Адриан набрасывает мне на плечи шарф и шепчет на ухо, достаточно осторожно, чтобы никто его не заметил.

– Региус (прим. Королевский питон Regius).

Я не хочу жульничать, правда, не хочу, но с моими пустыми квадратиками я могу заставить это работать, и то, как Борис ухмыляется, а Ян продолжает насмехаться над нами, действует мне на нервы. Поэтому я низко наклоняюсь и выравниваю квадратики на месте после «К».

– Это жульничество, госпожа Волкова, – Борис пристально смотрит на меня.

– Ты обвиняешь меня в том, что я жульничаю? – В конце моих слов есть небольшая невнятность.

– Босс сказал тебе это слово.

– Нет, он этого не делал.

– Он этого не делал, – одновременно говорит Коля.

– Подожди минутку! – Ян с грохотом ставит стакан на стол. – Вы должны быть беспристрастны, босс.

– Я таков. – говорит Адриан так небрежно с идеальным бесстрастным лицом, которое ничего не выдает.

– Очевидно, что нет. – Ян делает движение между нами двумя.

Мой муж остается таким же собранным, как всегда.

– У тебя есть доказательства?

– Ну… нет.

– А у тебя, Борис? – Когда другой охранник качает головой, Адриан продолжает. – Тогда ваши обвинения недействительны. Приступайте.

Они оба ворчат, но собирают свои квадратики, а Коля ухмыляется. Я улыбаюсь Адриану, бормоча.

– Я не знала, что ты обманщик.

– Обычно нет, – шепчет он мне в щеку.

– Ты только что это сделал.

– Только для тебя, Леночка.

Мы выигрываем этот раунд, но Борис и Ян в конечном итоге сокрушают нас в следующем раунде так сильно, что моя гордость уязвлена.

В результате я выпиваю больше водки, чем следует, и говорю Яну, что мы с ним больше не друзья, ведя себя как обиженный неудачник по отношению к Борису.

В какой-то момент Адриан забирает у меня из рук стакан с водкой.

– На одну ночь выпивки хватит.

– Нееет, со мной все окееееей. Ой. В поряяядке. Я имею в виду, что я в полном порядке. Я знаю, я знаю. Это слово уже должно было исчезнуть из моего лексикона. – Я хлопаю его ладонью по щеке, глядя в умиротворенный взгляд его серых глаз. – А ты знал, что ты ооочень красивый?

– Это намек на то, что пора уходить. – Ноги Бориса подкашиваются, когда он встает. – Было приятно победить тебя, Коля, госпожа Волкова.

Я указываю на него пальцем.

– Я возьму реванш и побью тебя.

– Подожди. Что? – Ян качает головой, полуприкрыв глаза. Сегодня мы вдвоем выпили больше всех. – Все кончено? Я только начал одолевать сварливую задницу Коли.

– Вставай. – Коля хватает его за здоровую руку, и он покачивается. – И пройдет целая жизнь, прежде чем ты надерешь мне задницу.

Ян бьет его кулаком в грудь, и, хотя это кажется несложным, Коля слегка пошатывается.

– Однажды я прорвусь сквозь этот лед, даю тебе свое гребаное слово.

Коля толкает его перед собой, кивает нам, а затем в одиночку вытаскивает Яна, отказываясь от помощи Бориса.

– Они ушли. – Я указываю на дверь, когда она закрывается за ними. – Но я еще не закончила играть.

– Я более чем закончил. – Адриан приподнимает мой подбородок, его длинные пальцы создают восхитительное трение о мою кожу. – Никто, кроме меня, не увидит тебя пьяной.

– Я не пьяна. – Я икаю и хихикаю, пряча звук тыльной стороной ладони. – Упс. Может быть, немного.

– Немного?

– Окей, мноооого. – Я прижимаюсь щекой к его руке и вздыхаю. – Ты такой теплый.

– Теплый?

– Да, даже когда тебе холодно. Даже когда ты молча обращаешься со мной, ты такой заботливый и теплый. Это одна вещь, которую я не хочу, чтобы ты менял.

– Что еще ты не хочешь, чтобы я менял?

– Хм. То, как ты смотришь на меня.

– А как я на тебя смотрю?

– Как будто ты хочешь связать меня и трахнуть.

– Я хочу связать тебя и трахнуть.

Я хихикаю, когда возбуждение покалывает у меня между ног.

– Все время?

– Если я могу помочь этому, – его голос падает до соблазнительного диапазона.

– А что, если ты не сможешь? Что, если я стану старой и морщинистой, а секс перестанет быть прежним?

– Я найду способ.

– А что, если ты не сможешь? Что, если я стану старой и морщинистой, а секс перестанет быть прежним?

– Я найду способ.

– Что, если что-то случится, и я вообще не смогу заниматься сексом вообще? – Я не знаю, почему задаю эти вопросы, но по какой-то причине я чувствую себя уязвимой, и единственный способ бороться с этим – ткнуть в вес, лежащий у меня на груди.

Пальцы Адриана скользят по моему носу, затем прослеживают путь к моей щеке, как будто он гравирует меня в каком-то уголке своей головы.

– Если с тобой что-то случится, это не оттолкнет меня. Во всяком случае, это приблизит меня, Леночка. Секс играет важную роль в том, кто мы есть, и мне нравится, как ты подчиняешься моему доминированию, но это не причина, по которой я женат на тебе уже шесть лет.

– Что же это тогда?

– Ты.

– Только я?

– Только ты.

Я сглатываю, чувствуя, как в глазах блестят слезы. Странный прилив эмоций захлестывает меня, пока мне не становится трудно дышать, не говоря уже о том, чтобы думать. Эти два слова. Только ты. Но это похоже на то, как будто он потянулся внутрь себя, вырвал часть и предложил ее мне на ладони.

– Никогда не меняйся, окей? – шепчу я.

– Лия, что я говорил об этом слове?

– Упс. Значит ли это, что теперь ты накажешь меня?

– О, я сделаю больше, чем просто накажу тебя.

Мое сердце замирает, когда я смотрю на него.

– Что? – спрашиваю я, мой голос хриплый и страстный.

– Я лучше покажу тебе.

Я взвизгиваю, когда он поднимает меня с пола и заключает в объятия, а затем разражаюсь приступом смеха.

Счастье.

Я никогда раньше не осмеливалась мечтать об этом, но, должно быть, это то, каково это – быть счастливой, и теперь я, наконец, осмеливаюсь испытать это в полной мере.

Пожалуйста, пусть так будет всегда.