III

В этот конкретный четверг нечто тихо двигалось в ионосфере на расстоянии многих миль от поверхности планеты; собственно, даже не одно нечто, а несколько — несколько дюжин огромных желтых неуклюжих кирпичеобразных нечт, больших как офисные небоскребы и беззвучных как птицы. Они легко парили, купаясь в электромагнитных лучах звезды Сол, отдыхали, перестраивались, готовились.

Планета под ними совершенно не подозревала об их присутствии — чего, собственно, огромные желтые предметы и хотели. Они незамеченными прошли над Гунхилли, без единого писка пролетели над мысом Канаверал; Вумера и Джодрелл Бэнк смотрели прямо сквозь них — а жаль, потому что именно этого рода предметы они высматривали все эти годы.

Единственным среди всех их присутствие зафиксировало небольшое черное устройство, называемое суб-Ф-ирный сенсомат, которое тихонько пискнуло. Оно покоилось в темноте в кожаном рюкзачке, который Форд Префект постоянно носил на спине. Содержимое рюкзачка Форда Префекта было на самом деле весьма интересным, и у любого земного физика глаза вылезли бы на лоб, взгляни он на эти вещи — почему Форд всегда и прятал их, кладя наверх рюкзачка пару распечаток сценариев пьес, которые он как бы разучивал. Между суб-Ф-ирным сенсоматом и сценариями в его рюкзачке лежал Электронный палец — короткая и толстая черная палочка, гладкая и матовая, с парой плоских переключателей и кнопок на конце. Лежало там также устройство, весьма похожее на крупный калькулятор. Это устройство имело около сотни маленьких кнопочек и экранчик примерно в четыре дюйма, на который можно было в одну секунду вызвать любую из миллиона страниц текста. Выглядело оно безумно сложно, и это было одной из причин, по которым на гладкой пластиковой коробочке, в которую это устройство было встроено, были написаны большими дружелюбными буквами слова «Без паники!» Другая причина заключалась в том, что это устройство на самом деле являлось той самой в высшей степени замечательной из всех книг, которые выходили когда-либо в свет в издательских корпорациях Малой Медведицы — «Путеводитель вольного путешественника по Галактике». Он издавался в виде микросубмезонного электронного компонента, потому что если бы его напечатали в виде обычной книги, межзвездному автостопщику понадобилось бы несколько больших ангаров, чтобы носить его с собой.

Под этими вещами в рюкзачке Форда лежало несколько шариковых ручек, блокнот и большое банное полотенце из «Маркса и Спенсера».

В «Путеводителе вольного путешественника по Галактике» кое-что написано по поводу полотенец.

Там говорится, что полотенце — это самый многоцелевой предмет из всего, что может оказаться с собой у межзвездного путешественника. Оно может иметь огромную практическую ценность. В него можно завернуться и греться им, пересекая холодные луны Беты Яглана; на нем можно валяться на алмазно-мраморных песках пляжей Сантрагинуса-V, вдыхая головокружительные морские бризы; можно спать, укрываясь им, под звездами, что багровым светом освещают пустынную планету Кракофон; плавать на нем как на плоту по медленной тяжелой реке Моль; намочить его для рукопашного боя; обернуть вокруг головы, чтобы уберечься от вредных паров или от взгляда Кровожадного зверя Жукобраза с Трааля (умопомрачительно глупое животное, которое считает, что если вы его не видите, то и оно вас не видит — тупое, как пробка, но очень, очень кровожадное); размахивая полотенцем, можно в случае опасности подавать сигнал тревоги; ну и, конечно же, им можно вытираться, если оно все еще кажется достаточно чистым.

Более важно то, что полотенце имеет огромное психологическое значение. Почему-то когда цивил (цивил: путешественник, отличный от вольного) обнаруживает, что у путешественника есть с собою полотенце, он автоматически предполагает, что у него найдется также зубная щетка, носовой платок, мыло, коробка печенья, фляжка, компас, карта, моток веревки, жидкость от комаров, тент на случай дождя, скафандр и т. д. и т. п. Что важно, в этом случае цивил с радостью одолжит путешественнику любой из этих и десятка других предметов, которые тот мог случайно забыть. Ход мысли цивила таков: человек, который проехал галактику вдоль и поперек, измерил ее ввысь и вширь, сразился со всевозможными непредвиденностями и одолел их и при этом знает, где его полотенце, это, безусловно, человек, которого можно уважать.

Отсюда происходит особое выражение, устойчиво вошедшее в сленг вольных путешественников. Например: «Слушай, ты рубился с таким пиплом — Форд Префект? Вот ништяк-чувак — по жизни знает, где его полотенце.» («Рубиться» — общаться, состоять в связи, в т. ч. половой, с к.-л.; «пипл» — поистине компанейский парень; «ништяк-чувак» — поистине восхитительно компанейский парень.)

Тихо лежа поверх полотенца в рюкзачке Форда Префекта, суб-Ф-ирный сенсомат начал попискивать чаще. Мили между поверхностью планеты и огромными желтыми предметами начали сокращаться. В Джодрелл Бэнке кто-то решил, что настало время сделать перерыв на чашечку чая.

— У тебя есть с собой полотенце? — внезапно спросил Форд Артура.

Артур, преодолевавший третью пинту, смутно поглядел на него.

— А что? Ну, нет… а надо?

Артур уже перестал удивляться — в этом больше не было никакого смысла.

Форд огорченно прищелкнул языком.

— Пей, — велел он.

В этот миг грохот, рокот и треск с улицы покрыл негромкий шум в баре, музыку из музыкального автомата и икание человека, сидевшего рядом с Фордом и икавшего над виски, которое Форд по ходу дела выставил ему.

Артур поперхнулся пивом и вскочил на ноги.

— Что это? — вскричал он.

— Ничего, — ответил Форд. — Еще не началось.

— Слава Богу, — сказал Артур и выдохнул.

— Скорее всего, просто сносят твой дом, — сказал Форд, заливая в себя последнюю пинту.

— Что? — вскричал Артур.

Внезапно чары Форда рухнули. Артур дико огляделся и бросился к окну.

— Господи! Ну точно! Они сносят мой дом! Какого черта я делаю в пивной, Форд?

— Сейчас это уже не имеет большого значения, — сказал Форд. — Пусть напоследок оттянутся.

— Оттянутся? — взвыл Артур. — Оттянутся! — Он снова быстро глянул в окно, чтобы убедиться, что они говорят об одном и том же. — Сейчас я их оттяну! — прокричал он и выбежал из пивной, яростно размахивая почти пустой пивной кружкой.

— Остановитесь, вандалы! Разорители! — ревел Артур. — Безумные визиготы! Прекратите немедленно!

Форду пришлось последовать за Артуром. Быстро повернувшись к бармену, он спросил четыре пакета орешков.

— Пожалуйста, сэр, — ответил бармен, высыпая пакетики на стойку. — Двадцать восемь пенсов, будьте добры.

Форд оказался очень добр — он вручил бармену еще одну пятифунтовую банкноту и велел оставить сдачу себе. Бармен поглядел на бумажку, потом на Форда.

Внезапно бармен вздрогнул: его поразило чувство острое, но совершенно незнакомое, потому что никто на Земле никогда еще не чувствовал такого. В критической ситуации любая существующая во Вселенной форма жизни издает короткий и тонкий сигнал. Этот сигнал точно передает простое и почти трагическое чувство того, как далеко это существо находится от места своего рождения. На Земле невозможно удалиться от места своего рождения больше чем на шестнадцать тысяч миль, что, в сущности, не так уж далеко, и поэтому там такие сигналы слишком слабы, чтобы их замечать. Форд Префект был сейчас в очень критической ситуации, а родился он в 600 световых годах от Земли, в окрестностях Бетельгейзе.

Бармен покачнулся, пораженный сильным, непостижимым ощущением расстояния. Он не знал, что это означает, но поглядел на Форда Префекта с новым уважением, почти со страхом.

— Вы это серьезно, сэр? — спросил он хриплым шепотом, от которого вся пивная утихла. — Вы думаете, конец света будет?

— Да, — ответил Форд.

— Прямо сегодня?

Форд оправился. Настроение у него улучшалось.

— Ага, — сказал он весело. — По моим подсчетам, примерно через две минуты.

Бармен не поверил своим ушам, но и только что испытанному ощущению он не мог не верить.

— И мы ничего не можем сделать? — спросил он.

— Нет, ничего, — ответил Форд, запихивая орешки в карманы.

Кто-то в затихшей пивной вдруг рассмеялся над тем, как глупо стали выглядеть все остальные.

Человек, сидевший рядом с Фордом, уже слегка поднабрался. Глаза его сфокусировались на Форде.

— Помнится, — сказал он, — когда наступает конец света, надо лечь и надеть на голову бумажный пакет — или что-то в этом роде.

— Пожалуйста, если хотите, — разрешил Форд.

— Так нам в армии говорили, — сказал человек и снова принялся наводиться на стакан с виски.

— Это поможет? — спросил бармен.

— Нет, — ответил Форд и дружески улыбнулся. — Ну, — сказал он, — мне пора.

Помахав на прощанье рукой, он вышел.

С секунду в пивной было тихо, а потом весьма бесцеремонно снова рассмеялся тот тип, что засмеялся в первый раз. Девица, которую он притащил с собой в пивную, на протяжении последнего часа или около того чувствовала к нему неуклонно растущее отвращение, и ей, вероятно, было бы приятно узнать, что через полторы минуты этот тип внезапно превратится в вихрь водорода, озона и углекислого газа. Однако в этот момент она и сама превратится в то же самое и вряд ли сможет в полной мере получить удовольствие.

Бармен прочистил горло и услышал свой голос:

— Делаем последние заказы!

Огромные желтые машины начали снижаться и прибавили ходу.

Форд знал о них. Он, конечно, предпочел бы, чтобы все вышло как-нибудь иначе.

Артур уже почти добежал по дорожке до своего дома. Он не замечал, как холодно вдруг стало вокруг, он не заметил ветра, не заметил внезапного необъяснимого порыва дождя. Он не видел ничего, кроме гусеничных бульдозеров, ползающих по куче, которая была его домом.