– Я думаю, что как-нибудь это переживу, – рассмеялся довольный Туров. – Я к тебе и так очень хорошо отношусь. Вреда для себя в этом не вижу, а причинять тебе вред не собирался даже в случае отказа.
– В таком случае сейчас и начнём, – сказала Ольга. – Вам придётся посидеть минут сорок. За это время получите знание борьбы и пройдёте обработку, которая увеличит силы и скорость реакции. Таких обработок должно быть не меньше трёх. Я надеюсь, что до нашего отъезда успеем сделать. Учтите, что, если у вас есть какие-нибудь болячки, после моей обработки они исчезнут. Может, немного помолодеете, я о таком читала. Вот внешность в вашем возрасте меняется мало.
– Ничего, меня устраивает моя. И всё остальное, о чём ты говорила, – тоже.
«Ограничишься обработкой?» – мысленно спросил Нор.
«Нет, конечно, – ответила ему Ольга. – Это версия для Саши. Он не врёт, но я не хочу рисковать. Пробегусь по его памяти и свяжу с собой самые светлые воспоминания. Хрен он тогда причинит мне вред, наоборот, станет защищать в ущерб себе. Он правильно сказал, что за всё нужно платить, вот пусть и платит. А за поддержку я многое ему дам.
На этот раз она всё сделала на удивление быстро, уложившись в полчаса.
– Я не чувствую в себе ничего нового, – сказал Туров, когда Ольга сообщила о том, что закончила работу.
–Естественно, – засмеялась она. – Знаниями борьбы сможете пользоваться уже завтра, а ваша сила будет расти постепенно и станет заметно больше только через два-три дня. Но мою работу можно проверить уже сейчас. Я заметила, что вы не обременены знаниями языков, и вложила в вас английский.
– Я и этого не чувствую, – с сомнением сказал он.
– Нужен толчок, – перешла на английский Ольга. – Тогда пробудятся заложенные знания. Ну что, пригодится вам когда-нибудь мой подарок?
– У меня нет слов! – медленно по-английски ответил Туров. – Конечно, пригодится!
– А мне? – спросила с кровати Саша. – Ты обещала!
– И тебе, и отцу, – ответила Ольга. – Сделаю вам обоим. Кстати, я в него тоже вложила знание борьбы. Не для спорта, а для самозащиты. Когда будете осваивать борьбу, погоняй и своего мужа. Ему придётся ездить в автошколу, заодно потренируется. В воскресенье проведу занятие в секции, а потом, Фёдор Владимирович, она будет на вас. Если хотите, могу заодно обработать ваших учеников.
* * *
– Что скажешь? – спросил директор.
– Я вам, Рудольф Карлович, много чего могу сказать, в том числе и по поводу данного вами слова! – мрачно сказал его собеседник. – Ясно же, что эта монета у него не единственная. И по следам на самой монете, и по тому, что ни один дурак не потянет в нашу лабораторию случайно найденное золото для таких анализов, да ещё на условиях анонимности.
– Ты дело говори, – оборвал его директор. – Читать мне нотации будешь потом.
– Самое главное вы уже знаете, – сказал хмурый. – Отсутствие примесей и мизерное количество дефектов в кристаллической структуре обуславливают ничтожно малое сопротивление электрическому току. Когда вытянули полсотни метров проволоки в два микрона и провели замеры, я не поверил глазам! Сопротивление в тысячу раз меньше, чем у химически чистого золота! Обычное золото в чистом виде не обладает эффектом сверхпроводимости, а у этого мы его получили уже в жидком азоте. Критическую температуру пока не установили, просто не успели. Было бы интересно поработать со сплавами, но вы и на это не даёте времени. Он спрашивал о стоимости?
– Это не я не даю времени, а заказчик, – ответил директор. – А о цене он спрашивал. Понятно, что такой человек, как Фадеев, не станет продавать несколько монет. И что предлагаешь?
– Выйдете на министерство! – убеждённо сказал хмурый. – Фадеев не идиот и не сунется с этим на рынок золота. Продадут через посредников куда-нибудь в Китай или Штаты. Если это допустим, потом будем кусать локти. Неважно, где он его достал, главное – прибрать к рукам! Пусть у него купят, в конце концов! Есть ведь секретные фонды.
– Вот что, Вадим... – сказал директор. – Проверьте всё, что сможете сделать за пару дней, а по результатам составь докладную записку. При прежнем министре обороны я не стал бы дёргаться, а сейчас рискну.
* * *
– Так ты не любила Нора? – спросила Люда. – Давай ляжем и поболтаем.
Девушки забрались на кровать и продолжили разговор лёжа.
– Он красивый и сильный, – сказала Сида, – Не как маг, а как мужчина. Сильный во всех смыслах.
– А откуда ты знаешь, если у вас ничего не было?
– Жриц, у которых есть хоть капля магии, обучают это чувствовать.
– Так ты тоже маг? – оживилась Людмила.
– Какой я маг! – ответила Сида. – Сил намного меньше, чем у Нора, и почти ничему не учили. Уже у вас многому научила Ольга, но почти всем запретила пользоваться.
– А зачем учить, если нельзя использовать? – не поняла Люда.
– Кое-что можно, особенно для себя. На других можно действовать в тех случаях, в которых она разрешила, и очень осторожно. Она сказала, что пока я не знаю вашей жизни, могу сильно навредить и себе, и ей.
– И ты её слушаешь? Почему?
– Она очень умная и сильная, – Сида помолчала, собираясь с мыслями. – Я ни у кого не встречала такой силы. Когда я передала слова бога, она сильно разозлилась. Ещё чуть-чуть и убила бы.
– А что он сказал? – полюбопытствовала Люда.
– Сказал, чтобы я раздвигала для Нора ноги и рожала ему детей. Все местные женщины неполноценные...
– Так и сказала? – прыснула Люда. – Ну ты даёшь! Я на её месте тоже разозлилась бы.
– Да, я тогда сильно испугалась. А потом она перестала злиться, начала меня учить и увеличила силу. Но поставила условия, когда и как её использовать. И я уже чувствовала, что она не хочет мне зла. Но Нора всё равно от меня отгоняла, особенно когда изменила мне внешность.
– Постой! – приподнялась на кровати Люда. – Так та кикимора, которую я видела на экране... это была ты?
– Для женщин моего мира у меня было приятное лицо, – обиделась Сида. – Это вы здесь все ненормально красивые.
– Ладно, извини, случайно ляпнула. Рассказывай дальше.
– А что рассказывать? О Норе? Как я могла его полюбить, если рядом была Ольга? Я чувствовала не любовь, я страх!
– С Нором понятно, а у тебя вообще кто-нибудь был?
– Конечно был, – удивилась вопросу Сида. – Мне восемнадцатый год, уже давно могла выйти замуж. Если не получилось с мужем, зачем отказывать себе в радости?
– А как это? – порозовев, спросила Люда. – Что ты чувствуешь?
– Описать трудно, – подумав, ответила Сида. – Каждая женщина чувствует по-своему. И это сильно зависит от мужчины. Может попасться такой, что не почувствуешь ничего, кроме злости. А у тебя разве не было?
– Я даже ни с кем не целовалась, – вздохнула Люда. – А как ты относишься к моему отцу?
– Я ему благодарна, – ответила Сида. – Принять в своём доме постороннюю девушку...
– А как к мужчине? Ты хотела бы с ним...
– Сильный мужчина, – сказала Сида. – Но он ничего такого не предлагал. Или это плата за гостеприимство?
– Говоришь глупости, – рассердилась Люда. – Ты сильно ему понравилась, но он этого не скажет из-за разницы в возрасте. Вот я и спросила.
– По-моему, разница небольшая. У нас иной раз девушек выдают за стариков, вот это страшно! Они ещё хотят, но уже ничего не могут и свою злобу вымещают на жёнах. У нас жена обязана во всём подчиняться мужу. Убить нельзя, всё остальное можно, а этого остального столько... Старики такие затейники! Так ты хочешь, чтобы я сама предложила себя твоему отцу? В ваших фильмах это делает мужчина. Я их немало посмотрела в доме Егора. Странная у вас жизнь. Если бы Ольга не дала мне память нескольких лет детства, я долго во всём разбиралась бы.
– А зачем это понадобилось? – удивилась Люда.
– Она так учила говорить на вашем языке, – объяснила Сида. – Это потом её научили передавать язык по-другому. Она дала ещё два языка, не даря своих воспоминаний. Английский и французский.
– Здорово! – сказала Люда. – Надеюсь, она научит и меня. Тебе не нужно подходить к отцу. Если хочешь, я могу сказать, что он тебе нравится и ты не видишь в вашем союзе ничего дурного.
– Скажи, – согласилась Сида. – Без мужчины трудно. А в чём твой интерес мне помогать?
– Я не столько тебе помогаю, сколько отцу, – объяснила Люда. – Он сильно помолодел после обработок Ольги и после смерти мамы с трудом обходится без женщины. Да и я заинтересована, чтобы вы сошлись. Такая мачеха, как ты, мне подходит. Ты мне нравишься, да и детей у вас не будет. Одним словом, идеальный вариант!
* * *
– Интересно, почему он ходит за тобой хвостом? – ревниво спросила Ольга, смерив взглядом жмущегося к Саше кота. – Даже вспомнил твоё имя! А меня ни разу не назвал по имени.
– А ты больше на него шуми, – ответила Саша, почесав Угольку горло. – Я помню, как он к тебе лип, но тебе вечно некогда, а сейчас ревнуешь.
– Девушки, вы долго будете заниматься с котом? – спросил заглянувший в гостиную Егор. – Мы разгрузились, пора ехать обратно.
После приезда Александры ей дали день отдохнуть, а весь следующий с самого утра паковали и перевозили вещи. С ними уже почти закончили, и этот рейс был последним.
– Иду, – отозвалась Саша. – Завтра первым делом поедем в автошколу. Не дело жены работать для всех водителем. Ещё по очереди – куда ни шло.
– Сейчас заберём последние вещи, и я звоню Ивану, – сказал отец, когда садились в машину. – Пусть привозит семью. Мы им многое оставили, так что устроятся без проблем. И нужно будет подогнать снегоход.
Они приехали в лесничество, побросали в багажник последние узлы, и Егор с Ольгой пошли прощаться с домом.
– Не знаю, к худу или к добру ты сдёрнула нас с места, – сказал дочери Егор, – но мне страшно жаль уезжать. Я ведь вбухал в этот дом столько труда! Как твоя мать радовалась, когда сделали ремонт! А до электричества и прочей благодати она не дожила. Надо нам с тобой её навестить. С машиной это будет нетрудно. Редко мы у неё бывали, а скоро и захочешь, а уже не придёшь. Хорошо, что это не наш дом и его когда-нибудь пришлось бы освобождать, иначе было бы тяжелее.