— Ты все еще мокрый, — со смехом запротестовала Жанна Луиза, когда он притянул ее к себе и отвел волосы в сторону, чтобы поцеловать в шею.

— М-м-м-м, у меня не было полотенца, — пробормотал он ей в горло. — И ты забыла поесть.

Жанна Луиза вцепилась в свой бокал и посмотрела на него через плечо, а потом ахнула, когда его рука скользнула вверх, чтобы найти грудь сквозь ее хлопчатобумажную ночную рубашку. Она снова ахнула, когда его другая рука скользнула вниз, обхватила ее между ног и прижала к себе. У Пола не только не было полотенца, чтобы вытереться, он даже не потрудился одеться, поняла Жанна Луиза, почувствовав, как его тело прижимается к ней сквозь тонкую ткань.

— Пол, — прошептала она, не понимая, что имеет в виду. Было ли это мольбой, предостережением или выговором. Это не имело значения. Пол наклонил голову, чтобы поцеловать ее, но Жанне Луизе было все равно. Она перестала волноваться, когда его рука скользнула под ее ночную рубашку, чтобы найти и погладить сначала одну грудь, а затем другую. От этого прикосновения у нее вырвался стон, и Жанна Луиза выгнулась навстречу его поцелую.

Когда Пол прервал поцелуй и приблизил губы к ее уху, она вздохнула и наклонила голову. Всплеск холодной воды на ее руке, когда стакан наклонился, напомнил ей, что она все еще держит его, и Жанна Луиза немедленно поставила стакан на стойку. Рука Пола, стянула ночную рубашку вниз, чтобы полностью обнажить ее грудь, лаская и дразня сначала одну, а затем другую. Другой рукой он задирал ее ночную рубашку.

Жанна Луиза накрыла ладонь, прижатую к груди своей ладонью. Другой рукой она потянулась назад, чтобы поймать его за шею. Затем она снова повернулась к нему для поцелуя. Пол уступил требованию, закрывая ей рот и блокируя стон, последовавший за этим, когда его рука, наконец, скользнула под ночную рубашку между ее ног.

Когда его пальцы нашли сердцевину ее тела, пол прервал поцелуй и прошептал: — Боже, ты такая горячая и влажная для меня.

Жанна Луиза просто убрала его руку, и, потянувшись назад, обнаружила, что ее пронзает твердость, свидетельство того, что он был в таком же состоянии. Сомкнув пальцы вокруг него, Жанна Луиза сжала их и снова застонала, когда страсть, пронизывавшая ее, усилилась.

Ругаясь, Пол отодвинул ее от раковины, зажав руку между ног. Другой рукой он задрал ее ночнушку вверх, чтобы она не мешала. В следующее мгновение Жанна Луиза схватилась за столешницу, когда он скользнул в нее.

Пол издал долгий стон у ее уха, когда вошел в нее, рука между ее ног не прекращала своих ласк, в то время как та, что задрала ее ночную рубашку, теперь сжимала ее бедро, притягивая ее обратно к себе, когда он толкнул ее вперед.

Жанна Луиза на мгновение закрыла глаза от нахлынувших ощущений, а затем застонала, когда он отодвинулся и скользнул обратно. Напряжение нарастало в ней, усиливаясь его, и Жанна Луиза была уверена, что вот-вот взорвется, когда Пол внезапно замер. Она открыла глаза, поймала их отражение в окне и увидела хмурое лицо Пола.

Прежде чем она успела спросить, что случилось, он вырвался, схватил ее за запястье и потащил из кухни. Жанна Луиза, не протестуя, последовала за ним, когда ей пришло в голову, что это было бы болезненное приземление на деревянный пол в конце кухни.

Пол повел ее в спальню и прямо к кровати, затем остановился и повернулся к ней лицом. Он потянулся к подолу ее ночной рубашки, без сомнения намереваясь снять ее, но Жанна Луиза застала его врасплох и толкнула обратно на кровать. Он подпрыгнул на мягкой поверхности, широко раскрыв глаза, а затем усмехнулся.

— Хочешь быть сверху, да? — весело спросил он, подтягиваясь на кровати так, чтобы его ноги больше не свисали с края.

Жанна Луиза просто схватила подол ночной рубашки и задрала его, чтобы быстро снять. Бросив ее на пол, она двинулась вдоль кровати, пока не оказалась на уровне его бедер, затем протянула руку и поймала его эрекцию.

Пол напрягся, но просто смотрел на нее.

— Ближе к краю, — прошептала она, боясь разбудить Ливи в соседней комнате.

Брови Пола поползли вверх, но он отодвинулся в сторону, так что между ним и краем кровати не осталось места.

Жанна Луиза улыбнулась и тут же перекинула левую ногу через него, чтобы лечь на кровать рядом с другим бедром, оставив правую все еще лежать на полу. Затем она использовала свою хватку на его члене, чтобы направить его в нее.

Пол застонал, когда Жанна Луиза опустилась на него, его руки потянулись к ней. Одна нашла ее грудь и начала играть и ласкать ее, но другая скользнула между ними, находя сердцевину ее возбуждения и лаская ее. Жанна Луиза оставила руку у себя между ног, но взяла ту, что была у нее на груди, сжала ее и поднесла к губам, чтобы поцеловать, когда снова приподнялась и опустилась на него. Затем она быстро лизнула между его пальцами, прежде чем поцеловать и прикусить его ладонь к запястью, когда она снова поднялась и опустилась, обнаружив, что нога на полу облегчила действие.

Встретившись с ним взглядом поверх его руки, Жанна Луиза приподнялась еще раз, но на этот раз, скользя вниз по его телу, она позволила своим клыкам выскользнуть и погрузиться в его плоть. Пол хмыкнул, его тело выгнулось дугой и напряглось в постели, а затем он приподнял бедра, его твердость врезалась в нее, когда каждый мускул содрогнулся от последовавшего за этим порыва удовольствия.

Жанна Луиза почувствовала, как он вскрикнул от удовольствия, как его тело содрогнулось под ней. Но ее собственное тело тоже было подхвачено волнами, вибрируя, как гитарная струна, когда она сосала его запястье и давила на него, не в силах остановить ни одно движение, пока последняя волна удовольствия не захлестнула ее, обрушившись на ее разум с такой силой, что она оглохла и погрузилась во тьму.

Далекий плач разбудил Жанну Луизу. Открыв глаза, она тупо уставилась на грудь, на которой лежала, а затем услышала рыдания и плач, доносящиеся из соседней комнаты. Ливи. Она на мгновение напряглась, а затем поднялась и слезла с Пола, справившись с задачей, не разбудив его. Поднявшись на ноги, Жанна Луиза подхватила ночную рубашку и, натянув ее через голову, направилась в комнату девочки. Однако ребенка там не было, когда она вошла.

Нахмурившись, Жанна Луиза повернулась и пошла вслед за всхлипываниями и воплями в гостиную, где обнаружила девочку, свернувшуюся на диване вокруг Бумера и отчаянно вцепившуюся в него.

— Что такое, милая? Еще одна головная боль? — спросила Жанна Луиза, быстро подходя к ней.

Ливи тут же подняла голову с мохнатой спины Бумера. Ее глаза расширились, а потом она завыла: — Я думала, вы с папой умерли!

— Что? — с изумлением спросила Жанна Луиза, опускаясь на диван рядом с ней и морщась, когда проникла в голову ребенка и почувствовала там бушующую боль.

— Я с-слышала к-крик, — объяснила Ливи. — Это разбудило меня, и у меня разболелась голова, и я пришла, чтобы найти тебя и папу, и вы оба спали, но я н-не могла разбудить вас, — жалобно всхлипнула она. — Я думал, вы умерли.

— Нет, конечно, нет, милая, — пробормотала Жанна Луиза, пытаясь скрыть боль в голове ребенка. — Твой папа тоже в порядке. Мы просто спали.

— Тогда почему ты не проснулась, когда я трясла тебя и звала? — спросила Ливи, ее рыдания стали тише, когда Жанна Луиза взяла боль на себя.

— Наверное, мы просто выпили слишком много вина у костра, — солгала Жанна Луиза. Господи, они, должно быть, действительно были вне себя, если крики девочки и тряска не разбудили их обоих. И Господи, они оба были голые и… ну, в основном в довольно компрометирующем положении. Ливи, похоже, этого не заметила. Слава богу.

— Тебя разбудил крик? — внезапно спросила Жанна Луиза, не сразу сообразив, в чем дело, потому что голова у нее раскалывалась от боли.

Шмыгая носом, Ливи кивнула. — И папа, и ты кричали.

— Хм, должно быть, нам приснился плохой сон, — пробормотала Жанна Луиза, зная, что ребенка разбудили крики страсти. «Они должны были убедиться, что они не будут в соседней комнате в будущем, когда предаваясь …Эм …»— Жанна Луиза оставила эту мысль. Она больше не могла ясно мыслить. Эта головная боль была еще хуже предыдущей. Они становились все более и более невыносимыми.

Решив, что девочка достаточно успокоилась, Жанна Луиза уложила ее спать. Ливи тяжело опустилась на Бумера, а Джини еще несколько минут оставалась в ее сознании, чтобы убедиться, что все будет хорошо. Затем она откинулась на спинку дивана и стала ждать, когда утихнет ее собственная боль.

Жанна Луиза пыталась обдумать их положение, пока ждала, пытаясь понять, пришло ли время объяснить Полу, что он ее пара, и что он принадлежит ей, но как ни трудно было думать в данный момент, она не продвинулась далеко. Поморщившись, она оставила эту тему и поднялась на ноги. Как только она взяла Ливи на руки, Бумер вскочил с дивана, готовый последовать за Жанной Луизой, которая несла его маленькую девочку в постель. Когда она уложила Ливи на кровать и накрыла ее одеялом, собака вскочила на кровать и свернулась клубочком у ее ног. Жанна Луиза погладила собаку, поцеловала Ливи в щеку и выскользнула из комнаты.

Пол еще крепко спал, когда Жанна Луиза вернулась в спальню. Она помедлила, раздумывая, не лечь ли спать на кушетке, чтобы не потревожить его, но затем осторожно легла в постель рядом с ним и забралась под одеяло. Там она остановилась и посмотрела на него. Пол лежал на одеяле рядом с ней и, без сомнения, замерзнет ночью. После короткого внутреннего спора Жанна Луиза мягко потрясла его за плечо.

— Пол?

— Хм-м-м? — сонно пробормотал он, поворачивая голову на ее голос, но, не открывая глаз.

— Хочешь залезть под одеяло? — предложила она.

Когда Пол что-то пробормотал во сне, но, похоже, не совсем проснулся, Жанна Луиза пожала плечами и оставила его в покое. Она легла на кровать, но поймала себя на том, что смотрит на него. Ее спутник жизни. Черт. Эта мысль все еще заставляла ее качать головой и удивляться. Большинство бессмертных ждали столетия, даже тысячелетия, чтобы найти свою половинку. Мало кому посчастливилось найти их такими молодыми. А Жанне Луизе было чуть больше ста лет, и большинство ее соплеменников определенно считали ее молодой… на самом деле ребенок. И все же он был здесь… ее спутник жизни. Единственный мужчина, которого она не могла ни читать, ни контролировать, и единственный мужчина, с которым она могла свободно думать и не охранять свои мысли.