Глава 17

Завтрак и планы

Девина

Тайтон не только уже стоял на пляже в субботу утром, когда я вышла из воды на полчаса раньше, но и принес мне большое полотенце.

— Спасибо.

— Не за что.

Еще не было и шести утра, но солнце уже всходило. Суша волосы полотенцем, я заметила, что у Тайтона тоже были влажные волосы, и пришла к выводу, что он только что принял душ.

— Как проходит турнир?

— Разве ты не читала письмо Уилмы? Я перебросил его вчера.

— Нет, я проверяла в восемь, и ничего не было.

— Мы вернулись домой в десять, и я сразу же послал тебе письмо, но так как ты его не получила…

Он замолчал, когда я жестом попросила его подержать полотенце, пока ищу сухую одежду в сумке.

— Так как я его не получила?..

Я повернула голову, чтобы посмотреть, в чем дело, когда он не продолжил… и застала Тайтона уставившимся на мой зад, обтянутый черным нижним бельем, прежде чем он отвел взгляд со вспышкой вины на лице.

— Перестань пялиться на мой зад.

Он моргнул и, казалось, пришел в себя.

— Прости, но я всего лишь человек, и когда на тебе только топ и трусики, трудновато сосредоточиться.

Я выудила свою чистую одежду из сумки и встала.

— Если тебе так тяжело, отвернись. Мне нужно переодеться в сухую одежду.

Тайтон издал глубокий стон, повернулся и прикрыл глаза полотенцем.

— Это не помогает. Я все еще тебя вижу.

Я улыбнулась.

— Лжец. Я не вижу глаз у тебя на затылке.

— Мне не нужно видеть тебя глазами. Мое воображение показывает мне все.

Ни один мужчина никогда не флиртовал со мной, и у меня не было опыта общения с кем-либо, проявляющим ко мне сексуальный интерес.

— Ты видишь большую родинку у меня на бедре?

— У тебя есть родинка?

— Не одна, а семнадцать, и все они коричневые и волосатые. А еще есть просто огроменный шрам, оставшийся со времени операции. Он проходит от моего бедра до ключицы.

— Что за операция?

— Э… это… э-э-э… операция на сердце.

— И кто теперь лжец?

— Ты мне не веришь?

— Твой топ достаточно открыт, чтобы я мог увидеть твою ключицу, и на ней не было ни шрамов, ни родинок.

— Хорошо.

Я не знала, что делать со своими мокрыми трусиками и топом, так что огляделась. Через несколько часов на этом пляже будет солнцепек, поэтому я оставила свое нижнее белье сушиться на большом камне, а затем закрыла сумку.

— Теперь я готова идти.

Тайтон наблюдал за мной, когда я подошла к байку и стала осматривать его.

— Как мне попасть на эту штуку?

— Я просто перекидываю ногу, но, думаю, ты слишком мала для этого.

— Могу я наступить сюда? — Я указала на какую-то трубку.

— Я бы предпочел, чтобы ты этого не делала. — Он сел на сиденье и отодвинулся, чтобы освободить мне место. — Если ты подойдешь сюда, я тебя подсажу.

— Не-а, я перед тобой не сяду.

— Пассажиры всегда впереди, Уилма. Как еще я могу убедиться, что ты в безопасности?

Мысль о том, что я буду буквально окружена его сильным телом, заставила мой желудок сжаться, как в первый раз, когда мне пришлось читать свой дебютный роман на публике. Я ненавидела нервничать, но я не могла ему этого показать.

— Я либо сижу позади тебя, либо бегу.

— Но почему? Ты боишься, что я причиню тебе боль?

— Нет, но я не хочу, чтобы большой Северянин прижимался ко мне.

Его бровь взлетела вверх.

— В чем разница между тем, что я прижимаюсь к тебе, и тем, что ты прижимаешься ко мне?

— Разница в том, что я не буду давить на тебя.

На долгое мгновение мы встретились взглядами.

— Хорошо, тогда ты сядешь позади меня… только сейчас.

Он подал мне руку и усадил на свой большой байк.

— Держись за меня.

— Нет, спасибо.

— Ну хорошо… — Тайтон сказал это с раздражением, растягивая слова. — Тогда я просто буду ехать очень медленно, чтобы ты не упала.

Уже скоро стало ясно, что черепаший темп был преднамеренной провокацией.

— Я могу идти быстрее, чем ты едешь.

— Тогда держись за мою талию.

Со вздохом смирения я обвила его руками, но держаться не стала.

Немного ускорившись, Тайтон внезапно ударил по тормозам. Этого было достаточно, чтобы я почувствовала, как импульс толкает меня вперед. От неприятного чувства потери контроля я рефлекторно сжала руки.

— Ты сделал это нарочно.

— Ага. И я не шучу. Я не могу защитить тебя там, сзади, так что либо держись крепче, либо садись вперед.

Я почувствовала исходящее от Тайтона удовлетворение, когда обняла его за талию.

Мы ехали в утренней темноте, и я прижималась к нему, но только когда он поднял мои сложенные руки немного выше, меня осенило, что я, возможно, держала свои руки слишком близко к его промежности.

— Ты когда-нибудь делал это с кем-нибудь, кроме Уилмы? — спросила я. — Я имею в виду кого угодно, кроме твоей семьи.

— Нет. Для меня быть так близко к незамужней женщине — что-то невозможное. Ее защитник убил бы меня за это.

— Тогда хорошо, что я не принадлежу никому, кроме себя.

Он кивнул и продолжил путь.

Из-за темноты особо нечего было разглядеть, но через пять минут езды я начала расслабляться, прислонившись к его широкой спине.

Конечно же, мои родители защищали меня в детстве, но как старшая в семье, именно я часто принимала на себя роль защитника. Никогда в своей взрослой жизни я не сталкивалась с кем-то, кто так заботился бы о моей безопасности, как Тайтон.

— Давай я помогу тебе слезть, — предложил он, когда мы подъехали к их дому.

Я решила соскользнуть вниз сама и упала бы, если бы Тайтон не протянул руку, чтобы поддержать меня.

Жар прилил к моим щекам.

— Спасибо. Оказалось выше, чем я думала.

— Все в порядке. Просто позволь мне помочь тебе в следующий раз.

Я отвела взгляд.

— Девина.

— Да?

— Тебе не нравится, когда тебе помогают?

— Дело не в этом.

— Это из-за того, что произошло между нами в прошлый раз?

Не было необходимости снова вспоминать о нашей неудачной первой встрече, поэтому я повернулась к дому.

— Я не вижу никаких огней…

— Мы прибыли рано, что дает тебе время ответить на мой вопрос.

Это было так типично для Тайтона. Всегда прямо и по существу. Со вздохом я призналась:

— У меня нет проблем с принятием помощи.

— Значит, дело во мне?

— Ты можешь винить меня за то, что я тебе не доверяю?

— Я же говорил тебе… Я не знал, что ты женщина, когда схватил тебя.

Как раз в этот момент в доме зажегся свет, и входная дверь распахнулась. Уилма выбежала нам навстречу, все еще в ночной рубашке.

— Ты здесь!

Меня чуть не отбросило назад, когда она в меня врезалась.

— Ты можешь поверить, что я сегодня найду себе мужа?

— Да уж.

— Как ты думаешь, Эммерсон выйдет в финал?

Тайтон прочистил горло.

— Эй, Девина не получила твоего письма. Она ничего не знает

— Ты не знаешь? — Уилма втянула носом воздух. — Тогда мне так много нужно тебе рассказать. Пошли.

Мы не стали дожидаться, пока Тайтон припаркует свой байк, и пошли в дом.

— Мои родители ждут не дождутся встречи с тобой. — Держа меня за руку и ведя на кухню, Уилма говорила со мной через плечо. — Мы с мамой подобрали для тебя маскировку. Мы решили, что тебя будут звать Девин. Так будет легче привыкнуть, и, кстати, тебе четырнадцать.

— Четырнадцать?

— Да. Если кто-нибудь спросит, почему ты еще не выглядишь, как мужчина, скажи, что в твоей семье мальчики взрослеют поздно. Посиди здесь, пока я приготовлю нам завтрак.

Тайтон вошел в дверь и со смешком закатил глаза.

— Что ты делаешь?

— Готовлю завтрак.

— Ты забыла, что твоя подруга не ест продукты животного происхождения. — Он кивнул на руки Уилмы, в которых были яйца и бекон из холодильника.

Уилма нахмурилась.

— Я хотела приготовить ей немного фруктов и блинчиков, но мы-то можем есть, как обычно, правда?

— Да, конечно.

Я не чувствовала, что вправе бросать вызов их пищевым привычкам. Моей целью было исследовать культуру Северных Земель, а не проповедовать.

— Как ты собираешься печь блины, если Девина не может есть яйца и молоко? Как насчет того, чтобы оставить приготовление пищи мне, пока ты убедишься, что мама и папа встали.

— Хорошо. Я хочу глазунью.

Тайтон вымыл руки и оглянулся на нее.

— Ты забыла сказать «пожалуйста».

Но Уилма уже ушла.

— Тебе нравится готовить? — спросила я, когда остались только он и я.

— Я бы не сказал, что мне нравится, но это приходит с возрастом, не так ли?

— Кто-то должен был сказать об этом моим родителям. Когда я переехала учиться в город, я так и не научилась готовить сама. Я была готова покорять мир и оказалась слишком горда, чтобы позвонить домой и признаться, что мне надоело питаться салатом, блинами и супом, купленным в магазине.

Тайтон разбивал яйца на раскаленную сковороду, но поднял глаза.

— И как ты вышла из положения?

— Был только один выход. Я записалась на кулинарные курсы. Думаю, их предлагают во всех университетах.

— И это помогло?

— Я не шеф-повар, но я умею печь и делаю ужасную лазанью со шпинатом.

Его губы поджались.

— Это кто так сказал?

— Это я так сказала.

Я села на барный стул у кухонной тумбы.

— Как насчет того, чтобы как-нибудь приготовить мне свою лазанью и позволить мне судить самому.

Тайтон не смотрел на меня, когда говорил это. На самом деле, он произнес это так небрежно, как будто было само собой разумеющимся, что я вернусь, чтобы навестить его семью в будущем.

Нет, не его семью. Он говорил только о себе.

Ух ты, еще один прилив энергии заставил мой желудок сжаться. Будто я была на американских горках или самолет, на котором я летела, вдруг попал в воздушную яму.

«Почему он заставляет меня так нервничать?»

— Или ты слишком напугана, чтобы позволить мне судить самому?

— Что? — на мгновение я растерялась.

— Ты сказала, что готовишь ужасную лазанью, и я сказал, что хочу попробовать ее, чтобы посмотреть, права ли ты.

— Ты вообще любишь лазанью со шпинатом?

— Никогда не пробовал. Мы делаем лазанью с мясом

— С мясом? — я наморщила нос. — Зачем портить лазанью мясом? На Родине мы все веганы.

Тайтон выглядел так уверенно на кухне и делал так много вещей одновременно.

— Я почти уверен, что в оригинальном рецепте было мясо, и что… — его прервали родители и Уилма, которые ворвались на кухню.