Глава 22

Адриан

Тяжесть давила мне на грудь с тех пор, как я покинул Россию.

Или, точнее с тех пор, как я покинул Лию.

Вид того, как она бежит за мной, плача и крича посреди ледяного снега, все еще играет в моей голове на повторе.

Я провожу рукой по лицу, чтобы развеять эти образы. Если я буду думать о ней, то не смогу осуществить свой план.

Я не смогу спасти ее и нашего сына.

Хотя узнать, что она встречалась с Лукой за моей спиной, было все равно, что получить удар тысячей тупых ножей, я верил каждому ее слову.

Если бы это был прежний я, я бы не поверил. Во всяком случае, мои проблемы с доверием взяли бы надо мной верх, и я бы выместил это на ней. Но сейчас это не так. Я не только доверяю ей, но и все, что она сказала, имело смысл, заполняя недостающие кусочки головоломки.

После покушения ее психическое здоровье резко ухудшилось, и она быстро опустилась на самое дно. В то время я думал, что это произошло из-за того, что она стала свидетельницей покушения, так как она всегда переживала из-за этой стороны моей жизни. Однако знание того, что она убила кого-то своими руками, объясняет, почему она часто впадала в транс.

И она сделала это ради меня.

Лия, которая раньше дрожала перед пистолетом, убила кого-то, чтобы защитить меня.

Наверное, мне не следовало бы гордиться этим фактом, но я горжусь.

Даже если я захочу задушить ее сообщника голыми руками.

– Найди Луку и убей его. – говорю я Коле, который сидит рядом со мной на заднем сиденье, в то время как Федор и еще один охранник занимают переднее.

Мы направляемся прямо из аэропорта к Сергею. Я не заезжал домой, а просто позвонил Огле, чтобы сообщить ей о том, что делать, когда я уеду, точно так же, как я провел весь полет, рассказывая Коле, что он будет делать дальше.

– При всем моем уважении, сэр. Лука сейчас не проблема.

– Проблема. Поскольку он так увлечен ею и знает, что она дочь Лазло, его корни уходят глубже, чем я думал. Он хочет причинить ей боль и все это время манипулировал ею, а это значит, что он, скорее всего, один из Розетти. Вероятно, ему было поручено присматривать за ней, и с тех пор он использовал ее. Помнишь охранника, который выдал их секрет о том, что они прятали Лию от Лазло после того, как мы его пытали? Он сказал, что Лия – их козырная карта против Лучано, и они будут использовать ее, когда сочтут нужным. Они похитили ее мать, когда она была беременна, и выдали ее замуж за одного из своих, чтобы держать ее под присмотром.

– Разве Лазло не знает о ее матери? Беременности? Ее бабушке?

– Она не была ее настоящей бабушкой, Коля. Она была просто женщиной, которая знала Рейчел Геллер в какой-то момент ее жизни, и Розетти хорошо заплатили ей, чтобы она притворялась бабушкой Лии.

– Почему Лазло не мог знать, что у него где-то есть дочь, и просто не обращал на нее внимания?

– У него нет наследства, Коля. Поверь мне, если бы он знал, что у него где-то есть отпрыск, он без колебаний привел бы его или ее в семью.

– И что теперь?

– Я хочу, чтобы Лука и все, с кем он работает, были мертвы. Поскольку он знает о происхождении Лии, он представляет для нее опасность.

– Это ты сейчас в опасности. Ты мог бы заставить Лазло, рассказав ему о ней. Если ты приведешь его в чувство, Сергей, возможно, простит тебя.

– Нет.

– Босс.

– Если Лазло узнает о ней, он поймет, что я все время обманывал его, и не остановится ни перед чем, пока не заберет ее. Она хорошо защищена от него.

– При всем моем уважении, она не будет защищена, когда ты умрешь.

– Да, так и будет. Ты позаботишься об этом.

Он глубоко вздыхает, слишком долго молча.

– Оно того стоит?

– Что того стоит?

– Потерять все ради нее?

Легкая улыбка скользит по моим губам.

– Абсолютно.

Федор останавливает машину перед домом Сергея, затем провожает нас с Колей внутрь.

Мы проходим мимо огромной картины, изображающей ангелов, сражающихся с демонами у входа. Это произведение искусства, которое Николай и Сергей приобрели на черном рынке и выставили там, где оно видно любому, кто войдет.

Предыдущее и нынешнее проявление власти Паханов даже в мельчайших деталях интригует. Через картину они подсознательно заставляют своих гостей выбрать сторону. Ангелы или демоны. Добро или зло.

Я всегда считал себя выше подобных интеллектуальных игр, но теперь, глядя на разъяренные паранормальные лица, застывшие в их боевом кличе, я не могу не почувствовать легкий укол дискомфорта.

Еще одна вещь, которую они надеялись сделать, поместив картину здесь.

Старший охранник Сергея останавливает Колю и Игоря у подножия лестницы и грубовато говорит по-русски.

– Наверх пускают только Волкова.

Коля шагает рядом со мной.

– Я пойду с ним.

– Только Волков, – повторяет охранник, вытаскивая пистолет.

Коля лезет в кобуру, без сомнения, чтобы вытащить свое оружие, но я качаю головой. Я следую за охранником Сергея вверх по лестнице в его кабинет, но прежде, чем войти внутрь, охранник встает между мной и дверью.

– Твой пистолет.

Это первый раз, когда меня попросили оставить оружие у двери. Хотя я полагал, что Сергей не звал меня на чай, если он собирается обезоружить меня, это может быть моим свидетельством о смерти.

Я лезу под куртку, достаю пистолет и отдаю его охраннику. Он обыскивает меня на предмет спрятанного оружия, прежде чем постучать в дверь и открыть ее для меня.

Мне требуется мгновение, чтобы войти. Если бы это было несколько лет назад, мне было бы наплевать на то, что меня вызвали, но, если бы это было несколько лет назад, я бы не позволил своей системе подвести меня. Я не был бы нелогичным.

Я бы не был... жив.

Потому что несмотря на то, что я раньше совершал акт жизни, я никогда по-настоящему не жил, пока Лия не вошла в мою жизнь.

Я имел в виду то, что сказал Коле ранее: Лия стоит того, чтобы подорвать мою систему, вырыть себе могилу и поставить себя в такое неблагоприятное положение. Я бы сделал это снова, если бы это означало, что она у меня будет.

Охранник следует за мной внутрь, затем закрывает дверь и встает перед ней на случай, если я попытаюсь сбежать.

Не то чтобы я хотел.

Сергей сидит в гостиной, а Игорь и Владимир напротив него, их лица тверды, как гранит. Четверо их охранников стоят в вертикальном положении у балкона.

Я останавливаюсь перед Сергеем и не утруждаю себя приветствием.

– Ты спрашивал обо мне?

– Да, я спрашивал о тебе, – Сергей крепко вцепился в подлокотник кресла. – Тебе не кажется, что тебе нужно кое-что объяснить, Волков?

– Какого рода объяснение?

– Смерть Ричарда. – Владимир сидит и смотрит на меня. Хотя мы примерно одного роста, он крупнее и у него более пронзительный взгляд. – Я знаю, что ты убил его.

– Доказательства?

– Записи. Ты, вероятно, не знал, что он тайно записывал все, что происходило в его кабинете.

Он не мог этого делать. Если бы он это делал, мои хакеры узнали бы об этом, когда они очистили его цифровые файлы после этого.

Если не…

– Как ты их нашел? – спрашиваю я.

– Это не имеет значения, имеет значение содержание.

– Как ты их нашел, Владимир? Если бы ты сделал это раньше, ты бы выступил с этим, но я предполагаю, что ты получил помощь извне. Кто-то недавно прислал тебе эти файлы.

– Почему, черт возьми, это имеет значение?

– Кто послал их тебе?

–Ты не в том положении, чтобы задавать мне вопросы, Волков. Все, наоборот. Почему бы тебе не рассказать нам, почему ты убил нашего кандидата в мэры?

– Я сделаю это, если ты скажешь мне, кто и как прислал тебе записи.

– Или я могу просто убить тебя, не выслушав твоих объяснений.

– Скажи ему, Владимир. – говорит Сергей, молча наблюдая за обменом репликами.

Мужчина передо мной морщит нос, когда ему приказывают сделать то, чего он не хочет делать.

– Они были отправлены мне по электронной почте.

– Кем?

– Это был зашифрованный адрес. Я не смог его отследить.

Тот, кто получил эти записи, взломал файлы Ричарда сразу после моего ухода и до того, как я приказал своим хакерам провести тщательную очистку. Но если у него были эти записи обо мне все это время, зачем ждать до сих пор, чтобы использовать их? Они могли бы угрожать мне ими или отправить их Владимиру раньше.

Если только их единственная цель – избавиться от меня. Но почему именно сейчас?

– Факт остается фактом, ты убил Ричарда, который мог бы стать для нас ценным активом. – Игорь свирепо смотрит на меня. – Почему?

– Полагаю, вы прослушали записи и уже знаете, почему я это сделал.

– Скажи это, Адриан. – Голос Сергея повышается с каждым словом. – Просвети нас, черт возьми, почему ты поставил под угрозу будущее братства в этом городе.

– Он прикоснулся к моей жене и должен был умереть.

– Знаешь, что тоже умерло вместе с ним? – Владимир рычит мне в лицо. – Наши шансы на то, что мэр будет под нашим контролем. Так скажи мне, Адриан, он умер только потому, что прикоснулся к твоей жене, или потому, что ты играешь в семью с итальянцами? Потому что теперь их кандидат – мэр, и угадай, черт возьми, что? Лазло говорит ему, чтобы он отказался от наших поставок.

– Следи за своим гребаным языком, Владимир. Не говори больше ни о моей жене, ни о моей чести. – Я смотрю на Сергея. – Я объяснил тебе причину, Пахан. Если ты думаешь, что я способен предать братство после всего, что я для него сделал, тогда делай то, что должен.

– Ты скрыл это от меня, хотя мог бы рассказать.

– Нет, не мог.

– Почему не мог?

– Потому что ты потребовал бы, чтобы я устранил причину, по которой я принял такое решение, и лишил бы меня логического мышления.

– Я требую этого сейчас. Разведись с женщиной, которая путает твои мысли, и я забуду об этом инциденте.

– Пахан, – одновременно говорят Владимир и Игорь.

Прожив всю свою жизнь в братстве и став свидетелем жестокости Николая и Сергея, я знаю, что Пахан никому не даст такого шанса.

Я должен принять это, склонив голову и испытывая благодарность.

Однако я стою во весь рост.

– Нет.

Сергей встает, и Владимир отходит в сторону, позволяя пожилому мужчине встретиться со мной взглядом более суровым.