Глава 25. Попытка

Утром Елена проснулась, разбуженная вскочившим с постели Георгием:

— Ух ты, проспал! Семь почти, а я в постели! Мне же на вахту заступать!

— Как на вахту? — опешила Пристинская. — Ты же недавно сменился?

— Влад с Яном попеременно у Пиврона работают, а я с больной ногой там не помощник. Вот и отдуваюсь здесь за всех. Не сотрудников же «Генезиса» привлекать к вахтам! — Тагиров быстро натянул брюки, сунул ноги в башмаки, подхватил на ходу куртку: — Побежал. А ты спи, я тебе следующую вахту поставлю. Хорошо?

— Хорошо. Но спать я не буду. Мне нужно слетать на станцию.

— В самом деле?

Георгий воспринял её слова как шутку и стремился подыграть, лихорадочно соображая в чём соль. Продолжать разговор в такой манере было бы издевательством. Пристинская села, натянув одеяло до подбородка:

— Гоша, я не шучу. Мне действительно необходимо побывать на станции.

— Что значит «не шучу?» Станция заблокирована, попасть внутрь невозможно. Разве что резать купол лазерной пушкой.

— Аварийный шлюз снаружи можно открыть вручную.

Улыбка на лице Тагирова растаяла.

— То есть как? И ты не предупредила?! Его следовало заварить намертво!

— Поэтому и не предупредила. Не люблю необратимые действия.

Георгий сел, запустил пятерню в тёмный ёжик волос.

— Та-ак… И для чего тебе понадобилось туда возвращаться? Лена, я понимал тебя, когда ты полетела вниз, чтобы задержать эксперимент, понимал, когда ты организовала эвакуацию персонала. Но после… Твоя непонятная «экскурсия» в ущелье — на двое суток! Теперь ещё хлеще. Лена, на станции больше нет людей, там некого спасать! Или тебе нужна информация из их компьютеров? Думаю, Берг будет лишь рад, если она сгорит вместе со станцией.

— Компьютеры не при чём, это другое. Гоша, я сама не знаю, получится ли у меня. Если получится — я расскажу, честное слово! У меня от тебя нет тайн. Если не получится — тем более. Но сейчас я не могу, пойми.

— Нет тайн, хорошенькое дело! Да все твои поступки — сплошная тайна! — взвился Тагиров. — В любом случае визит на станцию — самоубийство. Ты представляешь, что творится внутри? Конечно представляешь, ты же была там! Нет, не проси, я и разговаривать не хочу на эту тему.

— Я и не прошу, — Елена почувствовала, как внутри закипает злость. — Я ставлю тебя в известность. О том, что лечу на станцию.

Она отвернулась, дотянулась до лежащей рядом с кроватью одежды. Молча, не глядя на Тагирова, начала одеваться.

— Ян пойдёт с тобой, — Георгий сделал шаг к отступлению.

— Нет. Ни Ян, ни кто другой.

— Лена, но это же безумие, отправляться в тот ад в одиночку!

— Безумием было бы брать кого-то с собой. Это не имеет отношения к нашей операции, это моё личное дело. Если я рискую, то исключительно собой.

— А я?! Если с тобой что-то случится? Ты же сама говорила, мы с тобой — одно целое!

В голосе его было столько боли! Пристинская смутилась. Что это она и впрямь?

— Гошенька, пожалуйста, не бойся за меня! Со мной ничего не случится, я знаю. Марина сказала — для нас с тобой экспедиция закончится благополучно. Мы вернёмся на Землю живые и здоровые.

— Марина... тоже мне авторитет! — проворчал Георгий, но уже не так безнадёжно.

Пристинская наклонилась, поцеловала его в губы. Марина говорила ещё кое-что. Но этим делиться с любимым Елена пока не решилась.

Серая «заклёпка» купола лоснилась под лучами солнца. Пристинская посадила шлюпку напротив аварийного шлюза, выбралась из кабины, подошла к едва различимому шву, обрамляющему дверь. Подумала, что так же она стояла три дня назад, только было это с противоположной стороны станции. И мысли были другие. Тогда нею владела бесшабашная храбрость, когда всё равно, что ждёт впереди: смерть так смерть, жизнь так жизнь. А сейчас было страшно. По-настоящему, до дрожи в коленях, до холодного пота. Не из-за разгуливающих внутри купола чудовищ страшно, — из-за того, что затеяла.

Пристинская открыла крышку панели, взялась за колесо запора, попробовала провернуть. Колесо не подчинилось. На секунду её охватил ужас, перемешанный с облегчением, — замок заклинило?! Но колесо поддалось, медленно, нехотя. Видно, давно никто не открывал шлюз «старым дедовским способом». Шов становился всё шире, пока не превратился в чёрный зев ведущего внутрь прохода. Елена протиснулась в переходную камеру, приготовила бластер. Две минуты ушло на выравнивание атмосферы, и внутренние двери распахнулись, открывая небольшое квадратное помещение. Шкафы для скафандров, дверь лифта и дверь, ведущая на аварийную лестницу. Пристинская нерешительно посмотрела на одну, на другую. Нет, лифт — опасная штука, очень легко превращается в ловушку. Уж лучше подниматься по лестнице.

От аварийного шлюза не было прямой дороги к лабораториям нулевого и первого ярусов. Добираться следовало через второй ярус, сквозь сеть коридоров вспомогательных секторов. Три дня назад здесь было пусто, ни людей, ни чудовищ. Чтобы не заблудиться, Пристинская пошла по кольцевой галерее вдоль стены купола, — дольше, но надёжней, самый короткий путь не всегда самым быстрый. Серый пластик покрытия, редкие двери отсеков, радиальные коридоры, время от времени открывающиеся по левую руку. И тишина. Что, все сожрали друг друга? Или притаились, охотятся? Решившись, она окликнула мысленно: «Дин, ты здесь?» Испугалась, сама не понимая, чего больше — бредовости того, чем пришла заниматься, или того, что это может оказаться вовсе не бредом.

«Дин, если ты жива, отзовись!» — повторила настойчивее. Галерея закончилась тупиком. За переборкой был зал главного шлюза, требовалось обойти его, добраться до центральной лестницы. Дальше дорога ей известна. Пристинская свернула в боковой коридор, не переставая звать: «Дин, ну отзовись же!» Движение над головой она заметила слишком поздно. Луч полоснул по потолку метрах в двадцати, а лапа гигантского хамелеона, целого и невредимого, была рядом, прямо перед лицом! Бластер бесполезной железкой улетел в конец коридора, удар спиной об стену бросил Елену ничком на пол. Чудовищные зубы рванули металлоткань скафандра на спине... и тут же душераздирающий нечеловеческий визг ударил по ушам и мгновенно захлебнулся в громком хрусте.

Пристинская подняла голову. Обезглавленная туша лежала в двух шагах от неё, а дальше... Опираясь на мощные, словно закованные в броню щупальца, коридор перегораживал огромный осьминог, пристально разглядывал её водянистыми глазами-блюдцами. Одна из конечностей сжимала бесформенный комок, роняющий на пол красно-бурые сгустки. Неуловимое движение, и комок, недавно бывший головой хамелеона, развалился окончательно.

— Лена Пристинсская... Вот мы и встретилиссь...

Елена судорожно сглотнула. К подобному зрелищу она была не готова.

— Ты… ты кто? Я тебя знаю?

— Знаешшшь… Я Иорико Танемото. Не бойся, убери гермошшлем. Хоччу поссмотреть на тебя...

Пристинская поднялась на ноги. Покосилась на изуродованную тушу хамелеона, спросила:

— Кажется, ты мне спасла жизнь. Почему? Ты ведь должна меня ненавидишь. Я думала, ты… вы с Ворониным… А я его убила! — выпалила она наконец.

Осьминог вдруг забулькал. Елена не сразу поняла, что это он смеётся.

— Смерть — чересчур сложная штука, чтобы поминать её всуе. А крассота абсолютна, её нельзя ненавидеть.

— Ты что, делаешь мне комплимент? — хмыкнула Пристинская. Ответа не последовало, и она решилась: — Ладно, смотри.

Тронула пальцем кнопку-замок на воротнике. Прозрачная сфера вокруг головы утратила жёсткость, распалась на лепестки, съёжившиеся и исчезнувшие в кармашках вокруг шеи. «Всё в точности как на Дзёдо», — мелькнула запоздалая мысль.

Однако в этот раз её никто не бил. Танемото продолжала таращиться своими немигающими глазами-блюдцами.

— Зачем ты пришшла? Здессь опассно для человека... Я могла бы тебе помоччь... Один раз я помогла, помогу ещщё…

— А что потребуешь взамен? — прищурилась Елена.

— Не требую, прошшу... Забери моё человеческое тело с собой.

— На корабль? И отвезти его на Землю? — Просьба озадачила. Что стояло за ней? Что замышляла Танемото? — А если я откажусь? Убьёшь меня как его?

Пристинская кивнула на останки хамелеона.

— Её... — поправила Танемото. — Это Вонда Маршалл, одна из моих биодизайнеров... Забавно, шутка судьбы — она конструировала тело, в котором сама и оказалась... Нет, я не трону тебя... И другим не позволю причинить вред...

— Ого, даже так? В таком случае я не буду спешить с обещаниями. Позволь мне пройти!

Чудовище приподнялось к потолку, раздвинуло щупальца, создав узкий проход, метра полтора в высоту, не больше.

— Иди...

Пристинская пригнулась и шагнула вперёд, стараясь не касаться щупальцев. Каждой клеточкой она чувствовала нависающую громаду. Одно движение этого чудища — и мокрое место останется от Мышонка, скафандр не поможет. Лишь дойдя до конца коридора, она оглянулась. Танемото бесшумно скользила в нескольких шагах за ней.

За поворотом находилась площадка лестницы. И — прямая дорога к центру управления. Здесь ничего не изменилось после ухода людей три дня назад, единственно тело Воронина исчезло. Поняв её удивление, осьминог за спиной забулькал:

— Ищешь Михаила? Не найдёшшш… Ты его застрелила, а я съела… Так кто из нас круче обходится с любовниками?

Елена невольно поёжилась. Снова позвала: «Дин, ты здесь?» Нет ответа. Что дальше? Спуститься в лабораторию, к шахте? Покосилась на Танемото и направилась к лестнице.

Она готовилась найти внизу следы побоища, однако разлагающихся останков не увидела. Только груды разгромленного оборудования и тёмные пятна засохшей крови.

— Я почистила... Падаль такая вкуссная, — вновь забулькал осьминог. — Особенно внутренности, когда начинают гнить.

Желудок судорожно дёрнулся, норовя вывернуться наизнанку. Стоило труда подавить приступ рвоты. Елена вышла в середину зала: «Дин, ты меня слышишь? Дин, пожалуйста, отзовись!» Танемото прервала её немой отчаянный крик: