Глава 5

Люк Бенсон поставил последнюю партию теста в расстойный шкаф, чтобы оно поднялось за ночь. Некоторые пекари клялись, что тесто нужно настаивать от полутора часов до двух, но Люк предпочитал вкус и консистенцию, которая появлялась только после долгого и медленного подъема теста.

Он выпрямился и размял плечи, пытаясь снять появившееся там легкое напряжение. Выглянул в окно. Его манила тропа вдоль залива. Солнце уже исчезло за горной вершиной соседнего острова. Небо пересекали полосы оранжевого, золотого и фиолетового цветов. Он был благодарен за увеличение светового дня, которое принес с собой март. Через сорок пять минут или час, тьма опустится на его тихоокеанский северо-западный рай, и он почувствовал тревогу.

«Годы интенсивных физических тренировок справятся с этим, ― подумал он. ― Как и чертова песчанка, нуждающаяся в колесе, мое тело отчаянно жаждет физического освобождения».

Так как он зарекся встречаться с женщинами после тяжелого расставания полтора года назад, ему хватит изнурительной пробежки.

Мужчина схватил свой свитер, надел его и вышел через заднюю дверь. Его волкодав, Самсон, по пятам последовал за ним.

Вместо того чтобы спуститься к пляжу, Люк свернул прямо от двери и направился по тропинке, которая вилась вдоль обрыва. По ней было легче бежать. Особенно, учитывая плохое освещение.

Он сделал пару упражнений для разминки, а затем медленно побежал трусцой, постепенно набирая темп. Нога в месте старой травмы жестоко ныла, но, как и обычно, он проигнорировал боль. По опыту Люк знал, что лучше двигаться, чем не делать этого. В первые пять минут всегда шло сопротивление. Затем оно сменится наслаждением от пробежки, и он почувствует, как его легкие раскрываются. Мужчина набрал темп, шум от его кроссовок, соприкасающихся со слежавшейся грязью, усилился, а мимо него стал проноситься ветер. Он ощущал, как билось сердце, как кровь разносилась по телу, как руки и ноги разрезали воздух. Самсон бежал впереди, то и дело сбегая с тропы и возвращаясь на нее, подбегал назад, чтобы проверить своего хозяина, и снова убегал, следуя за тем или иным запахом.

Иногда они возвращались в коттедж вместе. А иногда шли каждый своей дорогой. Самсон приходил гораздо позже, грязный, счастливый и не голодный.

Темнота начала смыкаться вокруг Люка, но теперь, когда его тело обрело знакомый ритм, ему не хотелось возвращаться назад. Так что он продолжал бежать. И пока он бежал, его мысли плавно перешли от физических нагрузок к поездке на пароме домой этим полуднем и к женщине, плачущей снаружи верхней палубы. Он не знал ее. Должно быть, она была одной из множества туристов, приезжавших на остров.

Было странно, что ему захотелось подойти к ней, утешить.

Но он не стал этого делать. Это было бы ненормально. Очевидно, что она отправилась на палубу, чтобы побыть наедине.

Он остался в своем грузовике. Пытаться исправить мир больше не было частью его работы. Это было пустой тратой времени. Большинство вещей невозможно починить. Он сидел там на своем потертом кожаном сидении, Самсон находился рядом с ним, огромное тело собаки было растянуто на переднем сидении, а плечи и лохматая, теплая, серая голова тяжело покоилась на колене Люка.

Мужчина запнулся о торчащий корень дерева и полетел вперед, сильная боль прострелила его левый квадрицепс. Ему удалось восстановить равновесие.

Люк покачал головой. Он никогда не спотыкался. Обычно, мужчина четко знал свое окружение. В этом то и заключалась проблема с сожалениями о прошлом. Если на них зацикливаться, то они поглотят настоящее. Трата времени. Отпусти его. Живи настоящим.

Люк снова вернулся в свое тело, стал ощущать свое дыхание и движение конечностей. К счастью, напряжение и боль в старой ране в его левом бедре, там, где на вылет прошла пуля, уменьшились. Это позволило ему снова сконцентрироваться на стуке его кроссовок по тропе.

Но через несколько минут, его разум вновь вернулся к той самой женщине.

«Я должен был подойти и предложить помощь», — подумал он. Ей нужно было утешение. Никто не должен с таким отчаянием рыдать в одиночестве.

К тому времени, как он достиг Пойнт, видимость сильно снизилась. Наступила ночь. Подкрадывался туман, превращая деревья и горный хребет Олимпик-Маунтинс за заливом в размытые угольные призраки, силуэты на фоне ночного неба. Люк поднял взгляд. Скоро даже луна и звезды будут стерты.

Хоть он все еще был разогрет после пробежки, но чувствовал, что температура значительно понизилась. Его дыхание, покидая губы, стало превращаться в облачка пара.

― Думаю, нам лучше вернуться, ― сказал он Самсону. ― Вдруг еще свалимся с утеса.

***

Казалось хорошей идеей остановиться в маленьком городке и совершить несколько покупок. Затем, после того, как Мэгги приедет в арендуемый коттедж, «Розмари&Тайм», может заправиться и ей не придется выходить до приезда Евы утром.

Сестра любила путешествия по побережью Вашингтон. Обожала остров Солас и много раз останавливалась в «Розмари&Тайм».

― Тут волшебно, Мэгс. Как раз то, что тебе нужно, чтобы успокоить свои разбитые сердце и душу.

Что Мэгги посчитала сверхпоэтизацией ситуации.

― Мне не грустно, Ева, ― сказала она. ― Не больно. Я зла. Это большая разница.

― Ах... ― произнесла сестра.

Будто ее старшей сестре было виднее. Что еще больше злило Мэгги.

Однако после ее смущающего нервного срыва на пароме, ей пришлось признать, что, возможно, Ева была права.

На самом деле, это было интересно, потому что, как только Мэгги съехала на своей машине с парома на дорогу, ведущую прочь от маленького городка Уэстфорда и Уэстфорд-Харбор, девушка почувствовала, как на ее душе становится легче. Все легче и легче, пока она ехала по извилистой дороге мимо скалистых гор, пышных долин и густых лесов.

Когда Мэгги приехала в небольшой, живописный городок Комфорт и купила еду, поняла, что не хочет уезжать. Мысль о том, чтобы находиться в пустом, незнакомом коттедже одной, наедине со своими мыслями, более чем пугала.

Одно привело к другому. Она насладилась вкусным органическим латте на Солас-Гивен, полном тепла, сдобы и гомона. Девушка держала в руках свой напиток, как можно дольше, наслаждаясь теплом кружки в своей руке, сливочным, пряным совершенством, льющимся по ее горлу, согревающим изнутри и снаружи. Когда выпила все до последней капли, она вышла на улицу и бродила по милым маленьким магазинчикам, полным причудливого, изготовленного вручную товара.

Оглядываясь назад, Мэгги поняла, что в ее плане «потусуюсь-в-городке» были недостатки. Кто знал, что так быстро стемнеет, пока она будет ходить между стеллажами, бросая продукты в свою корзинку? Теперь она ехала по ухабистой грязной дороге и молилась, что не спустит шину и не окажется в кювете.

Девушка была одна посреди нигде.

Она не подумала приобрести фонарик, спички или свечи. Теперь Мэгги об этом сожалела. Тут было немного жутко. Она не знала, что лес может быть таким густым, темным и полным теней. Ева сошла с ума, проводя здесь отпуск. Они могут умереть, или их унесет медведь. Пройдут годы прежде, чем кто-либо найдет их выбеленные кости.

Если бы Мэгги нашла коттедж еще днем, тогда бы ей не пришлось разбираться с тем, что она не знает, куда ехать. Девушка всегда плохо видела в темноте, но здесь, в глуши, она не различала совсем ничего.

Очевидно, доброе население острова Солас не верило в современную магию фонарей. Конечно же, в главном городе Комфорте было тут и там установлено несколько фонарей, но здесь? Ни одного.

Еще Мэгги не знала, что ночь может быть такой темной. В Финиксе, определенно, никогда не было такой непроглядной темени и дурацкого густого тумана, который только ухудшал видимость.

Слава небесам за GPS.

Она опустила взгляд на приборную панель своей арендуемой машины, и у нее упало сердце.

― Да вы шутите, ― пробормотала она.

Да, GPS экран все еще подсвечивался, но в промежутке между двумя взглядами на него, он перестал работать. Он показывал ленивую синюю стрелку, плывущую посредине нигде. Видно было очертание конца земли. Очевидно, что океан был где-то слева от нее, но на GPS не показывалась ни одна дорога. Никаких знаков. Ничего.

― Серьезно?

Правда, просто смешно, что она так удивлена. После всех событий последних нескольких недель, конечно же, ее GPS сломался тогда, когда больше всего был ей нужен.

― GPS... жених... что дальше?

Она надула щеки и выпустила воздух. Попыталась разжать руки на руле.

― Ерунда, ― сказала девушка. ― Мне просто нужно найти место, куда можно свернуть. Я смогу вбить адрес в свой телефон. Проблема решена.

Она поехала дальше.

Только вот поворотов не было.

― Спокойно, ― произнесла Мэгги слишком громко и весело, даже для ее собственных ушей, но ей нужно было что-то сделать, чтобы уравновесить легкую панику, начинающую в ней подниматься. ― Как-то так... небольшой туман. Темно, и ты не знаешь, куда едешь. И что? Какая тебе разница, если вокруг густые леса, медведи и, может быть, горные львы? Голодные горные львы...

Такие разговоры не помогали.

― Прекрати... прямо... сейчас, ― твердо сказала она себе. ― Ты взрослая женщина двадцати семи лет, а не испуганная пятилетка. И что, что ты не знаешь, куда едешь, а GPS слегка глючит? И что? Ты могла разбиться. Твоя машина могла загореться. Миллион вещей хуже, чем эта мизерная проблемка.

Туман разошелся в стороны, и за секунду Мэгги успела разглядеть дорогу впереди слева, затем туман сомкнулся снова, но она уже увидела дорогу. Оно было там ― место, куда можно съехать. Медленно, девушка поехала вперед, пытаясь разглядеть что-либо сквозь темноту и туман, нависнув корпусом над рулем. А! Вот оно! Она свернула на арендуемой машине на съезд, выключила двигатель и фары. Достала телефон из сумочки и включила его.