– А что с барнийцами?

– Работают, и уже кое-что начинает получаться. И в городе стало потише, после того как двадцать задержанных за дебоши занялись уборкой улиц. Я заставил их вывозить убранный навоз в тошнильницы.

– Изверг! Как они на это отреагировали?

– Добавили в ямы к навозу содержимое своих желудков. Ничего, всё перегниёт.

– Справились с барнийцами, справитесь и с остальными.

Следующие пять дней Альда просидела за чтением законов, а потом решила сделать перерыв, взяла с собой обе книги и в сопровождении охраны отправилась в магистрат. Появление герцогини вызвало переполох, а когда присутствующий в магистрате помощник его главы Рон Вилем узнал, что она приехала проверять судебные дела, он впал в тихий ужас.

– Как же можно? – бормотал чиновник, беспомощно уставившись на Альду. – Женщине там никак не разобраться! Вы не думайте, миледи, я не хочу вас чем-то обидеть...

– Но обидели, – сказала она. – А поскольку я являюсь Верховным судьёй, меня лучше не обижать. Так что показывайте ваши книги, уважаемый Вилем. Это не просьба, а приказ, и любые задержки в его выполнении рождают у меня сомнения в честности вашего суда.

– Прошу прощения, ваша светлость! – Помощник главы вскочил со стула и бросился к выходу. – Давайте пройдём к судейским, все дела хранятся там!

В большой комнате судейской коллегии присутствовал только один делопроизводитель, сидевший за маленьким письменным столом. Остальные три стола были свободны.

– А где судьи? – спросила Альда.

– Они приходят только в дни заседания, миледи, – пояснил вскочивший со своего места делопроизводитель. – Альбер Латгард, к вашим услугам!

– Глава купеческой общины Ожен Латгард вам не родственник?

– Родной дядя, миледи!

– Что же это вы, Альбер, не занялись семейным делом? Ладно, можете не отвечать. Я новый Верховный судья владений семьи герцогов Аликсан, и мне нужно ознакомиться с вашими делами. И не с теми, которые велись десять лет назад, а, скажем, за текущий год.

– Садитесь за этот стол, миледи! – засуетился Альбер. – Здесь светлей и помягче стул. Сейчас я дам книги, а если будут какие неясности, готов оказать помощь!

За судейскими книгами она просидела три дня. В первый же день прибежали оба судьи, видимо, вызванные Вилемом, но она их выгнала, а потом и сама ушла, забрав обе принесённые Альбером книги с собой.

– Я почитаю их дома, – сказала она делопроизводителю. – Когда закончу, вам их доставят.

Это занятие оказалось интереснее простого чтения законов, но чем дольше она читала, тем мрачнее становилась.

– Что это с тобой? – спросил Сергей. – Не заболела? За столько дней ни одной улыбки.

– Хорошо, что ты поручил заняться судами! – ответила она. – Если так судят в столице, могу представить, какой суд в небольших городах! Каждые два дела из трёх – это подтасовки и такое вольное обращение с законом, что берёт оторопь! Я просмотрела больше полусотни дел, и все они выиграны городской верхушкой и купцами. Из простых людей тяжбу не выиграл ни один, хотя даже мне ясно, что в большинстве случаев за ними не было никакой вины. У кого-то обесчестили жену, у кого-то отобрали дом, а у многих ниоткуда появляются долги. Когда начинают судиться с дворянами, это не суды, а тихий ужас! А закон, дающий право любому благородному убить простолюдина и отделаться штрафом, нужно вообще отменить. Вот смотри, за случайное убийство штраф в сто золотых, за намеренное без оснований – двести, а за убийство из-за нанесённого оскорбления – только двадцать! Любому достаточно сказать, что его оскорбили, и суд признаёт только его слова. К чему тогда всё остальное? Убил, сказал, что оскорбили, и заплатил какие-то двадцать кружочков золота! И это цена жизни человека? Потому все так боятся связываться с дворянами, в том числе и судьи! Почти все законы, придуманные герцогами, нужно отменять, я нашла только два полезных. Мы не вправе менять законы королевства, но можем вносить в них такие дополнения для своих провинций, которые полностью подменят основной закон. Но с законом об убийстве дополнениями не обойдёшься. Тебе надо поговорить о нём с королём.

– Тяжёлый будет разговор, – вздохнул муж. – Дворянство – наша опора, а даже те, кто никогда без причины не поднимет руку на простаков, будут недовольны урезанием своих прав. Но ты права: законы нужно менять, особенно об оскорблении чести. Для многих накладно платить сто золотых, а вот двадцать – уже проще. Составишь свой вариант, а потом мы его обсудим, перед тем как я обращусь к королю.