Глава 12 Молли

Я кашлянула, приходя в сознание, и попыталась сесть.

– Ш-ш-ш, – мне на плечо легла твердая рука. – Ложись. Все в порядке.

Я разглядела профиль Ингрэма в слабом свете рождественской гирлянды. Я лежала на диване, а он сидел рядом на кресле сбоку. От нас обоих разило пожаром.

– Животные? – я с трудом смогла выдавить из себя даже слово.

– Ты спасла их всех, – голос Ингрэма тоже был хриплым.

– Сарай?

– Потерян, – качнул он головой.

– Нет, – из глаз вдруг потекли слезы.

– Мне очень жаль, Молли. Мы пытались его спасти, – Ингрэм заправил мне за ухо прядь волос, его грубые руки казались странно успокаивающими. – Вот, – он потянулся за стаканом воды, а потом я позволила ему прижать его к моим губам и сделала глоток, туша огонь, бушевавший в горле.

– А где Джулия? – спросила я, устраиваясь поудобнее на диване.

– Мы нашла ее в своей хижине без сознания. На лбу у нее теперь большая шишка. Зейн ходил к Пайперам, наш скот он там не нашел и вернулся сюда, чтобы дождаться нас. Сказал, что сарай уже горел к его приходу, хоть по виду и не так давно.

– Это был он?

Ингрэм поерзал, а потом провел по испачканному сажей лицу, под этим слоем синяки после драки с Перри было почти не различить.

– Не знаю, честно. Он всегда в команде хороших, но это стечение обстоятельств подозрительно, – я вздохнула, и ко мне подошла Таня, виляя хвостом и желая меня обнюхать.

– Привет, девочка, – я несколько раз похлопала ее по спине, а потом моя пушистая малышка отошла и легла под елкой.

– Джулия видела, кто ее ударил?

– Нет, – Ингрэм качнул головой. – Она была у себя и готовила обед, когда кто-то подкрался к ней сзади и ударил головой об стену. Она очнулась, лишь когда Зейн стал искать ее и пошел к ней.

– Господи, надеюсь, с ней все будет хорошо, – голос дрогнул, когда я поняла, как была близка к тому, чтобы потерять Джулию.

– Зейн за ней присматривает. Она крепкая, не волнуйся. Джулия живет на ранчо куда дольше, чем мы с тобой. Вероятно, ее уже не удивишь грабителями и саботажем.

Сознание заволокла тень.

– Ты же не думаешь, что Джулия...

– Она должна быть действительно очень крутым заговорщиком, если решилась сама себя вырубить.

– Ты прав, – я расслабилась и посмотрела в окно. – Уже стемнело. Мой скот. Я должна придумать им укрытие, пока мы не перегоним их к тебе, – я села, стараясь не обращать внимания на пульсировавшую в висках боль.

– Зейн уже перегоняет их. Нам пришлось снести часть забора, чтобы сократить путь. Надеюсь, ты не против.

Я ощутила, как меня захлестнула волна благодарности, и обвила руками шею Ингрэма, притягивая его ближе к себе.

Он ответил на объятия, крепко обхватив мою спину.

– Похоже, мне следует почаще ломать наши заборы.

Я рассмеялась, чувствуя облегчение, от которого едва не кружилась голова. Так много всего произошло. Но оставшиеся на моем ранчо животные теперь в безопасности. Это отличный старт для спасения ранчо.

– Мы разберемся с размещением твоего скота еще до того, как завтра выпадет снег.

– Белое Рождество, как и обещал синоптик.

– Да. Санте завтра вечером придется несладко, пробираясь через метель.

– А ты не слишком стар, чтобы верить в Санту? – я отстранилась, заглянув в его поблескивающие глаза.

– Конечно, нет, – без предупреждения Ингрэм подхватил меня на руки и направился к лестнице.

– О, твое колено!

– Мне уже лучше. Вероятно, из-за тех твоих таблеток, которые ты давала мне прошлой ночью, я их нашел, – он стал подниматься по лестнице, его хромота становилась все отчетливее с каждым шагом.

– Я могу идти сама. Поставь меня.

– Нет, – наверху Ингрэм повернул к моей ванной.

– Что ты делаешь? – сердце в груди забилось чаще, когда он поставил меня на пол возле моей старой ванны на когтистых лапах, а сам повернулся, включая воду.

– Собираюсь помыться. Мы оба ужасно выглядим, – Ингрэм расстегнул рубашку, обнажив чистую кожу торса, резко контрастировавшую с черными полосами на его шее и лице.

Я отступила.

– Ты просто возьмешь и...

– Разденусь? – Ингрэм потянулся к поясу. – Да, и ты тоже.

– Что? – шею и щеки стал заливать румянец.

Он направился ко мне и не остановился, пока не зажал меня между собой и туалетным столиком.

– Так отныне и будет. Я и ты. Рано или поздно мы бы разделись друг перед другом. Я просто не хочу больше ждать.

По коже побежали мурашки, а между ног стало покалывать, но я не собиралась так легко сдаваться.

– Ты не можешь п-просто объявить, что сейчас мы разденемся и... и...

Поцелуй Ингрэма оказался внезапным, но таким обжигающим. Мы оба надышались дыма, были грязными и уставшими, но я не могла отрицать ответную «О Боже»-реакцию, возникшую в тот момент, когда наши губы встретились. Я обняла Ингрэма, когда он навис надо мной, из-за чего мне пришлось прогнуться назад. В следующий миг его большие руки легли мне на талию и стали вытаскивать рубашку из джинсов.

Если я и собиралась отказать ему, то этот поцелуй с легкостью стер протесты. Мне казалось, что я знала, каковыми могли быть поцелуи. Когда училась в колледже, у меня было несколько парней, и мы с ними целовались. Но нет. Оказалось, что для меня это внове. Ко мне никогда не прикасались подобным образом. С такой уверенностью и первобытной одержимостью.

Я скользнула руками под его рубашку, чувствуя твердые мышцы, заработанные тяжелым трудом на ранчо. Когда Ингрэм стал расстегивать пуговицы моей блузки, я провела ногтями по его спине, желая почувствовать твердое тело. Я едва могла дышать, но не хотела отстраняться. Ни за что. Ингрэм буквально завладел моими губами, танцуя у меня во рту невероятно жаркий танец своим языком.

Стянув блузку с моих плеч, он протянул руку и расстегнул мой бюстгальтер.

Не слишком ли быстро мы двигались? Мое сознание кричало: «Да», но нога будто бы сама соблазнительно обвилась вокруг его бедра, подавляя любое сопротивление. Ингрэм подхватил меня под задницу и качнулся вперед, прижавшись прямо к моему пульсировавшему комку нервов. Я вздрогнула от удовольствия, которое он мне предлагал.

Ингрэм отступил назад, снимая с меня бюстгальтер и бросая его на пол, а потом обхватил мою грудь.

– Посмотри на эти розовые соски. На вкус они, наверняка, как клубника, – он наклонился и припал к одному из них губами.

Застонав, я ухватилась за край столика, когда Ингрэм провел языком по затвердевшей вершине. Помяв другую грудь, он вскоре переключился на нее. Его рот на моей коже ощущался просто прекрасно и так горячо. Когда Ингрэм провел вниз по моему животу, кожа покрылась мурашками.

Он с легкостью расстегнул мой ремень, а потом и ширинку.

– Снимай, – от его грубого голоса в груди что-то затрепетало.

Отступив, Ингрэм стал наблюдать за каждым моим движением, а я подцепила пальцами пояс джинсов и трусики, медленно потянув их вниз. Ингрэм не стал устраивать сцен обольщения, просто быстро избавился от своих джинсов и боксеров, освободив толстый член, тут же выскочивший наружу, а потом резко дернул меня в свои объятия.

Подняв на руки, он опустился вместе со мной в ванну, вода была настолько горячей, что почти обжигала. Ингрэм выключил кран и схватил гель для душа, внезапно становясь чересчур сосредоточенным на деле, несмотря на твердый член, прижимавшийся к моей спине.

Я развернулась, чтобы снова поцеловать его, но Ингрэм покачал головой.

– Я хочу побыстрее вымыться, чтобы трахнуть тебя, как полагается джентльмену. В кровати.

Я фыркнула от смеха, но, похоже, он не шутил. Ингрэм принялся натирать мое тело мочалкой, а потом вымыл волосы, после проделав то же самое с собой. Он не успокоился, пока наша кожа едва ли не заскрипела. Теперь мне было уже не до смеха.

– Готово, – Ингрэм откинул мочалку, походя сейчас на человека, едва дотерпевшего до пяти часов вечера пятницы, чтобы приступить к своим планам на выходные.

К тому времени, как мы вытерлись, я начала думать, что все это какое-то безумие. Мы с Ингрэмом ведь были соседями. Может, нам не стоило...

– Вот так, – он снова подхватил меня на руки и понес к кровати, укладывая на рождественское покрывало, которое я доставала к Новому году с самого детства.

Он забрался на меня сверху, несколько пропущенных капель все еще блестели на его подтянутом теле, а влажные волосы щекотали лоб.

– Я больше не могу терпеть. Ты нужна мне. Я итак ждал слишком долго, потому что был упрямым ослом, – Ингрэм снова поцеловал меня. – Не узнал твою историю, – еще один поцелуй, на этот раз большее длительный. – Из-за глупых предположений, – после следующего поцелуя я едва дышала, а разум окончательно меня покинул.

Я раздвинула ноги, и он устроился между ними. Теперь нас разделяло лишь белое махровое полотенце. Наши языки вновь сплелись, когда Ингрэм бросил затею мне что-то объяснять и перешел к тому, что у него действительно хорошо выходило – снова стал покрывать меня поцелуями. После нескольких мгновений ошеломляющего поцелуя в губы, он стал прокладывать дорожку к моему горлу и ниже, замерев у края полотенца. В следующий миг одним движением руки он откинул ткань, разворачивая меня, словно какой-то подарок.

– Господи, женщина. Это тело, – Ингрэм прижался губами к ложбине между грудей, а затем провел языком по моему пупку, – произведение искусства.

Я всегда считала, что мои бедра широковаты, а сами ноги не достаточно стройные, но не собиралась сейчас говорить ему об этом. Когда Ингрэм стал целовать меня все ниже, я зарылась пальцами в его волосы. Неужели все это происходило на самом деле? Но когда он прижался лицом ко мне между ног и принялся изо всех сил лизать и посасывать меня, я забывала, о чем себя спрашивала.

– Ох! – я попыталась отодвинуться, но Ингрэм схватил меня за задницу, притягивая ближе к себе и удерживая на месте. Я чувствовала, как пальцы впивались в мою кожу, пока его язык вытворял со мной поразительные вещи.

Он вдруг замедлил свой натиск, став лизать скорее лениво, тем самым давая мне время привыкнуть к новым ощущениям: его щетина терлась о внутреннюю сторону бедер, а верхняя губа касалась клитора. Спустя несколько мгновений он стал погружать внутрь меня язык.