– Вас примет сам главный ревнитель! – сказал он парню. – Не вздумайте ему в чём-нибудь перечить, иначе я вам не завидую!

Глава службы оказался предельно лаконичен.

– Ну? – спросил он и замолчал, вопросительно глядя на Гела.

– У меня два письма для сенатора Галия Лорана. Одно из них от его сына, а второе от – герцога, у которого он находится в плену. Второе письмо с предложением выкупа. Сумму я не знаю. Моё дело – доставить письма. Можно сказать, что я его сделал. Могу отдать их вам, могу – сенатору. И желательно это сделать побыстрее. Мне ещё отчитываться в столе внешней разведки, да и деньги нужно получить.

– Вашего стола больше нет, – сказал главный ревнитель. – Позже отчитаетесь нам, мы вам и заплатим. А сейчас вы едете со мной к отцу Севера.

Они выехали в закрытой карете и минут через десять остановились перед парадным подъездом дворца Лоранов. Разодетый, как павлин, слуга провёл через холл по лестнице на второй этаж, в большую, роскошно обставленную гостиную.

– Где он? – вбежал в неё отец Севера. – Вы видели моего сына?

– Я привёз от него письмо, – почтительно ответил Гел, подавая конверт.

Гелий поспешно вскрыл, вынул сложенный вдвое лист бумаги, прочитал написанное и вопросительно посмотрел на парня.

– Сын пишет о выкупе. Какие условия?

– Для вас есть ещё одно письмо! – ответил Гел и протянул ему второй конверт.

– Сто тысяч! – задумчиво сказал Галий. – Большие деньги. Я полагаю, торговаться не будут?

– Скорее всего, нет, – ответил Гел, – иначе прислали бы не меня. Я должен был передать письма и сказать, что до дождей осталось немного времени, а там ещё две декады, и в залив полезет только сумасшедший.

– Вы кто? – спросил сенатор.

– Агент вашего сына. Лучше других знал язык, поэтому послали в столицу. Выполнил задание и собрался возвращаться, а тут привезли вашего сына и он выложил всё, что знал. Я его не осуждаю, потому что сам не стал бы молчать на его месте. Меня по его словам и взяли. Крови на мне не было, поэтому и отпустили с условием, что передам вам письма.

– Поедете обратно вместе с моим человеком и охраной! – не допускающим возражения тоном заявил сенатор. – Когда привезёте Севера, получите десять тысяч динариев.

– Пять тысяч дадите сейчас, а пять – когда вернёмся, тогда поеду, – ответил Гел. – Если честно, не хочется возвращаться.

– Почему? Думаете, они ведут нечестную игру?

– Я не сомневаюсь в их честности. Они узнали у Севера всё, что было нужно, а теперь хотят на нём заработать. Если заплатите, получите его обратно живым и здоровым. Мне сказали, что его не пытали. Угрожали, но этого не понадобилось.

– Вам дадут пять тысяч сейчас и столько же после возвращения сына, – сказал сенатор, сверля его взглядом, – но с условием, что всё, что там было, в вас и умрёт.

– Я не из болтливых, – отозвался Гел, – а в разведке всё секретно и болтовня сильно сокращает жизнь. Но я должен буду отчитаться в службе. Я могу достаточно сказать и без того, что касается вашего сына, лишь бы они сами об этом не допытывались.

– Ему не зададут вопросов о Севере Лоране, – пообещал сенатору главный ревнитель.

– Когда я получу свои деньги? – спросил Гел. – Мне ещё нужно их пристроить.

– Деньги дадут сейчас, сегодня же отчитаетесь в службе, а завтра до обеда решайте свои дела. В обед вы должны быть у меня. Ехать в Лузанну нет смысла, отплывёте из столичного порта на моём корабле.

Гел получил две сумки с золотом и отбыл в службу на той же карете, на которой приехал к сенатору. Главный ревнитель остался у Гелия Лорана, дав инструкции касательно Гела начальнику своей охраны. По приезде в здание службы его завели в допросную комнату и предложили отчитаться. Говорил медленно, чтобы писец успел записывать. Когда отпустили, Гел уехал в порт и снял комнату на постоялом дворе. Он запер золото в денежный ящик и на нанятом экипаже съездил в купеческий дом, где лежали его сбережения. Проигнорировав недовольство купцов, забрал своё золото, разложил кошели для удобства в три кожаные сумки и потребовал, чтобы их донесли до кареты. Теперь нужно было всё это передать для вывоза в Сандор. Лузанна отпадала, но граф Лишней предусмотрел и это.

– Вас могут отправить из столичного порта, – сказал он Гелу. – Моих людей там нет, но в нашей фактории должен быть один из братьев Моз. Это мои хорошие знакомые, и они не упустят случая оказать мне любезность. Поэтому скажите им...

– Это золото графа Лишнея, – сказал Гел Олену Мозу. – Он просил вас его переправить.

– Ему обязательно нужны динарии, или я могу рассчитаться с графом золотыми нашей чеканки? Это примерно двадцать пять тысяч монет. Динарии мне пригодились бы здесь.

– Для графа главное – переправить золото, а в каких оно монетах, ему не важно.

– Вот и хорошо. Передайте графу, что исполню всё в точности.

– Послушайте, Олен, – обратился к купцу Гел, – хочу дать совет. Не рассчитывайте торговать с империей в следующий сезон и вообще лучше уберите отсюда всё, что у вас есть ценного. И своим друзьям посоветуйте то же самое. Только сделайте это так, чтобы не пошла болтовня. Поверьте, что это очень серьёзно. В будущем убережёте себя от больших неприятностей.

– Я уже кое-что слышал весной, когда был в Дальнее. Неужели правда?

– Правда. И я думаю, что никто не станет защищать здесь ни ваше добро, ни жизни, ни свободу. И не советую покупать имперское гражданство. При таких войнах цена всем бумажкам – медяк. Таких «граждан» наберётся немного, с них и начнут. Для жителей империи вы все дикари, и здесь вас только терпят. Прощайте.