Глава 5

Лиам

То, что я обедаю в одиночестве, меня не беспокоит. Вовсе нет, никогда. Я нарезаю свой сочный стейк уверенным движением ножа, отщипываю вилкой нежный кусочек и кладу в рот. Мой офис молчит, и сладкий, солнечный аромат Джорджии едва ощущается в свежем воздухе. Хорошо. Не хочу, чтобы ее духи портили обед.

Я жую еще кусочек и бросаю взгляд на пресс-релиз, который она подготовила, касающийся нашего недавнего приобретения перспективной телекоммуникационной компании из Калифорнии. Она проделала хорошую работу, хотя ей нужно добавить кое-что о федеральных правилах. Но она умеет писать. Это больше, чем я могу сказать о нескольких ее пустоголовых предшественниках. Несмотря на это, Джорджия не та, кого я бы выбрал на эту должность. Она слишком... Слишком. Я машу ножом в воздухе, разрезая любое слово, которое вертится на кончике моего языка.

Овощи уже остыли, но я все равно их ем. Машинально жуя, мои мысли снова возвращаются к ней. Она обедает с этим ничтожеством, Джимом, из почтового отделения. Джим. Я протыкаю свой стейк и отрезаю еще один кусок. Кто, черт

возьми, этот парень и почему он думает, что может обедать с моим помощником? Я ударяю ножом по тарелке с такой силой, что сбиваю цветок с подноса.

Схватив его со своего стола, я хмуро смотрю на белую розу. Джорджия. Это все из-за нее. Мысль о том, чтобы положить его вместе с моим обедом, улыбка на ее лице, когда она принесла его. Я намерен заставить эту улыбку исчезнуть достаточно скоро. На самом деле, в эту пятницу она будет со мной под руку на благотворительном вечере, который ее отец каждый год устраивает в оперном театре. Вот где я покажу ему, что его гордость и радость теперь превратились в моего подчиненного.

Я облизываю губы. Может быть, я мог бы сделать с ней больше, чем просто нанять. Не потому, конечно, что я хочу ее, а потому, что хочу, чтобы Дункан Лавин подал в суд. Если бы он знал, что я рассказываю об этом его дочери, это могло бы сделать мой переворот еще более изощренным.

Жаль, что Джорджия не в моем вкусе. Ее миловидная улыбка — не то, за чем гоняется такой мужчина, как я. Я вдыхаю воздух, снова улавливая ее запах, затем вдыхаю его глубже. Сладкая и дразнящая. Вот кто она такая. И нет, конечно, я не хочу, чтобы она прямо сейчас стояла на коленях и сосала мне, глядя на меня своими большими сверкающими глазами. Это просто смешно.

Нет, достаточно того, что она у меня работает. Мне не нужно продолжать это дальше. Нет нужды. Я накалываю еще один овощ, когда мой телефон начинает звонить.

И звонит.

И звонит.

Джорджия не переадресовывала мои звонки. Я убираю салфетку с колен, промокаю губы и складываю ткань в аккуратный прямоугольник.

Я знаю, что нужно сделать. Это кристально ясно. Это совершенно профессионально и совсем не безвкусно и не порождено желанием. Нет, это дисциплина, и я скоро ее применю.

Она вернулась. Я слышу ее прямо за дверями моего офиса. Она идет нахальной походкой, ее бедра покачиваются, а зад идеально подчеркнут в ее почти-слишком-узкой юбке. Я уже запомнил звук её шагов.

Я нажимаю пальцем на кнопку телефона.

— Мисс Лавин, зайдите ко мне. — Встав со стула, я поправляю галстук и обхожу свой стол. Она открывает дверь и спешит внутрь. Без стука.

— Да, мистер Бакстер? — У нее перехватило дыхание, как будто она пробежала по коридору, чтобы успеть вернуться к своему столу до того, как истечет время обеда. Она восстановила дыхание через секунду, но кое-что в ней изменилось.

— Вы читали инструкции о работе в офисе? — Я подхожу к ней, наслаждаясь видом того, как твердеют ее соски.

— Да. Три раза. — Она прикладывает руку к щеке, когда я подхожу.

Я обхожу ее и поворачиваю замок на своей двери.

— Три раза?

— Да. — Она смотрит на меня через плечо. — А что? Что-то не так с Вашим обедом?

От нее исходит такая невинность — от широко открытых глаз, смотрящих прямо на меня до легкого румянца на ее щеках, и того, как она стоит на своих скромных каблуках. Как мой враг создал такую чистую красоту? Конечно, это уловка.

— Мой обед был прекрасным. Дело в телефоне, мисс Лавин.

Она ахает.

— О, нет! Я не переадресовала звонки. Простите. Я не позволю этому случиться вновь...

— Шшш. — Я прохожу мимо нее, предвкушение пульсирует по моим венам. — Это была ошибка.

— Да. — Она кивает и следует за мной к моему столу.

— Ошибка. — Я потираю ладони друг о друга.

— Да, — с готовностью соглашается она. — Мне очень жаль.

— Не извиняйтесь. — Я поворачиваюсь к ней и похлопываю по столу. — В этом нет необходимости.

— Да? — Она смотрит на мою руку, ее ангельское личико кривится в замешательстве. — Вы не злитесь?

— Нет. Не злюсь. Но это требует дисциплины.

— О, нет. — Она опускает голову. — Отметка в моем досье. Это мой первый день, а у меня уже есть отметка в личном деле. — Ее подбородок дрожит.

— Я подумал, что это может быть слишком сурово для такого нарушения. — Я стараюсь казаться обеспокоенным, хотя сомневаюсь, что у меня это получается.

— Да, пожалуйста, не делайте этого, — она отступает назад. — Я имею в виду, если Вам придется, я пойму. Но я действительно хочу, чтобы Вы этого не делали. Это моя первая работа, и я правда буду стараться изо всех сил.

— Я придумал другое решение. — Я указываю на стол. — Руки сюда.

Она смотрит на мой стол.

— Что?

— Руки сюда. — Я отступаю, чтобы дать ей место.

— Положить руки на Ваш стол? — Она наклоняет голову, как будто ослышалась. И не стала это делать.

— Да. — Я скрещиваю руки на груди. — Но если Вы предпочитаете отметку в личном деле, я всегда могу...

— Нет. — Она делает шаг вперед и кладет свои руки на мой стол. Так наивно. Неужели она действительно верит, что я бы отправил кому-то на нее жалобу? Разве в школах не преподают практику работы с персоналом? Ладно. Будет лучше, если она подумает, что отметка в файле на что-то повлияет.

— Что дальше? — Ее язык облизывает нижнюю губу, когда я поворачиваю руки.

— Прогнись в талии. — Я протягиваю руку и кладу ей на спину, подталкивая ее к столу и заставляя ее упругую попку выгнуться.

— Что ты ...

— Помни, солнышко, это избавит тебя от необходимости заметки в деле. — Я хватаю её за подол юбки и медленно тяну его вверх. Ее белые трусики безупречны, кружевная ткань высоко сидит, как шорты для мальчиков, вдоль ее ягодиц, а затем проникает между ними.

Она задыхается, когда я провожу кончиками пальцев по ее мягкой, теплой коже.

— Это и есть дисциплина. — Я делаю шаг назад и смотрю на то, что она мне открыла. Я хочу еще больше раздвинуть ее ноги и увидеть киску, но сейчас я хочу не этого. Мой член не выигрывает, когда устраивает смертельный поединок с моей молнией. Но я человек слова, и назначу ей наказание, которого она заслуживает. — Вы понимаете, что это профессиональное развитие? — Я сгибаю пальцы.

Она смотрит на меня через плечо широко раскрытыми глазами лани.

— Да, — пискнула она.

— Вы признаете, что нуждаетесь в дисциплине? — Я встречаю её пристальный взгляд.

— Я... — Она тяжело вздыхает и двигает бедрами. — Да.

— И ты предпочитаешь это заметке в деле? Правильно? — Ее бедра снова двигаются, и, если бы я знал её лучше, я бы подумал, что она возбуждена. Что она хочет, чтобы я шлепнул по ее попке своей ладонью. И, возможно, она хочет, чтобы я сделал гораздо больше, чем это. Но я этого не сделаю. В конце концов, речь идет об исправлении, а не о какой-то безвкусной работе.

— Мне нужно, чтобы ты сказала, что понимаешь и принимаешь эту дисциплину. Если откажешься, то все равно сохранишь работу. Не беспокойся о том, чтобы разочаровать меня. — Не разочаровывай меня. Что-то подсказывает мне, что она этого не сделает. Мое солнышко хочет доставить мне удовольствие.

— Я принимаю. — Ее голос хриплый, сексуальный, и я боюсь, что могу зациклиться на нем гораздо сильнее, чем следовало бы.

— Хорошо. Очень хорошо. — Я занимаю позицию, мою руку уже покалывает в предвкушении. Отступив назад, я шлепаю ее по заднице с сильным шлепком, и она толкается вперед, ее бедра покачиваются, когда восхитительный визг вырывается из ее рта.

Когда я снова отступаю назад, я улыбаюсь впервые за долгое-долгое время и замахиваюсь над ее сочной задницей с такой силой, какой никогда раньше не пользовался. Оглушительный шлепок разносится по комнате, и ее крик, как огонь, разливается по моим венам.

Я шлепаю ее по круглой попке еще несколько раз, хотя и не так сильно. Когда я заканчиваю, то хочу упасть на колени и поцеловать покрасневшие места. Но я этого не делаю. Потому что я профессионал. Вместо этого, я хватаю подол ее юбки и опускаю его, а затем поворачиваю ее лицом ко мне.

Она задыхается, ее глаза блестят, а губы приоткрыты. Ее взгляд устремляется к моему рту.

Я делаю шаг назад.

— Вы можете идти, мисс Лавин. И, пожалуйста, имейте в виду, что любые дальнейшие нарушения моих протоколов приведут к последующему дисциплинарному взысканию. — Я знаю, что если бы я протянул руку меж ее бедер прямо сейчас, то нашел бы ее горячей и влажной. Я чувствую это, но не делаю. В конце концов, мы на работе.

— Я просто... — Она делает несколько шагов, останавливается, поправляет

юбку, затем идет более целеустремленно. — Я буду за своим столом. — Открыв дверь, она выходит.

Я ухмыляюсь и пытаюсь поправить свой твердый как камень член так, чтобы мои боксеры не задушили его. Она будет чувствовать меня какое-то время. Давайте просто посмотрим, останется ли она такой же солнечной после маленькой стычки с моей ладонью.