Глава 22

Дивина остановила внедорожник и припарковала его, но не вышла. Вместо этого она просто сидела и смотрела на здание, к которому привел ее GPS. Это было похоже на старый заброшенный склад, хотя она не знала, зачем кому-то хранить что-то здесь, черт возьми, неизвестно где. Единственное, о чем она могла думать, так это о том, что земля, вероятно, дешевая, как слюна. Хотя, судя по всему, даже этого оказалось недостаточно, чтобы оправдать затею, когда цены на газ взлетели до небес. По ее предположению, никто не пользовался этим зданием, по меньшей мере, лет тридцать… до сих пор.

«Еще один дворец для ее сына», — мрачно подумала Дивина. В прошлом она бы обвинила дядю в том, что Дамиану приходится так жить. Теперь она задавалась вопросом, не выбирал ли Дамиан такие места из-за отсутствия соседей. Никто не услышал бы криков, если бы он действительно пошел по стопам отца и мучил женщин в этом здании.

Сжав губы, Дивина наконец-то выбралась из внедорожника и направилась к зданию. Там было несколько дверей на выбор, полдюжины эркеров, к которым подъезжали грузовики, и одна дверь, через которую посетители и служащие могли войти пешком. Она выбрала последнюю.

Дивина не стала стучать, а просто протянула руку и повернула ручку, не удивившись, что дверь открылась беспрепятственно. Дамиан никогда особо не заботился о безопасности… что всегда расстраивало ее с тех пор, как она подумала, что, возможно, убийства ее внуков можно было бы предотвратить, если бы он побеспокоился о хотя бы малой толике безопасности.

Отбросив эту мысль, Дивина шагнула внутрь. Было очевидно, где общались с клиентами, когда здание еще использовали. Это была большая приемная с длинной стойкой, идущей от одного конца почти до другого. За ней стоял старый письменный стол, несколько картотечных шкафов и дверь в другую комнату. Несмотря на яркий дневной свет и большие окна перед офисами, в комнате было темно. Хорошая очистка от грязи, которая покрывала окна, могла бы это исправить, но Дивина не была здесь, чтобы выполнять домашнюю работу для своего сына. Кроме того, избегать солнечного света всегда хорошо. Повреждение от солнечного света означало, что требовалось больше крови и более частое кормление.

Дивина обошла стойку, ее взгляд скользил по всему, пока она шла ко второй двери. Больше смотреть было не на что: на полу валялось несколько клочков пожелтевшей бумаги вместе с годами накопившейся пылью и сажей. Однако за дверью она обнаружила комнату, в которой было почти темно.

— Ты хорошо провела время.

Дивина прищурилась, услышав голос Абаддона, и стала ждать, когда включится ее ночное зрение. Как только это произошло, она увидела, что находится в большой комнате с длинным столом и несколькими стульями. Кроме того, в одном конце имелась своего рода кухонька со старым белым холодильником и кухонными шкафами, у половины из которых отсутствовали дверцы. Что касается Абаддона, то он сидел за столом так удобно, как вам будет угодно. Его глаза светились золотом в темноте.

Потянувшись в сторону, Дивина поискала на стене выключатель, нашла его и включила, но ничего не произошло.

— Электричества нет, — услужливо подсказал Абаддон.

Шорох привлек ее внимание, когда он поднял на стол предмет, похожий на фонарь. Он повернул ручку, и фонарь слабо осветил небольшой круг вокруг того места, где он сидел.

— Солнечная, — объяснил Абаддон. — Гораздо дешевле, чем газовые или масляные фонари и тому подобное. Оставьте их снаружи в течение дня, пока мы спим, и они могут осветить ночь. Я большой сторонник солнечной энергии, — сказал он с улыбкой, и тени, отбрасываемые светом, делали его похожим на самого дьявола.

«Дьявол в голубом спортивном костюме», — подумал Дивина, с отвращением глядя на мужчину. Если у них с Лео были светлые волосы, то у Абаддона — темные волосы, карие глаза с золотыми искорками и чисто выбритое лицо. В целом он выглядел ничем не примечательным: среднего телосложения, совершенно безобидным. Большинство людей приняли бы его за бизнесмена, идущего на тренировку после напряженного дня… пока не стало бы слишком поздно.

— Где Дамиан? — коротко спросила она.

— В пути. Ты опередила его. Но, как я уже сказал, ты прекрасно провела время.

— Я была в Вегасе, — холодно ответил Дивина. — Но ты уже это знаешь.

— Неужели? — мягко спросил он.

— Если ты этого не знаешь, то твои шпионы плохо работают.

— О, — тихо произнес Абаддон. — Значит, ты знаешь.

— Что ты водишь меня за нос уже два тысячелетия? — мрачно спросила Дивина.

— Два тысячелетия плюс семьсот сорок семь лет, — поправил Абаддон. — Я очень горжусь этим, поэтому ты должна давать мне каждый день, который прошел.

Дивина уставилась на него. Не было ни стыда, ни смятения от того, что его поймали, не то чтобы она ожидала чего-то, но ожидала чего-то другого, а на его лице не было никакой видимой реакции. С минуту она с ненавистью смотрела на него, а затем сказала: — Если Дамиан действительно придет, я просто подожду, чтобы поговорить с ним.

— Он не придет, — сразу же сказал Абаддон. — На самом деле он ничего не знает ни об этом месте, ни даже об этой встрече. Я сказал, что у меня есть кое-какие личные дела, и предложил ему сегодня расслабиться и поиграть. Он последовал моему совету, — с удовольствием добавил Абаддон и улыбнулся, когда она выругалась. — Я так понимаю, ты разочарована?

— Только в том, что он прислушивается к твоим советам, — отрезала она.

— Он всегда прислушивается к моим советам, Баша. Он видит во мне больше родителя, чем ты можешь быть, — сказал Абаддон, его голос сочился притворной жалостью. — Потому что, скрывая от тебя свою истинную природу, он всегда мог быть самим собой со мной. Я знаю и принимаю его таким, какой он есть, вместо того, чтобы пытаться превратить его в то, каким я хочу его видеть.

— Да заткнись ты, Абаддон, — прорычала она в ярости. — Ты никогда не был ему родителем. Ты ему нравишься, потому что ты всегда позволяешь ему поступать по-своему. Я была родителем, говорила ему «Нет», наказывала его, когда он был плохим, и учила его отличать хорошее от плохого.

— Хм-м-м, — кивнул Абаддон. — Должно быть, поэтому он признался мне, когда мальчишкой начал пытать и убивать маленьких животных и детей.

Дивина напряглась и почувствовала, что бледнеет от этой новости. Ее сын пытал и убивал животных и маленьких детей? Животные — это уже плохо, но маленькие дети? Как она могла не знать?

— Потому что, когда он плакал и беспокоился, что ты рассердишься, если узнаешь, я помогала ему скрывать это, — сказала Абаддон, как будто она высказала свои мысли вслух. Улыбаясь, он добавил: — Лео какое-то время беспокоился, что это было нехорошо, и с ним что-то не так, но я объяснил, что это просто в его природе. Он был рожден, чтобы быть таким, как жалящая пчела и крадущийся лев. Его отец был таким до него, и он был таким, каким должен был быть. Тогда я и начал называть его Леониусом… и ему это нравилось.

— Ублюдок, — прорычала она, бросаясь на него. Дивине хотелось выцарапать ему глаза, задушить и оторвать голову, но она даже не дотронулась до него. Дивина не успела сделать и двух шагов, как ее схватили сзади.

Выругавшись, она повернула голову и увидела, что ее схватили двое внуков. Без сомнения, те, кого послали шпионить за ней, поняла Дивина и удивилась, как она могла забыть о них.

— Посадите ее на стул и закуйте в цепи, — приказал Абаддон, вставая, и Дивина обнаружила, что стоит на стуле, который он только что освободил. Один из ее внуков — один из сыновей Дамиана, поправила она себя, подошел к холодильнику, открыл его и достал цепь и несколько висячих замков. Похоже, они пришли подготовленными. Дивина жалела только об этом. Она была так решительно настроена поговорить с сыном, что не рассматривала такой сценарий.

Она молчала, пока двое молодых беззубиков работали. Абаддон наблюдал за ними, потом проверил цепи и удовлетворенно кивнул. Затем он что-то пробормотал одному из мужчин. Несмотря на свой бессмертный слух, Дивина уловила только слова: — Я хочу, чтобы ты пошел и подождал…, — когда Абаддон вывел мужчину из комнаты. Мгновение спустя он вернулся один, но даже не взглянул на Дивину, прежде чем начать ходить, опустив голову, с задумчивым выражением лица.

Дивина нахмурилась, ее взгляд скользнул к молодому беззубику, все еще стоящему позади нее. Он переместился, чтобы прислониться к стене со скучающим выражением на лице. Ее взгляд скользнул обратно к Абаддону, все еще вышагивающему по комнате. — Чего мы ждем?

— Твоего спутника жизни, — рассеянно ответил Абаддон, продолжая расхаживать по комнате.

— Ну, тогда вы зря теряете время, — сказала она. — Маркус сюда не придет. Он не знает, где я.

— Да, знает. Я оставил для него сообщение в отеле с этим адресом, — пробормотал Абаддон, доставая телефон, когда раздался звук сирены. Очевидно, это было текстовое сообщение, и оно его чем-то раздражало, потому что он начал набирать сообщение в ответ, его рот скривился от неудовольствия. Он закончил сообщение, начал было засовывать телефон обратно в карман, но остановился и вытащил его, когда снова раздался звук сирены. Он раздраженно пробормотал что-то в ответ на последнее сообщение и быстро напечатал другой ответ. На этот раз, возвращая телефон, он взглянул на Дивину и раздраженно объявил: — Твоему сыну скучно.

— Не мой сын, — холодно ответил Дивина. — Ты сам поощрял его быть таким, какой он есть.

— Ну да, потому что так поступают родители, Баша, — раздраженно ответил он. — Родители должны поощрять ребенка.

— Он не был твоим сыном, чтобы поощрять, — прорычала она.

— Нет, но и его отец тоже, и я поощрял его и помог ему раскрыть свой потенциал, — сказал Абаддон, пожав плечами.

— Ты помог Леониусу Ливию найти его истинный потенциал? — с сомнением повторила она.