- С тебя причитается! - подавая Юнию руку, рассмеялся Илмар Два Меча. - Дружище Фелиций уж так хотел задержаться в Могонциаке до конца нундин. Не так-то легко было его уговорить!

- Да уж, - подойдя ближе к борту, захохотал Фелиций. Стоявший позади корабельщика слуга держал в руках бронзовый светильник. - Извини, но мы простоим здесь до утра - темно, да и туман. Если б не он, конечно, могли бы попробовать идти и ночью - места знакомые.

- Ничего, - Рысь тряхнул мокрыми от рейнской воды волосами, - думаю, до утра меня все еще будут ловить. А потом предъявят Веруле чей-нибудь обезображенный труп.

- Труп? - алеман вскинул глаза.

- Да не вникай, - усмехнулся Юний. - Это я о своем. Илмар, ты как относишься к Колонии Агриппина?

- Хороший город. Большой, красивый. Вижу, ты собрался туда насовсем?

- Ну, положим, не насовсем. Но какое-то время пожить придется.

- Я там знаю кое-кого, - Илмар ухмыльнулся. - Найдем приют на первое время.

- Так ты - со мной?

- Мне сейчас все равно куда. Лишь бы не за Рейн. Слыхал, как там действуют легионы?

- Да уж… - Рысь махнул рукой и вслед за хозяином спустился в небольшую каюту.

Легионы Максимина Фракийца опустошали правый берег Рейна, словно прожорливая саранча, оставляя после себя лишь пожарища и реки крови. Надо отдать должное новому императору - это весьма действенно предупреждало возможные набеги. Германцы, как и все варвары, признавали и уважали только силу, ни во что не ставя прежнего цезаря Александра, затеявшего с ними переговоры. Вежливость и договор - слабость, сила - все! Что ж, дождались на свои дремучие головы - вот вам сила, радуйтесь, если останетесь в живых.

Утром, едва забрезжил рассвет, «Нумидия» снялась с якоря и, пустив впереди разъездную скафу - туман! - неспешно направилась вниз по реке. На этот раз Фелиций, как видно, заранее нанял охрану - по палубе прохаживались угрюмые мускулистые ребятки с короткими копьями и мечами, а на кормовом ограждении висели круглые кавалерийские щиты. Впрочем, вряд ли сейчас судам угрожала засада - проводимая Максимином политика опустошения сделала свое дело. Юний вовсе не жалел германцев - в конце концов, сами напросились. Единственное, что его тревожило, - это деревня старосты Хильдегавда. Как там Вента? Хотя Флакс, кажется, говорил, что девчонка и ее люди ушли в Паннонию. Интересно, что им там понадобилось?

- На обратном пути? - Фелиций усмехнулся и наполнил бокалы. - Нет, никто не нападал. К тому же у меня была хорошая охрана - в Колонии Агриппина я взял попутчиков, молодых германцев, своих добрых знакомых.

Рысь хмыкнул:

- Германцев опасно брать, какими бы хорошими знакомыми они ни были.

- Этих неопасно, - засмеялся хозяин барки. - Я давно знаю их вожака, Адоберта, сына Гилдуина.

- Кого? - насторожился Юний. - Ты сказал - Адоберта? Тонкий станом, светлоглазый юноша, волосы темно-русые, длинные…

- Да, это именно он и есть! Я высадил его у Серого камня.

- Интересно… - Отхлебнув вина - не фалернского, но все же весьма недурного, - Рысь надолго задумался.

Барочник высадил Адоберта пару недель назад, нет, даже, пожалуй, больше. И тогда же - ни с того ни с его - сорвалась в Паннонию Вента. Адоберт наверняка с нею. Зачем? Впрочем, что он, Рысь, знал о тайных делах этой загадочной девушки? Она ведь ничего толком и не рассказала, так, больше смеялась. Что она делала в Могонциаке, зачем приезжала к старосте Гретарка Хизульфу, что не поделила с трактирщиком Эрлоином? Поди знай. А вообще, это хорошо, что она в Паннонии, там сейчас уж куда спокойней, чем здесь, на правом берегу Рейна. Легионы Максимина Фракийца не знают пощады! А Паннония, что ж… Единственное - далековато. Впрочем, если пройти горами, а затем проплыть по Данувию краем Реции и Норика - не так уж и долго будет. Декады за полторы вполне можно добраться, а если поспешить, то и раньше.

Эх, Вента, Вента… Вот уж никак не думал не гадал Рысь, что здесь, в Германиях, встретит свое счастье… а может быть - и несчастье, ведь кто, кроме богов, знает наперед людские судьбы?

В Колонию Агриппина они добрались на четвертый день, к полудню. Дошли без всяких приключений, если не считать грозы, которую переждали у плеса. Сильная случилась гроза, основательная, с глухими раскатами грома и синими блестящими молниями. Видать, громовержец Юпитер на кого-то сильно разгневался. Не на нового ли цезаря?

Город, основанный полководцем Августа Агриппой, и в самом деле оказался большим, куда больше Могонциака, и очень красивым, как и положено столице провинции. Величественный, с беломраморной колоннадой, дворец наместника, храмы под золочеными куполами, театр, акведук, пристань - и людской гомон. По большей части говорили по-латыни - из Рима, привлеченные низкими налогами и благодатными почвами, сюда переселилось множество крестьян и торговцев, плюс к ним еще и чиновники, и жрецы. Иногда в толпе слышался и германский говор - вот уже около трех веков здесь проживали дружественные римлянам убии, в честь них первоначальное поселение даже и называлось Оппидум Убиорум. Это уже потом родившаяся здесь Агриппина, жена Клавдия и мать Нерона, склонила венценосного супруга дать ее родному городу статус колонии. С тех пор Оппидум Убиорум и называется латинской Колонией Клавдия алтаря Агриппины - или сокращенно Колония Агриппина. Уж совсем кратко - Колония, на германском наречии - Кельн.

- Кто такие? - грубо спросил загородивший дорогу Юнию портовый служитель - круглоголовый коротышка в длинной голубой тунике и, несмотря на жару, в плаще из тонкой ткани. За спиной служителя маячили четверо стражников в блестящих, украшенных куцыми плюмажиками шлемах.

- Авл Помпоний, юрист из Нарбоннской Галлии, - небрежно представился Рысь. - А это, - он кивнул на Илмара, - мой компаньон и помощник.

- Цель приезда?

- Видишь ли, уважаемый, положа руку на сердце, в Галлиях уж слишком много юристов, а здесь, у вас, самый широкий простор для деятельности.