– Ты очень плохо ешь, – сказала она на возражения Иры. – Посмотри, на кого стала похожа! Лая не может смотреть на тебя без слёз. Отдохни, набери вес, заодно позанимайся словами, а потом продолжим.

Отдых длился пять дней. Девочка почти вернула вес и уже свободно разговаривала со слугами, лишь иногда ошибаясь в составлении фраз. Она была не против занятий языком, но хотелось большего. Ира не рвалась снова переживать свои прошлые горести, тем более что впереди были смерть отца и насилие, но осознание необходимости этого для приобщения к магии и желание стать сильной заставили просить Райну продолжить занятия. Наставница осмотрела её и решила, что можно продолжить при условии, что ученица будет нормально питаться.

– Если не будешь есть, – сказала она, – придётся или опять делать перерыв, или пить отвар для аппетита. У нас с тобой не так уж много времени, а отвар... Аппетит он придаст, но сам не вкуснее остальных моих снадобий.

Ира обещала есть хорошо, но такое легче обещать, чем выполнить. Сейчас она была уже старше и обиды были серьёзней. Девочка почти всё забыла, а теперь опять сжималась от боли и страха, когда мать избила её за порезанные ножницами деньги. Тогда отец впервые сильно с ней поругался.

– Ты соображаешь, что сделала?! – орал он на жену. – Ну залез ребёнок в шкатулку и порезал три десятки, так ей же только пять лет! Объясни и накажи, если считаешь нужным. Но так бить по пояснице, да ещё девочку, это надо быть дурой! Ты мать или кто? Хочешь, чтобы она потом всю жизнь с чем-нибудь маялась?

– Так ведь последние деньги, Игорь, – плакала мать, сама напуганная тем, что наделала. – А до зарплаты больше недели. И как жить? А она так их искромсала, что в сберкассе не возьмут.

– Займём! – отрезал отец. – А потом отдадим. У нас должна быть хорошая премия, так что как-нибудь выкрутимся. И попробуй хоть раз так ударить! Думаешь, наши предки были дураками, что лупили детей розгами да линейкой? Больно, но безопасно. А ты рукой изо всех сил!

После этого случая Ира две недели боялась матери, но потом всё забылось. Дальше были детский садик и вражда с одним мальчишкой, который то ли из-за чего-то её невзлюбил, то ли, наоборот, оказывал внимание в такой извращённой манере. Последней каверзой, после которой мать перевела в другую группу, была история с куклой. Игрушек в садике было мало, и воспитатели не возражали, когда дети приносили свои. Отец тогда подарил небольшую куклу, в которую Ира просто влюбилась. Она могла играться с ней часами и очень неохотно давала только одной девочке, с которой дружила. И вот этот гадёныш улучил момент, вырвал куклу из рук Иры и оторвал ей голову. После этого сеанса девочка очнулась вся в слезах.

– Это хорошо, что ты так эмоционально переживаешь, – сказала Райна. – Хорошо для очистки, но тебе будет нелегко пережить всю свою жизнь.

До четвёртого класса у неё не было в школе больших проблем. Училась на отлично, и учителя не придирались, а с одноклассниками были нормальные отношения. А в четвёртом классе влюбилась. Это сейчас она могла думать о той любви с усмешкой, тогда было не до смеха. Всё было всерьёз, с терзаниями, ревностью и слезами в подушку. И закончилось это чувство так же внезапно, как и возникло. Ира случайно подслушала разговор предмета своей страсти с приятелями, когда они обсуждали девчонок. Она ушла с красными от стыда и злости щеками и дала себе зарок никогда не влюбляться в этих козлов. А через год убили папу. Когда Ира переживала это вторично, Райне пришлось пичкать её своими снадобьями, чтобы хоть как-то поддержать. Даже очнувшись в очередной раз и уже понимая, что это всё в прошлом, она продолжала рыдать взахлёб и отказываться от пищи. Пришлось опять делать перерыв. Райна хмурилась, но молчала. А сегодня она пришла в спальню Иры, обняла её, прижала к себе и впервые уже не мысленно начала успокаивать, говорить ласковые слова, которые девочка понимала через одно.

– Я ведь тоже потеряла всю семью, – говорила она, целуя Иру в макушку, – и прекрасно понимаю каково это – остаться одной. Но и так терзаться – это тоже не дело. Посмотри, на кого ты стала похожа! Пойми, ты снимаешь старую боль, но вместе с тем зарабатываешь себе новую, которую опять нужно переживать. И к чему мы придём? Мало того что мы с тобой теряем время, которого у меня и так осталось немного, так ты ещё гробишь здоровье. Тело и душа – это единое целое. И терзая свою душу, ты ослабляешь и тело, что обязательно вызовет болезни.

В конце концов Ире удалось справиться с хандрой и пережить уже однажды пережитое горе. Сеансы возобновились. Последний этап жизни пестрел неприятностями, связанными с домашними пьянками матери и отчима. Переживать такое было неприятно, но эти воспоминания, к её удивлению, почему-то слабо затрагивали. А убийство отчима, после того как она отошла от шока, вызвало что-то вроде удовлетворения. Бегство от волчицы и встреча с мельником не завершили работу по очистке. Как и предупреждала Райна, пришлось ещё раз окунуться в переживания, связанные со смертью отца, которые она испытала уже здесь.

– Слава богам, что мы закончили! – подвела итог Райна. – И ты уже неплохо знаешь наш язык. Прежде чем мы займёмся магией, тебе нужно немного отдохнуть и отъесться. Но чтобы не терять зря время, я буду обучать тебя всему, что должна знать и уметь молодая дворянка. Пока будут только этикет, геральдика, наш счёт и грамота. Когда окрепнешь, я дам несколько уроков танцев, а Гарт научит обращаться с кинжалом и арбалетом. Всё это нужно изучить быстро, так что без отвара не обойтись. И не нужно так морщиться, ты уже должна к нему привыкнуть. Позже нужно дать старосте деньги, чтобы купил для тебя коня. Ты ведь не умеешь ездить верхом? Я так и думала, потому что у вас на улицах не было ни одной лошади, одни повозки.

– А когда магия?

– А магией займёмся дней через десять.