ГЛАВА 6

Террин стоял, моргая, в тенях, пойманный в бесформенный сон.

Но он не долго был бесформенным. Тьма стала силуэтами, которые он, казалось, узнавал. Они медленно затвердели, он стал четче видеть. Он видел знакомые здания, шел по узкой каменной дороге между ними, держался ближе к стене. После пары шагов он понял, что миновал зернохранилище, шел к конюшням замка Дюнлок. Свет луны озарял каменный двор перед ним, и было во всем этом что-то знакомое, даже в напряжении в воздухе.

Когда его уши уловили тихие шаги за ним, он юркнул в убежище у двери зернохранилища и выглянул из укрытия на приближающуюся фигуру. Она тоже держалась зданий, скрывалась в их тенях, но порой не могла ничего поделать и шагала под светом луны. Белое сияние открыло строгое лицо, темные брови, длинные волосы.

Его горло сжалось при виде нее, желудок стал комом. Инстинкт или воспоминание гнали его двигаться. Словно он делал так раньше. Когда она ступила на узкую тропу между зернохранилищем и другой каменной пристройкой, он схватил ее за руку, ощутил в ней трепет удивления. Он плавным движением развернул ее и прижал к двери.

Длинная красная юбка задела его ноги. Этого не было в его воспоминании, нет, воспоминания смешались. Но ему было все равно. Пока его ладонь сжимала ее руку, а другая закрывала ее рот, подавляя гневный крик. Ее дыхание было горячим под его ладонью, и ее глаза яростно смотрели на него, словно искры гнева летели во тьме.

Те искры распаляли огонь в нем.

Он склонился ближе, и его ноздри наполнил ее запах – щелочное мыло, лошадь, хвоя и кожа. А еще пьянящий женский аромат. Когда он убрал ладонь с ее рта, она не стала говорить. Ее рот приоткрылся, она быстро дышала. Ее грудь вздымалась и опадала, словно она пробежала милю. Она была в прекрасном красном бальном платье, которое открывало ее плечи, подчеркивало ее декольте. Он видел шрам от длинного пореза, который сделал Фендрель, выпуская обливис из ее тела. Шрам тянулся между ее грудями, был красным на белой коже.

Его сердце болело от вида. Его ладонь лежала на ее голом плече, спустилась, пальцы нежно коснулись шрама, обвели его легонько. Она поежилась от его прикосновения, ее дыхание дрогнуло. Он отодвинулся и посмотрел в ее глаза. Ее глаза еще пылали, но она уже не сердилась, выражение лица было другим. Ее приоткрытые губы дрожали.

Жар кипел в венах Террина. Он знал закон святого Эвандера. Для захваченного тенью, как он, эти чувства, ощущения под кожей были непростительным грехом. Он знал, что смотреть на ее лицо, в ее темные глаза, на ее плечи, было как стоять на краю обрыва. Когда он упадет, его не смогут спасти. Он должен был отпустить ее. Он должен был отвернуться и убежать от искушения, как его учили.

Но он не мог. Он застыл, очарованный.

Его рот двигался. Он пытался произнести ее имя. Но язык не успел пошевелиться, она встала на носочки и прижалась к его губам своими. От этого молния шока пронзила его.

Он отпустил ее руку, схватил ее за волосы у макушки, удерживал ее голову на месте, пока целовал ее снова и снова, поворачивая рот то так, то иначе, стараясь найти идеальное сочетание с ней. Ее ладони лежали на его руки, поднялись к шее, пальцы нагревали его кожу. Он с рычанием отклонил ее голову, поцеловал ее щеку, челюсть, шею к шраму между ключицами. Он ощущал нежный трепет ее пульса под губами. Ее тихое скуление пело в его ушах, сводило с ума.

Его руки вдруг оказались полными огня.

Террин открыл глаза и увидел, что она смотрела на него сквозь пляшущий огонь. Он отпрянул в ужасе, а ее кожа сгорала и облетала. Ее рот открылся в беззвучном крике агонии, огонь поглощал ее платье, делал кожу черной. Голубой огонь.

С криком ужаса Террин попытался схватить ее, вытащить из огня. Но она ускользала, он не мог дотянуться. Он ощущал жар лицом, кожей, но огонь не обжигал его, только ее. Он был беспомощным, а она сгорала на его глазах.

Вокруг него мир таял в хаосе тьмы. Пульс его ужаса давил его душу. Он развернулся в поисках способа сбежать, отыскать помощь. Но он был один, смотрел, как Айлет горела, ее беззвучный крик разбивал его дух болью.

Белая пелена вдруг появилась перед его глазами. Нет, не пелена, а крыло. Полупрозрачное, мерцающее магией и светом, оно закрыло его от тьмы, огня, очищая глаза.

«В твоей крови воздух Прибежища, - сказал на ухо певучий голос. – Он отравляет твое тело и дух».

Прибежище?

Террин пару раз моргнул, потянулся за волос. Он видел вспышки воспоминаний – реальность рвалась, Лизель ди Матин то появлялась в этом мире, то пропадала. Он вспомнил бой с Фантомной ведьмой, его дротики пролетали в пустом воздухе. Ладони сжали его горло. Ведьма утащила его в брешь в реальности. В тот миг он знал, что ему пришел конец. Она оставила бы его там, в Прибежище, обреченного на вечность страданий. И он никак не мог остановить ее.

Если только…

Еще вспышка воспоминания. Он вспомнил рев Нисирди. Он помнил когти его дракона света, рвущие душу Фантомной ведьмы, впившиеся в нее так, что она не могла вырваться. Ей пришлось перенестись в мир смертных, принеся Террина с собой. Но он успел вдохнуть обливис.

И то, что он видел – Айлет в его руках, огонь, пожирающий ее плоть – были только в его сознании. Только мучения из-за ядовитого воздуха, который он вдохнул.

Террин взял себя в руки, его дух приготовился к ужасу, который ждал его за крылом Нисирди.

- Что я могу сделать? – спросил он, голос дрожал. Он знал только один способ выпустить обливис из тела. Фендрель умел это делать с помощью магии Анафемы, он забирал проклятие в себя, а потом передавал другому существу. Террин видел, как он сделал это с Айлет, всего десять дней назад. Но Фендреля тут не было.

«Я могу помочь, - сказал Нисирди. – Могу выжечь его из твоей крови. Его не так и много… но будет больно».

Террин поежился. Он и его тень еще не научились, как балансировать поразительную силу Нисирди и хрупкость смертного тела Террина. Дракон легко мог сжечь его изнутри, стараясь убрать обливис. Но разве был другой вариант?

- Делай это, - сказал он.

Нисирди кивнул, отодвинул сияющие крылья. Террин снова посмотрел на тьму опасного мира, который, как он теперь знал, был только в его голове. Он видел Айлет перед ним в том красном бальном платье, ее темные волосы ниспадали на голые плечи, голова была опущена. Она посмотрела на него.

Огонь наполнил ее глаза.

Террин протянул к ней руку. Но он не успел сделать шаг вперед, Нисирди поднялся за ним, открыл пасть и выстрелил залпом света в ее лицо. В этот раз Террин услышал ее крик.

Он хотел броситься к ней, защитить от залпа, от той боли. Но Нисирди удерживал его когтем за плечо. Террин опустился на колени под давлением того когтя, мог только смотреть в ужасе, как Айлет сгорала. Она кричала и кричала, рвала руками пустой воздух, словно могла высвободиться. Наконец, ее окружил дым, закрывая от его глаз.

Когда дым рассеялся, когда Нисирди проглотил горящий свет, картинка Айлет пропала. Террин сидел на коленях не во тьме, а на широкой поляне. Когда-то сухая земля в трещинах теперь была полна травы, которую покачивал ветер. Небо сверху все еще было пасмурным, но не таким тяжелым, как когда-то. Сияние Нисирди озаряло мир.

Но Террин не мог встать. Пот и слезы катились по его лицу. Он не мог оторвать взгляда от почерневшего места, где стояла Айлет. Он знал, знал, что это была только проекция его разума. Но это ощущалось… по-настоящему…

«Проснись, Террин. Ты еще в опасности».

Террин скривился от слов Нисирди. Но он ощущал, что реальность была близко, он чувствовал боль смертного тела. Он сглотнул, глядя туда, где стояла Айлет, в ушах звенело эхо ее криков. А потом, выругавшись, он открыл глаза…

…и увидел обрыв и черную медленную реку далеко внизу.

Террин резко вдохнул. Мир кружился перед глазами, и он не сразу понял, что движением были пылинки обливиса, парящие в воздухе, как пепел.

Он был на склоне утеса, застрял между пнем и каменистой стеной. Мутные воспоминания вернулись к нему – Фантомная ведьма вышла в мир смертных и бросила его с края, хотела покончить с его жизнью так, если не смогла бросить его в Прибежище.

Нисирди пошевелился в его голове. Террин скривился. Тень пока никак не могла помочь ему. Он не мог разобраться тут залпом.

Он посмотрел на свое тело, медленно проверил конечности, проверяя, что они не были сломаны. Он был побит, весь в синяках, левое плечо было с ожогом, его рука неловко обвивала пень. Его правая нога висела в воздухе, другая была прижата так, что кровь не поступала к ступне. Он подвинулся и ощутил неприятное покалывание бегущей крови. Было больно, и ему пришлось ждать, пока ощущение не пройдет.

Он повернул тело, осторожно посмотрел на склон. До края утеса было тридцать футов, и заметных выступов для рук и ног не было. Он посмотрел вниз, понял, что до дна было не больше пятнадцати футов. И утес чуть изгибался, склон был плавным, и он мог скатиться. Узкий берег тянулся вдоль реки, достаточно широкий, чтобы он мог пройти по нему, не задевая ногами черную склизкую воду.

Но куда вела река? И где он был?

- Миля, - прошептал он, кривясь. Фантомная ведьма могла переноситься в радиусе мили от якоря. Он был не больше, чем в миле от места, где они с Герардом бились с ведьмой…

Герард.

Террин содрогнулся. Что случилось с Герардом? Он оставил его без защиты. Он был еще жив? Инрен убила его? Она утащила его и бросила в Прибежище, как пыталась сделать с Террином? Герард не мог защититься или остановить ее.

- Нет, - прошептал Террин. Но в голове он кричал, был почти безумен от гнева и отчаяния. Нет, нет, нет, нет! У него была только одна работа, одна цель: защитить принца. Защитить брата. Защитить Герарда от всей злости этого мира и другого. Одна работа, одна роль, одна судьба. И он не справился. Он снова и снова не справлялся, этот раз был хуже всего.