герцога, и на весь остальной мир. Умывшись, девочка оделась, расчесала волосы и вышла из своих комнат. Сразу после завтрака её ждал сюрприз в лице отцовского секретаря.

– Рада видеть вас живым и здоровым, – сказала она Азаму. – Не надоело сидеть без дела?

– Рад служить вам так, как служил вашему отцу! – поклонился он.

– Этого мало. Отцу вы служили в благополучные времена, да и сколько он занимался делами! А нам с вами придётся постараться, чтобы это королевство не разорвали на куски соседи. У меня сейчас нет ничего, кроме золота и магии.

– Если есть золото, приобрести всё остальное – вопрос времени, – заметил секретарь. – Вы только скажите, что нужно, и подкрепите это золотом.

– Скажу и подкреплю, – кивнула Настя.– Только учтите, что времени у нас тоже мало. Я сейчас на многое могу закрыть глаза, лишь бы делалось дело! Скоро должен появиться казначей, с ним и будете работать, а задачи я вам поставлю и проверю, что и как выполняется.

Упомянутый казначей явился вскоре после секретаря и тоже с радостью принял её предложение.

– Идите за мной, барон! – сказала Настя Дахдару. – Пока нам не построили новый дворец, поработаете здесь. Сейчас я покажу комнаты, в которых у графа была казна.

Они спустились на первый этаж и вошли в помещение из трёх расположенных «вагончиком» комнат. Девочка вошла в самую последнюю и отдала приказ кольцу.

– В этих кошелях миллион, – сказала она ошарашенному казначею. – Набирайте людей и начинайте работать, а я распоряжусь об охране. У вас будет список моих людей с указанием сумм, которые они имеют право получать. Записывайте траты, потому что буду проверять. Налогов пока не собираем, и все поступления будут только от меня. Сегодня должны прийти с письмом от графа Варгома, выдадите им двести тысяч для городской казны. Вы ведь маг?

– Очень слабый, – ответил барон.

– Неважно! – махнула рукой Настя. – Главное, что сумеете распознать ложь, потому что письмо нетрудно подделать. Я обещала деньги вчера, но у графа, видимо, хватило такта подождать. И ещё одно, барон... Постарайтесь не попасться на воровстве. Предупреждаю на всякий случай, что не будет никакого снисхождения. За верную службу награжу сама, да так, что вы не сумеете потратить золото до конца жизни, а за воровство повешу. Ах да, вы же барон, а их не вешают. Но смерть на плахе не намного лучше виселицы. Надеюсь, что вы меня поняли.

В этот день пришёл ещё один дворянин, который выполнял у отца обязанности министра двора.

– Начинайте работать, шевалье, – сказала ему Настя. – Я внесу вас в список для казначея, поэтому сможете брать у него деньги. Во дворец нужны слуги, лучше если найдёте наших. Двора пока нет, здесь только одна я и кое-кто из близких мне людей, поэтому многих не набирайте. Нам надо многое покупать, но об этом поговорим позже. Пока позаботьтесь о карете с нашим гербом.

День шёл за днём, и каждый из них приносил новые заботы. Вернулся из поездки Шокур, обрадовав тем, что в казармах Урдага остались две с половиной тысячи бойцов. Офицеров было мало, но многие могли вернуться. Все были готовы принести клятву и служить, дело было только за выплатой долгов. Золото отправили с городскими стражниками, взяв с них клятву богиней. Настя уже собиралась заняться окрестными баронами, когда прибыл гонец с письмом от герцога Саджарского. В витиеватых выражениях он отказывал ей в праве соединиться с братом. Король доверил сына другу, а не малолетней приёмной дочери, которая удерживает власть только потому, что её ещё никто не турнул. Конечно, написано было не так, но смысл был именно таким. Налоги он тоже пока решил придержать у себя. Это было формальное объявление войны. Если утереться, можно было уже не заниматься баронами и всеми остальными.

«Я тебе говорил, что нужно в первую очередь заняться им? – сказал паладин. – Если ты поставишь его на место, не надо будет заниматься баронами: сами прибегут и принесут всё, что должны».

«Собирай армию, – добавил Раш. – Четыре тысячи вояк у тебя будет, да ещё твоя магия. Мне этого герцога уже заранее жалко!»