Ее тихие стоны и сексуальные, хриплые звуки эхом разносятся в воздухе, соблазняя мой собственный оргазм. Прилив мощный, и мне требуется все, что у меня есть, чтобы он продлился.

Я кончаю в нее дольше, чем когда-либо, моя кровь устремляется туда, где мы соединены. Мои стоны эхом отдаются вокруг нас, когда струи моей спермы наполняют ее и капают на ее влагалище.

Моя жена – единственная женщина, которая когда-либо сводила меня с ума животным чувством удовольствия. Оно такое плотское, что я не хочу, чтобы это когда-нибудь заканчивалось.

Но это не только удовольствие, которое бьется под моей кожей, когда я вхожу в нее.

Это что-то более глубокое, темное, и она испугается, если я когда-нибудь найду слова, чтобы выразить это.

Лия обвивает руками мою шею и прижимается губами к моим губам, целуя меня с отчаянием, которое течет в моей крови и проникает в мои гребаные кости.

– Я люблю тебя, – шепчет она мне в губы, ее дыхание прерывается. – Я так сильно люблю тебя, Адриан.

Я стону, ее слова снова делают мой член твердым, как будто я только что не опустошил себя внутри нее.

Прежде чем я успеваю отреагировать на это или разобраться в собственных словах, она слегка улыбается, ее дыхание становится ровным, а веки закрываются. Затем с одного из глаз вырывается слеза, когда она засыпает. Я целую ее, пробуя на вкус соль и ее невысказанные слова.

Я притягиваю ее к себе, и она прижимается ко мне, вздыхая, когда я накрываю нас обоих.

Мы спим, обнявшись так крепко, что она – единственное, чем я дышу. Она пахнет розами, сексом и принадлежностью.

Лия – единственный человек, которому я когда-либо хотел принадлежать, каким бы нелогичным и невозможным это ни было.

***

Стук в дверь вырывает меня из объятий сна.

Я смотрю на часы на тумбочке и обнаруживаю, что сейчас только шесть утра. Лия растянулась на моей груди, дыша мне в кожу.

Раздается еще один стук, прежде чем раздается голос Коли.

– Чрезвычайная ситуация, босс.

Сон немедленно покидает мой мозг, когда я медленно укладываю жену на спину и накрываю ее. Коля не из тех, кто называет ситуацию чрезвычайной, если только ситуация действительно не выходит из-под контроля.

Я натягиваю брюки и рубашку, которые не утруждаюсь застегнуть, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь.

Мой заместитель стоит в коридоре, его глаза налиты кровью, а брови нахмурены. Он одет в едва собранную армейскую форму, а это значит, что его тоже вынудили не спать.

– В чем дело, Коля?

– Сергей требует твоего немедленного возвращения.

– Для чего?

– Владимир. – Коля нервно проводит рукой по своим светлым волосам. – Он представил доказательства того, что ты стоишь за смертью Ричарда.

– Какого рода доказательства?

– Я не знаю, но это достаточно сильно, чтобы Сергей и другие были в ярости. Они звонили мне без остановки в течение последнего часа, так как не могли дозвониться до тебя.

Если они вкладывают в это свой вес, то это определенно серьезно.

– Приготовьтесь к отъезду.

– Босс, нет. Ты должен тянуть время, пока не найдешь что-то, чтобы опровергнуть их обвинения. Пребывание здесь еще немного успокоит их гнев.

– Или сделает его еще хуже. Сергей подумает, что я виноват.

– Ты виновен, босс. Тебе не следовало убивать Ричарда.

– Он дотронулся до Лии. Я бы убил его тысячу раз, если бы у меня была возможность повторить это.

Он снова проводит рукой по волосам.

– Есть еще кое-что.

– Что теперь?

– Госпожа Волкова может оказаться не такой, как мы думали все это время.

– И что это должно означать?

– Так как Ян был пьян прошлой ночью, мне удалось заставить его говорить.

– О чем?

– В ту ночь, когда ее похитили. Босс… Ян все слышал. Она знала этого человека, и, судя по информации, которую мы собрали, это действительно был Лука Браун.

– Я так и подозревал. Но почему это делает Лию не той, кем мы ее считали?

– По словам Яна, Лука сказал ей, что у нее есть одно задание.

– Какое задание?

– Он не упоминал об этом, но вот в чем дело, босс. Если мои предположения верны, это как-то связано с твоей попыткой убийства на вечеринке Михаила в прошлом году. Поскольку Лука нанял того спецназовца, которого он убил и сбросил со скалы несколько недель назад, все доказательства указывают на вероятность того, что он также нанял наемника, которого мы нашли мертвым на вечеринке.

Слова Коли поражают меня, как удар молнии, и мне приходится на мгновение успокоить дыхание.

– Какое отношение ко всему этому имеет Лия?

– Госпожа Волкова была той, кто остановил тебя прямо перед выстрелом. В то время я не особенно задумывался об этом, просто решил, что у нее быстрый рефлекс. Однако факты таковы, что она увидела что-то раньше тебя, или меня, или даже Дэмиена и Кирилла, и на самом деле у нее не могло быть более быстрых рефлексов, чем у нас четверых или охранников Кирилла и Дэмиена. Я считаю, что единственный способ, которым ей удалось так быстро сбить тебя с ног, – это то, что она заранее знала о нападении.

Несмотря на то, что я слышу его и каким-то образом сам пришел к такому же выводу, я не хочу в это верить.

– Ян мог солгать.

– Только не тогда, когда он пьян. Он умолял меня не говорить ни слова, сказал, что, по его мнению, она не хотела этого и, должно быть, у нее были на то причины. Но какие это могут быть причины?

– Коля… – Я выдавливаю. – Ты хочешь сказать, что моя чертова жена приложила руку к моему покушению на убийство.

– И именно поэтому это единственное покушение на убийство, которое мы не смогли раскрыть. Ты слишком ослеплен ею, чтобы увидеть это.

– Заткнись.

– Она предала тебя, босс. Все улики указывают на нее.

– Я сказал, заткнись на хрен, – я поднимаю кулак и бью его по лицу. Он отшатывается назад, кровь хлещет из его губы.

Мой старший охранник снова выпрямляется передо мной, и впервые с тех пор, как мы выросли, он хватает меня за воротник рубашки, повышая голос.

– Очнись, Адриан. Из-за нее ты предатель Братвы, и, если ты не воспользуешься своими мозгами, тебя казнит Сергей. Мне плевать, если ты убьешь меня, но я не позволю тебе умереть сейчас после того, как ты так далеко зашел.

Я дышу так резко, что мой пульс грохочет в ушах. Моя грудь болит до такой степени, что вот-вот взорвется, потому что в глубине души я знаю, что Коля прав.

И это вполне может быть концом.