Глава 33. Лилит

От боли сложно было мыслить связно. Я отчаянно желала отключить свои эмоции, вновь вернуть себе контроль.

— Первым делом тебе нужно знать, что я не покорная! — прокричала нефилимка. — Тут ты ошибаешься, бл*дь. Во-вторых, тебе надо знать, что я обращаюсь уже не к тебе. Я говорю с Лилой. Лила, у вас не одна и та же душа. Душа создана из наших воспоминаний и переживаний, как коллекция мелькающих образов в альбоме. Если у вас разные переживания, значит, у вас разные души.

Что, бл*дь, она несёт?

— У вас два потока воспоминаний. Две истории жизни. Значит, у вас две разные души. И я обращаюсь к душе Лилы, потому что другая — абсолютная засранка, бл*дь. Лила, тебе надо захватить контроль!

Мне это вообще не нравилось. Как мне заблокировать боль, которую я ощущала? Мои лёгкие горели.

«Убей или будешь убита». Таков мой девиз.

Я с силой пнула нефилимку в живот, и та отлетела назад, врезавшись в противоположную стену.

Я согнулась пополам, и боль пронизывала моё горло. Когда я заговорила, мой голос звучал хриплым и слабым.

— О, она не получит контроль. Лилы больше здесь нет. Она слабее меня, — я дотронулась до своей шеи, вздрогнув. — Хотя я явно не в форме, — пошатнувшись, я пошла в её сторону, затем поморщилась. Стекло опять рассекало мои ступни. — Чёрт подери!

Омерзительная нефилимка ещё не закончила. Она схватила лампу с комода и швырнула её в меня. Я увернула, но лампа ударила меня в плечо. Масло разлилось по мне, пламя вспыхнуло на моей коже.

Боль раздирала мой разум на куски. Я горела; моя спина, руки, кожа пожирались огнём...

Мой разум резко вернулся ко времени с охотниками на ведьм, и мной овладел неудержимый страх. Они нашли меня за городом, подвесили на городской стене с помощью цепей. Они хотели, чтобы все видели, что бывает с ведьмами. Когда-то я была богиней...

Паника взорвалась в моём сознании.

Горю.

В моём мозгу щёлкнул переключатель, и я наконец-то отключила свои чувства.

Ничего. Теперь я ничего не чувствовала. Острая боль в ступнях пропала, как и агония воспламенившейся кожи. Судя по запаху горелого, я знала, что огонь на мне ещё не потух. Но это не причиняло боли, и я не умру.

Только когда нефилимка бросила на меня одеяло, огонь погас, но мне было уже всё равно.

Я сбросила с себя одеяло, и это наверняка причинило бы адскую боль, если бы я могла это почувствовать. Я посмотрела на свою кожу — всюду волдыри, но заживление уже началось.

— Как я и говорила, — рявкнула она. — Я обращаюсь к Лиле. Потому что если бы не ты, Лила, я бы позволила этой демонической суке гореть. И особенно если бы Самаэль не любил тебя всем сердцем, я бы позволила ей гореть, — она показала на меня. — Позволь мне кое-что сказать тебе, Лила. Самаэль любит тебя, и я знаю, что ты где-то там. Ты в курсе, как сильно он тебя любит? Он ходил и собирал тебе жёлуди. Ангел Смерти каждое утро на рассвете ковырялся в земле, чтобы достать тебе долбанные жёлуди, потому что он думал, что с ними ты почувствуешь себя в безопасности.

Я пошатнулась на ногах, стараясь сосредоточиться на ней. По какой-то причине её безумная тирада привлекла моё внимание. Я пристально смотрела на неё, пока ледяной ветер играл с моими волосами.

— Он собирал жёлуди, — повторила я.

Какое мне дело?

— Да. И вот что ещё — он запомнил тот момент разговора, когда ты болтала со мной и Освальдом о фруктовых пирогах. Кофе с виски и сливками, говорила ты. Фруктовые пироги, говорила ты. И вот он уже внезапно кладёт выпечку на твой поднос! Он сделал это сам — заказал фруктовые пироги. Послал Освальда с подносом. Чёртов Ангел Смерти. Заботится о пирожках. Ты думаешь, проклятый Яд Божий когда-либо переживал о том, какая выпечка нравится людям? Думаешь, он обращал внимание на такое? — она фыркнула. — Нет, конечно. Точно тебе говорю, Лила, ему было плевать на чьи-либо предпочтения в выпечке. А потом он встретил тебя, и вот внезапно он начинает переживать о таких мелочах. О маленьких деталях. Так что поэтому я обращаюсь к тебе. Я знаю, что ты где-то там. Я знаю, что ты под поверхностью, как раньше была Лилит. Внутри твоего тела две души, и если Лилит сумела вырваться из погребения в твоём разуме, ты тоже сможешь это сделать.

Новая тупая боль начала постепенно глодать мою грудь.

Теперь я ничего не должна была чувствовать. Но чувствовала. Это было приглушённое, смутное ощущение, но с моим сердцем что-то было не то.

Я уставилась на нефилимку, заворожённая ею. Она обладала силой, которой я завидовала и которую не понимала.

— Эмма, — прошептала я.

Почему я вспомнила её имя? Это воспоминание Лилы. Королеве Сева вовсе не надо, чтобы её отвлекали смертные мысли.

Она сделала шаг в мою сторону, её глаза сверкнули.

— Лила?

Моё сердце затрепетало, забилось слишком часто. Это страх?

Я стиснула свою грудь.

— Что-то... не так с моим сердцем, — возвращение в сознание в этом теле шло не так, как планировалось. Я чувствовала себя абсолютно выбитой из колеи. Две секунды назад я хотела убить эту женщину в рамках прославленного возвращения Сеющей Королевы. Теперь я говорила ей, что мне немножко нехорошо, как ребёнок, просящий маму о помощи.

Мне надо взять себя в руки.

В моём сознании промелькнул непрошеный образ Самаэля, ищущего жёлуди в грязи. От видения у меня как будто перехватило дыхание, и я пошатнулась, ухватившись за столбик кровати для равновесия.

Эмма стояла передо мной.

— Твоё сердце болит, Лила, потому что оно разрывается на части. Потому что ты любишь Самаэля. И ты знаешь, что они будут его пытать. Они пытают его прямо сейчас, — её глаза раскрылись шире, когда она снова посмотрела на моё голое тело. — Ты перепихнулась с ним?

Я прислонилась к столбику кровати.

— Ты можешь винить Лилу в его нынешней смертности. Эта маленькая грязная девчонка. Не могла держать при себе руки, даже когда они были связаны, — это был один из невезучих моментов, когда моё сознание всплыло на поверхность. Я задрожала.

— Он сейчас смертный? — Эмма покачала головой. — Свободный Народ убьёт его. И даже если он выживет, он превратится в безумного жнеца. Куда они его забрали?

— Откуда мне знать? Я не имею никакого отношения к смертным и их психотическим повадкам, — это ложь. Я точно знала, куда они его забрали, потому что сама собиралась направиться туда.

Свободный Народ согласился призвать меня лишь в том случае, если я им помогу. И в их распоряжении имелось достаточно магии, чтобы я не хотела им противостоять. Пока что.

Ветер со свистом врывался в разбитое окно, взмётывая мои волосы. Я посмотрела на свои руки, видя, как кожа на глазах исцеляется.

— Видишь? Уже не смертная. Можешь начинать впадать в благоговение.

Эмма всё ещё сверлила меня гневным взглядом.

— Ты правда думаешь, что Свободный Народ позволит демонам жить? Свободный Народ ненавидит демонов. Они не позволят тебе жить, как только ты выполнишь своё предназначение. Они найдут способ покончить с тобой. И все твои маленькие посеянные демоны отправятся следом за тобой.

Она схватила с кровати простыню и бросила на меня. Моя нагота как будто раздражала её, что вызывало у меня лишь больше желания расхаживать голой. Так что я позволила простыне упасть.

Я бросилась вперёд и с такой силой ударила её кулаком в подбородок, что она отлетела назад. Её голова ударилась о комод, и звук гулким эхом прокатился по комнате. Она свалилась на пол. Замертво, подумала я.

Я отряхнула пыль с рук.

— Ты недооценила меня, Эмма.

Тупая боль вновь пульсировала в моей грудной клетке. Нахмурившись, я прижала ладонь к груди. Сквозь онемение мне казалось, будто моё сердце разрывается надвое.

Если Лила была отдельной душой, заставлявшей меня чувствовать вещи, которые я не хотела чувствовать, возможно, мне надо её изгнать. Я не могла и дальше чувствовать вещи. Ну серьёзно.

Я вздохнула, слегка нахмурившись при виде крови, вытекавшей из затылка Эммы. Кому-то придётся это убрать.

Свободный Народ хотел, чтобы я пришла к телескопу огня, известному мне как Колонна Пламени. Но до начала Сева мне правда стоило надеть на себя что-нибудь.

Отбросив волосы через плечо, я обыскала комнату в поисках одежды. Тут почти ничего не было, только брошенный халат да смятое чёрное платье в изножье постели.

В чём мать родила я вышла из комнаты. Прохладный воздух замка холодил мою кожу, пока я шла. Как только подниму свою армию демонов у Колонны Огня, я с радостью убью Самаэля, если Свободный Народ этого ещё не сделал.

Затем начнётся истинный сев. Я призову своих демонов из земли. Они убьют нефилимов и любых смертных, которые встанут на нашем пути.

Шагая по коридорам, я выглядывала в окна. Сейчас стояла зима, но я всё равно понимала, что за садами не ухаживали. Теперь там были лишь колючие мёртвые кустарники, заросшие и неухоженные. С неба падали снежинки, искрившие в лунном свете.

Я прижала ладони к холодному стеклу. Когда магия затрещала во мне, я воззвала к растениям на улице. Я хотела, чтобы они снова ожили. Расцвели в зимнем воздухе.

Довольно смерти. Вновь пришло время жизни.

Магия пульсировала вверх по моим ногам, расходилась по конечностям. Я смотрела наружу, где тёмные кусты шиповника начали распускаться красными бутонами.

«Вот так». Я верну красоту этому месту.

Улыбнувшись, я повернулась, чтобы снова пойти по коридору, но моя грудь заныла. Настойчивая боль в сердце постоянно отвлекала меня от торжества возвращения. Я стиснула зубы, стараясь её игнорировать.

Теперь я находилась в своём старом крыле, чувствуя себя как дома среди высоких окон и не менее высокого каменного потолка. Наконец, я добралась до своей старой комнаты, и резьба на двери была восхитительно знакомой. На мгновение я подняла руку и провела кончиками пальцев по узору в виде ворона и луны.

Затем я толкнула дверь. Вид этого места поразил меня. Самаэль оставил всё в точности так, как было при мне. А значит, мои инстинкты верны, и здесь я найду одежду. Достойную Королевы Сева.