– Я оставил вас не для того, чтобы вы сманивали у меня магов! – недовольно сказал граф. – У баронессы будет возможность заниматься магией в замке, а барону я, как и обещал, увеличу содержание. Если закончили с пробами, лучше вернуться в замок. Прошу вас, госпожа Кранц!

Он взял Гретту под руку и повёл к распахнутым воротам. Следом за ними потянулись остальные.

– Ну что, решил? – спросил приотставший Крис. – Или будешь думать? Может, сходим в библиотеку, и ты выучишь заклинание?

– Я его запомнил, – ответил Клод. – Там простая схема из двух потоков. Ладно, попробуем, только сначала поклянёшься молчать.

– Согласен! – радостно сказал мальчишка. – Пошли сразу ко мне, а твоя сестра дойдёт с девушками. Ты у меня ещё не был, так что заодно посмотришь комнаты.

Комнаты наследника мало отличались от его собственных, только на окнах висели шёлковые занавески, а на одной из стен гостиной красовалось большое стеклянное зеркало.

– Эти зеркала делают пришельцы, – сказал Крис. – Видишь, какое чистое отражение? Связывай образ. Всё? Тогда я буду клясться. Клянусь, что никому не скажу о воздействии магией на образ своей сестры! Этого достаточно?

– Наверное, – неуверенно ответил Клод. – Действительно, нет никаких следов. Ладно, считай, что ты меня уговорил. Когда пойдём?

– Сейчас и пойдём! – загорелся Крис. – К чему тянуть время?

Они вышли в коридор, в конце которого была ведущая в подвал дверь.

– Кому пришла в голову мысль вешать здесь эти картины? – удивился Клод, спускаясь вслед за приятелем по лестнице. – Так здорово нарисовано, а повесили там, где никто не ходит.

– Ходят, – возразил Крис, – только нечасто. Вот она!

– Здесь она старше, – заметил Клод, – и какая-то печальная.

– Она хотела выглядеть старше, поэтому попросила художника рисовать так, – объяснил нервничавший мальчик. – Что ты копаешься? Со мной делал быстро.

– Подождёшь, – отмахнулся от него Клод. – Образы я уже связал. Может, не любовь, а что-нибудь попроще?

– Я спорил на любовь! – рассердился Крис. – Тебе не нужно золото? Пусть хоть раз тебя поцелует, тогда уже не отвертится! Струсил?

– Чтобы я ещё хоть раз с тобой связался! Всё, я уже сделал. Слушай, может, это глупость, но я не буду брать у тебя золото! Не было этого разговора, понятно?

– Понятно. Как хочешь, мне же больше останется. Когда это подействует?

– Я не знаю, – ответил Клод, которого начало трясти от волнения. – Написано, что на всех действует по-разному. Пойдём отсюда, а то я почему-то замёрз. Слышишь? Внизу что-то грохнуло.

– Пошли, – согласился Крис. – Клод, ты вот что... Постарайся после ужина никуда не выходить. Нужно, чтобы в твоей комнате никого не было, а то посторонние могут помешать Луизе. Самое лучшее для тебя – ждать её в кровати.

– Я никуда не уйду, тем более что мне как-то нехорошо. Но кровати не будет! Я ещё не сошёл с ума, и мне рано!

– Сестра сказала, что ты уже созрел. Но я не думаю, что она из-за магии сама потащит тебя в кровать. Не хочешь, и не надо.

Клод шёл к своим комнатам, костеря себя за то, что связался с этим авантюристом. Наверняка его для чего-то использовали, и добром это не кончится. Золото было приманкой, самому Крису оно не очень-то нужно. Ужин он пропустил.

– Не хочется есть, – сказал Клод сестре. – Иди сама и извинись за меня перед графом. Со мной всё в порядке, просто устал.

– Я принесу чего-нибудь сладкого! – пообещала она и умчалась.

Оставшись один, походил кругами по комнате, потом лёг на кровать и попытался понять причину страха, который усиливался в нём с каждой минутой. Пламя фонаря мигнуло, и вслед за этим хлопнула входная дверь. Повернувшийся Клод увидел вошедшую Луизу. Девушка шла к нему, покачиваясь и почти не поднимая ног. От волнения он не сразу осознал, что она почти раздета. Света было мало, поэтому Клод всё понял, только когда она подошла почти вплотную. Это была не Луиза, а очень похожая на неё женщина лет двадцати пяти, и ещё в ней чувствовалось что-то, превратившее его страх в ужас. Гостья не дышала, и её остекленевшие глаза не двигались и не мигали! Сделав последние, какие-то дёрганые шаги, она наклонилась над оцепеневшим юношей и коснулась его губ своими. От холода поцелуя и пахнувшего в лицо запаха тлена Клод потерял сознание.

Видимо, обморок перешёл в сон, потому что очнулся только утром. Поначалу в голове не было ни одной мысли, потом он понял, что лежит голый в своей постели. В этом была какая-то неправильность, и когда стал о ней думать, вспомнил всё. Опять навалился страх. Рядом кто-то зашевелился, и Клод, обмирая, скосил туда глаза. Рядом лежала укрытая одеялом вчерашняя гостья. Если бы не молочно-белая, слегка сморщенная кожа и тусклые, какие-то пыльные волосы, её можно было бы назвать красавицей. Вчера она не дышала, сегодня прикрытая одеялом грудь слегка колыхалась в такт дыханию. И глаза, которые смотрели на Клода, хоть и пугали, но уже двигались и даже изредка моргали.

– Проснулся? – спросила она скрипучим голосом. – Извини, но я тебя за ночь выцедила и для удобства раздела.

Перепугавшись, он откинул одеяло и схватился за своё мужское достоинство. Вроде всё было цело.

– Глупенький! – рассмеялась она дребезжащим голосом. – Я имела в виду не это. Для того чтобы заниматься любовью, я должна восстановиться, а для этого нужна сила, её у тебя и забрала, а не то, о чём ты подумал. Ну у меня и голос! Ничего, это должно быстро пройти.

Клод присмотрелся к себе и понял, что в нём почти не осталось магических сил.

– Нужно вставать, – сказала она, убирая одеяло. – Надо найти мне одежду. Не ходить же в погребальной рубашке – это холодно и неприлично.

Женщина встала и подошла к столу. Клод не заметил грации в движениях её точёной фигуры, но они уже не походили на вчерашние дёрганья.

– Пирожные с мёдом! – довольно воскликнула гостья. – Как раз то, что мне нужно! Жаль, что пока не почувствую вкуса. Что стоишь? Раз призвал меня, то должен заботиться! Мне срочно нужно чего-нибудь попить и одеться!

– Я призывал не вас, а другую, – ответил он. – Вы мёртвая, я мне была нужна живая. Правда, портрет...

– Какой портрет? – спросила она, поедая принесённые сестрой пирожные. – Если мой, то ты мог видеть его только на смертной лестнице, а там изображения умерших членов семьи.

– Я из Вирены и не знаю ваших обычаев, – ответил Клод, уже догадываясь, кого воскресил. – Вы графиня Ургель?

Она не успела ответить. Без стука открылась дверь в гостиную, и на пороге появился Крис. При виде обнажённой красавицы его лицо задрожало, и мальчишка бросился к ней, упал на колени и обхватил руками ноги.

– Ты вернулась, мама! – плача, сказал он. – Я так долго этого ждал!