– Убийц не нашли?

– Если бы их поймали, я сразу сказал бы.

– Надоело сидеть дома! – пожаловалась Лиара. – Ты хоть ездишь во дворец, а мне остаются только дом и парк. Охрана не разрешает даже выглянуть на улицу! Ты говорил о гостях, а за всё время, что мы здесь живём, не было никого, кроме канцлера.

– Я хотел поговорить с королём на эту тему, – сказал Север, – но ему сейчас не до нас. Потерпи ещё немного. Что там за шум? Извини, я выйду узнать, в чём дело.

– Я с тобой!

Они вышли из гостиной в прихожую, где один из волчар Сатарди не давал пройти дружиннику Севера.

– Из-за чего шум? – спросил он на имперском.

– Прибыл посыльный из столичного магистрата, – ответил дружинник. – Вам послание, а этот... не пускает!

– В чём дело? – спросил посланник у сандорца.

– У меня приказ! – ответил тот. – От незнакомых людей ничего не должно попасть в ваши руки или руки вашей жены. Вы ждали это письмо?

– Нет, не ждал, – ответил Север. – Вскроем, тогда узнаем, что от меня понадобилось магистрату.

– Нельзя, господин! – сказал охранник. – Конверт может быть отравлен. Или в нём ядовитая пыль, или ещё что. Приедет господин барон, и мы сами при вас вскроем. А вашему дружиннику лучше не держать этот пакет в руках. Я говорил, но он меня не понимает и рвётся к вам.

– Хорошо, – согласился Север, – подождём. Горт, положи пакет на столик!

Дружинник сделал шаг к столику и упал на пол.

– Мёртв! – сказал охранник, пощупав пульс на виске. – Прошу вас, господа, отойдите от него подальше и ничего не трогайте! Плохо, что ваши люди не учат язык. Если бы он меня понял и послушал, возможно, остался бы жив.

 

Второй день двигались по территории провинции Дорейн. Трактом шли только поначалу, поэтому карета и Аленар остались в столице Лазони, а Сергей ехал верхом, как правило, вместе с Севоржем. Охранение немного отстало, чтобы не мешать беседе герцога с генералом.

– Как ты отнесёшься к тому, что мне придётся надеть корону? – спросил Сергей.

До этого он не говорил с другом на эту тему.

– Положительно отнесусь, – отозвался Ланс, – и даже наедине не буду расшаркиваться. Если ты этого боялся, то зря.

– Другие будут, – вздохнул Сергей. – И дел нам с тобой прибавится.

– Наплюй, – посоветовал Ланс. – Многие и сейчас расшаркиваются. И не так уж много добавится этих дел, а делать их будет легче. Главное – подобрать исполнителей, которым можно доверять, и спихнуть все дела на них. Тогда вообще не почувствуешь изменений. А таких людей у тебя уже много. Вот ими и командуй.

– Лазони отдаёт и провинцию Ингар.

– Это дело! – одобрил Ланс. – Сейчас нам легко перекрыть дорогу в центральные провинции, а если получим Ингар, можно перебросить армию прямо с побережья. Теперь Бенитар будет сидеть тихо, как мышка, и со всем соглашаться. Мы сами её завоевали, так что всё справедливо. Что у Герта с сыном?

– Сидит под арестом. Он принял участие в заговоре и должен был убить отца. За такое нужно отрывать голову, но у Герта не поднимается рука... Поэтому он переложил решение его судьбы на меня.

– А кто должен был убить вас?

– Заговорщики, которые попали в руки барона Дарта, этого не знали. Возможно, знает принц, но он молчит, а применять к нему крайние меры не стали.

– Будем надеяться, что мягкость Лазони не выйдет вам боком, – мрачно сказал Ланс. – Жалеть в таких случаях – последнее дело. Нашкодил – отвечай! Нам нельзя тянуть с усмирением провинции. В Ордаге надёжные люди, но лучше быстрей оказаться дома.

– Не будем мы тянуть, Ланс! Доказательств измены достаточно, поэтому, как только доберёмся до первого же замка, потребуем открыть ворота и сложить оружие. Если откажутся, пустим в ход ракеты. И так до тех пор, пока не пройдём всех. Пять графских и двенадцать баронских замков. Может, из баронов ещё кто участвовал в заговоре, но это уж пусть выясняют новые графы, а то мы с вами будем разбираться с мятежниками до осени.

– А если будут сдаваться? Поступать, как мы с тобой обсуждали? Ничего не изменилось?

– Если будут сдавать замки, отпустим со всем имуществом на побережье. Пусть начинают жить сначала, но уже без титулов. Глав семейств казним в любом случае. Они преступили присягу, а такого нельзя прощать. И не смотри на меня так! Сам знаю, что они не станут меня любить, но не хочу вырезать целые роды. Да, нужно обязательно выяснить, кто напал на наш караван, и повесить участников нападения. Мне безразлично, граф или дружинник – повесить всех!

Как он думал, так и получилось: первый же графский замок встретил их запертыми воротами и солдатами на стенах. Парламентёру даже не дали приблизиться, обстреляв из арбалетов.

– Может, не будем тратить на них ракеты? – спросил Севорж. – Поставим баллисты и ударим зажигательными снарядами!

– Пока будем готовить баллисты, они попрячутся, – возразил Сергей, – а внутри один камень, так что от огня мало толку. Обстреляйте их ракетами с взрывными головками. Такого никто не ожидает, и спрятаться не успеют, а каждая ракета даст сотни железных осколков. Солдат на стенах и во дворе много, вот на них и проверим новое оружие. Давай для начала десятка три.

Артиллеристы быстро установили шесть пусковых установок, зарядили ракеты, выставили прицелы и подожгли шнуры. Шесть огненных стрел ушли в сторону замка, а солдаты уже устанавливали на направляющие следующие ракеты. Пять ракет упали во двор замка, взметнув в воздух столбы дыма и осколки камней, а шестая ударила в верхнюю часть стены, взорвалась и смахнула внутрь каменные зубцы и находящихся на стене солдат. Следующий залп – и все шесть ракет упали за стену.

– Милорд, – обратился к Сергею Севорж. – Со стен все удрали. Может, дадим ещё залп и, пока враги прячутся, заложим под стену мину? Зачем переводить ракеты, если можно обрушить стену? А напротив будущего пролома выставим баллисты. Если не сдадутся, ударим огнём. По крайней мере, будем видеть, куда стрелять.

Рядом было много офицеров и приходилось соблюдать этикет.

– Дело говорите, генерал! – согласился Сергей. – Только, пока работают артиллеристы, подведите к стене арбалетчиков. Это сейчас там никого нет, а когда прекратим стрелять, живо набегут, а мы можем потерять людей. Поэтому пусть не дают им высунуть из-за стены головы. И сразу же подтягивайте баллисты.

Немного выждав, выпустили ещё шесть ракет, две из которых попали в донжон, вызвав обрушение стен. Сапёров в армии пока не было, поэтому заряд динамита под стену закладывали артиллеристы, а две сотни стрелков их страховали. Когда всё подготовили, шнур подожгли, и организованно дали дёру. Отбежали к десятку уже установленных баллист и стали ждать результатов диверсии. Громыхнуло изрядно. Сам взрыв не показался сильным, но участок стены метров в семьдесят задрожал и осел грудой камней, подняв в воздух огромную тучу пыли.

– Новому хозяину теперь тратиться на ремонт, – сделал заключение генерал, когда пыль немного осела.

Стала видна часть двора, заваленная телами и засыпанная обломками камней. Никого живого во дворе не увидели.

– Давайте подождём, – предложил Сергей. – Мы тут положили сотни две дружинников. Столько солдат у здешних графов не было, значит, успели позвать кого-то из вассалов. Защищаться в таких условиях станет только идиот, так что не будем торопиться. Может, не придётся лить лишнюю кровь и сэкономим снаряды.

Ждать пришлось долго. Напуганные защитники не показывались ни на стенах, ни во дворе.

– Может, сходить туда самим? – сказал майор-артиллерист, командовавший обстрелом замка.

Словно в ответ на его слова в проломе показался боец, который показал пустые руки и направился прямиком к стоявшим в линию баллистам.

– Не ходили бы вы сами, милорд! – недовольно сказал лейтенант личной охраны Сергея. – Нешто не найдётся кому с ним поговорить? А если он задумал что недоброе?

– А вы у меня для чего? – возразил Сергей, направляясь к парламентёру. – Вам положено меня охранять, вот и охраняйте. А с ним мне желательно поговорить самому.

Пришедший на переговоры оказался совсем молодым юношей лет шестнадцати. На доспехах был отчеканен баронский герб.

– Барон Эмер Рихнер, – представился он. – С кем имею честь говорить?

– С чем вы пришли, Эмер? – спросил Сергей. – Мы ждём капитуляции уже две свечи. Сколько можно прятаться? Нам что, добавить туда огоньку, а потом вырезать оставшихся после штурма? Где граф?

– Граф убит, милорд, – понурившись, ответил парень.

– А ваш отец?

– Погиб вместе с графом.

– Это хорошо, потому что они избавили меня от неприятного занятия – рубить им головы. Кто в замке уцелел из благородных, кроме вас?

– Только графиня и её дочери. И ещё шевалье Дале – это казначей графа.

– Сколько осталось дружинников?

– Двенадцать графа и трое наших, многие из них ранены.

– Значит так! – сказал Сергей. – Сейчас вы выводите дружинников во двор, где они разоружаются и выходят к нам. А потом я хочу видеть графиню и её дочерей. Мы пока не будем входить в замок, подождём здесь. И давайте быстрей. Мы и так провозились с вами недопустимо долго. У нас ещё полтора десятка таких замков.

Эмер убежал, и вскоре во двор начали выходить дружинники, которые бросали оружие и покидали замок через пролом. Вслед за ними через завал из камней, подобрав юбки, перебралась уже немолодая женщина, за которой следовали дочери. Старшей уже исполнилось лет пятнадцать, две другие были младше на два-три года. Женщина шла к Сергею с гордо поднятой головой, а девочки испуганно жались друг к другу. Последним к ним присоединился Эмер.

– Я герцог Серг Аликсан, – назвал себя Сергей. – Ваш муж, графиня, давал мне клятву верности, которую нарушил участием в заговоре. Ваш отец, Эмер, защищая клятвопреступника, тоже потерял честь. Главы запятнавших себя изменой родов приговорены мной к смертной казни, а сами роды теряют право на родовые имения и титулы. Благородство рода я, так и быть, оставлю. Где находится ваше бывшее имение, Эмер?