Глава 18. Выбор

Озноб сменился жаром. Диана чувствовала, что трико на спине и груди промокло насквозь, а по виску, неприятно щекоча, медленно ползёт капля пота. Сколько времени она сидит здесь? А те, за дверью, всё не идут. Забыли о ней, списали со счёта? Эх, если бы в батарее осталось хоть сколько-то заряда! Она бы вышла и напомнила о себе напоследок. А так, что она может? Должно быть, пора воспользоваться ампулой…

— Дин, ты меня слышишь? Это я, Марина.

Диана вздрогнула, обшарила глазами пустое помещение. Слуховые галлюцинации начинаются?

— Нет, я не галлюцинация, я в соседнем коридоре. Только не разговаривай вслух и губами старайся не шевелить — у тебя там камера видеонаблюдения установлена. Думай, я услышу.

— Поняла. Как тебе удалось выбраться из той ловушки? Мы думали, ты погибла. Что там горело, если не ты?

— Я горела. Пришлось умереть, иначе не получилось бы пройти. Постараюсь объяснить, слушай внимательно. Я знала, что в том коридоре ловушка, обнаружила это сегодня утром. Пыталась просчитать вариант для вас, но его не существует.

Она знала наперёд?! Но зачем тогда подставила? На вопросы Марина времени не оставляла, фразы возникали в голове Дианы так быстро, что пришлось сосредоточиться исключительно на плане дальнейших действий, не распыляясь на эмоции.

Захватить планетарную станцию штурмом невозможно, даже если бы её атаковали не четверо, а четыре сотни первоклассных бойцов. Единственный проход к центру управления Корриган заблокировал. Внутренний сектор изолировали для проведения эксперимента, теперь он полностью отделён от других помещений. Но возможность помешать Танемото всё же имелась. Сердце станции — шахта, пробитая сквозь слой предвещества, заполняющего котлован в середине Кольца. Когда креатрон активируют, предвещество превратится в «алое облако» и далее — во что угодно. В это время они должны быть там, в самом фокусе.

Марина замолчала. Не дождавшись продолжения, Диана поторопила:

— Что дальше?

— Я не знаю. Но это не важно! Если ты окажешься там, то найдёшь решение. Поэтому я должна привести тебя к шахте.

— Почему ты это раньше не рассказала?

— Что я должна была рассказать? Вы, люди, держитесь за свою логику, словно за ходули. Отвергаете всё, что ей противоречит. Вы бы принялись строить планы в соответствии с вашими представлениями о реальности и всё бы испортили. Да, я использовала вас «в тёмную», другого выхода не было. Требовалось, чтобы ты осталась на станции, и противник считал, что ты больше не представляешь угрозы. Для этого я провела вас сюда и сразу же убежала, чтобы ловушка сработала раньше, чем вы в неё сунетесь. Мне нужно было, чтобы все поверили, что я мертва, — и я позволила себя убить. Хотя это было очень больно… Седрика жаль, но требовалось как-то предупредить о пушке, нельзя было допустить, чтобы под выстрел попала ты. Поэтому я позвала его. Когда вы поняли, что к центру управления не пробиться, то начали действовать в соответствии со своей логикой — постарались пробиться наружу и предупредить корабль. Я знала, что всем не уйти, кто-то должен прикрывать.

— И чтобы осталась именно я, ты сказала тогда в Крыму, что мне не вернуться из рейда. Сказала вроде бы Ленке, по секрету, но так, чтобы я услышала? А на самом деле? У меня есть надежда выжить?

— Дин, ваши человеческие представления о жизни и смерти слишком примитивны. В действительности различия между двумя этими понятиями не так уж и велики. Например, я сейчас мёртвая по вашим меркам. Что это меняет? Я не соврала, когда говорила, что Диана Арман не вернётся на Землю. И это опять-таки ничего не означает.

— Ты мёртвая? Ты что, сделалась призраком? — Диана уже ничему не удивлялась. Здравый смысл более не действовал.

— Нет, мне пока что необходима физическая оболочка хоть в каком-то состоянии. Когда я попала под луч, то умерла по-настоящему, иначе они бы начали меня искать по всей станции, объявили тревогу. А так — отвезли тело в лабораторию, вскрыли, взяли образцы тканей. И ради бога, мёртвым оно от человеческого ничем не отличается, точная поатомная копия Ярославы Медведевой в возрасте семнадцати лет. Потом засунули меня в холодильник. Оттуда я и улизнула. Снова ты меня отвлекла! Слушай, что мы с тобой должны сделать…

Они собрались в рубке впятером, те, кто уцелел из экипажа «Солнечного Ветра». Пристинская подумала неожиданно, что утром все были живы, здоровы, полны оптимизма и уверенности в победе. Теперь вечер по корабельному времени. Всего лишь день длилась их война. Один бесконечно длинный день.

— Повторим ещё раз? — Тагиров устало обвёл экипаж взглядом.

— Не надо, Георгий, всё понятно, — покачал головой Пиврон.

Елена согласилась с бортинженером. Что здесь непонятного? Новый план был предельно прост по сравнению с предыдущим. И, в отличие от него, казался невыполнимым. Но выбора не было. Пиврон и Ламонов отстыкуют баржу с гравитационным генератором и уведут её к южному магнитному полюсу. Там им предстояло монтировать вспомогательную часть установки. Затем возвращаться в Кольцо, чтобы завершить монтаж и запустить генератор. Естественно, если к этому времени на Горгоне не останется никого, способного помешать. Просто и понятно. «Солнечный Ветер» после расстыковки атакует неприятельский корабль и, уничтожив его, опустится и взорвёт планетарную станцию. Тоже просто и понятно.

— Если понятно, то не будем терять время, — кивнул Тагиров. — Янек — во вторую рубку, готовь орудие. Виктор, Влад — на баржу, постарайтесь управиться побыстрее. Не хочу, чтобы Корриган успел включить креатрон, довольно с нас сюрпризов. Удачи вам, ребята!

— И вам удачи, командир! — Виктор улыбнулся, обвёл взглядом товарищей. — Лена, Янек, я очень рад, что познакомился с вами. Прощайте!

— А я не буду прощаться! — покачал головой гигант. — Не люблю я этого! Попрощаешься, и вроде бы смирился. А ведь случаются в жизни чудеса. Янек, скажи, ты же не веришь, что мы с тобой больше не увидимся?

— Иди, иди, не задерживай команду! — Шпидла улыбнулся, махнул рукой. — Когда-нибудь где-нибудь обязательно увидимся.

Дверь рубки захлопнулась за их спинами, Георгий посмотрел на Пристинскую.

— Лена, я лечу на станцию. Корриган приглашал присоединиться, вот и воспользуюсь приглашением. Виктору и Владу требуется время, чтобы расстыковать модуль. И нужно время, чтобы покончить с «Химерой». Я попытаюсь задержать эксперимент.

Елена почувствовала, как кто-то безжалостно стиснул сердце в груди. Она-то надеялась, что у них ещё есть несколько минут! Что они до самого конца будут рядом.

— Как ты сможешь их задержать?

— Не знаю. Но я не могу сидеть и ждать. На корабле два пилота не нужны.

«У него же нога сломана!» — внезапно вспомнила Пристинская.

— Гоша, ты не сможешь посадить шлюпку, ты разобьёшься!

— Я постараюсь. Может быть получится.

— Нет, — Елена решительно качнула головой. — Вниз лечу я. Кораблём управлять ты можешь и с больной ногой. Да и Корриган скорее поверит в мою слабость, чем в твою.

— Лена, они могут сжечь шлюпку.

— Знаю. Какая разница? — Она поднялась: — Позволь мне немного побыть эгоисткой. Умереть раньше тебя.

Диана попробовала встать и сморщилась от боли. Кажется, сделать то, о чём договорились с Мариной, будет трудновастенько. Она аккуратно приколола ампулу к трико. Это — на самый конец. Отличное обезболивающее, только разового действия, сердце не выдержит. Но минут пять у неё будет.

Она оттолкнула ногой бесполезные бластер и скаф, взялась за рукоять запора. Зачем было так заворачивать? Час назад не думала, что придётся выходить отсюда. Надавила сильнее. Рукоять неохотно поддалась. Ещё чуть-чуть. Так, теперь легче пошла. Ещё один поворот. И ещё. Дверь вздрогнула и медленно заскользила в щель переборки. После полумрака отсека яркое освещение коридора больно ударило по глазам. Арман невольно прищурилась.

— Стой, где стоишь!

Она ожидала этого окрика, даже не вздрогнула. Спокойно открыла глаза. Парень в чёрной форме стоял шагах в пяти, напряжённо разглядывая её. Дуло бластера смотрело прямо в глаза. Всё как и говорила Марина. Они списали раненую, безоружную космодесантницу со счёта. Оставили у отсека одного охранника, даже без скафандра.

— Не вздумай пошевелиться, а то поджарю!

Парень осторожно снял с пояса визифон, но поднять руку к лицу не успел. Даже для ожидавшей этого Дианы всё случилось слишком быстро. Короткое мерцание — и прямо перед охранником возникла, будто сгустившись из воздуха, Марина. Это было сигналом, Диана прыгнула вперёд, прямо на бластер. Пять шагов — достаточно, чтобы успеть нажать на спуск. Короткий ослепительно белый луч, прочертив воздух, с шипением ударил в потолок — Марина толкнула ствол снизу.

— Что за…

Отброшенная ударом в лицо, девушка отлетела к переборке. Но для второго выстрела у парня времени не осталось. Пять шагов были пройдены, и Диана, на лету развернувшись, ударила ногой в голову. Он не успел вскрикнуть — короткий жутковатый хруст и тело чёрным мешком повалилось на пол.

Диана перевела дыхание, стараясь справиться с резким приступом боли в груди, оглянулась. Поморщилась невольно при виде поднимающейся фигуры.

— Что, отвратительно? Тогда не смотри.

Но Диана смотрела. Она-то думала, что изувечена! То, что было перед ней, и человеческим телом можно назвать лишь с натяжкой. Обгоревший изуродованный кусок плоти. Не пострадали левая половина лица да несколько участков кожи на ногах, спине, животе. Правую щеку, глаз, ухо срезало лучом. Как и правую руку — полностью, вместе с надплечьем. Левая уцелела, лишь почернела и обуглилась. На кисти сожжённая плоть осыпалась, обнажив кости. Вместо груди зияло чёрно-багровое месиво. И такие же страшные раны покрывали полосами большую часть тела. Вдобавок безобразный, небрежно стянутый толстой ниткой шов от лобковой кости до верхней части грудины.