Глава 27

Борясь со слезами, Джозефина вышла из многоквартирного дома, оглядывая улицы в поисках черного лимузина. На ней все еще был датчик слежения — где? Придется залезть в душ и безжалостно оттираться. Но Линкольн сказал, что он водонепроницаемый. Неужели она никогда не сдерет с себя — буквально — этого придурка?

Девушка прижалась обнаженными плечами к кирпичной стене, на всякий случай слегка потираясь о нее, вдруг это действительно избавит ее от невидимого датчика. Она не знала, куда теперь идти. Она только что с грандиозным масштабом послала Ксавьера нах*й. И ненавидела себя за это. Она любила этого мужчину. Но он не любил ее. Не мог, теперь, когда узнал правду о своем аресте.

Почему она рассказала ему? Это прозвучало не так, как если бы она была добропорядочным гражданином, который верил в правду, справедливость и в любую другую хрень, которой можно было бы закончить свою речь.

О да, она знала почему. Потому что никогда не была для него женщиной, всего лишь пешкой. Деталь, которую нужно передвинуть, чтобы получить желаемое, поймать плохого парня и сдать ее своей драгоценной организации.

Он хотел завербовать ее в какое-то Подразделение элитных преступлений? Приказали ли ему сделать это только после того, как они поймали Линкольна в ловушку, или это всегда было его заданием? Должно быть, он воспользовался ей — с помощью секса — чтобы сблизиться, завоевать ее доверие. И она доверяла ему.

Джозефина покачала головой. Возможно ли, что хотя бы на мгновение он забыл о работе и просто любил ее?

Какой гребаный бардак она устроила! Почему сдала его два года назад, когда для ее матери это не имело значения? Заключение Ксавье в тюрьму не вернуло Джудит Деверо состояние, которым она владела, и не позволило ей выйти из убежища, где она скрывалась от того ужасного человека, для которого держала добычу. Это не воссоединило дочь с матерью. А всего лишь убрало звездного вора с улиц и заставило его работать на контролирующую организацию, которая наверняка лишила его души.

Теперь дороги назад не было. Джозефина могла исчезнуть. Закончить очередную главу своей жизни и двигаться вперед, к чему-то новому.

Новой жизни, которая кружила вокруг и била ее сильнее, чем Блэквелл.

— Прости, — прошептала она. Будь прокляты ее эмоциональные слабости!

В четырех метрах от тротуара остановился туристический автобус. Джозефина направилась к нему.

****

— Ты слушай, я буду говорить, — сказал Кирс Ксавье. — Я подключился к частоте Блэквелла. Слежу за ее передвижениями. Не ради тебя. Она наша.

Ксавье поморщился. Сможет ли она когда-нибудь принадлежать ему?

— Ожерелье готово для передачи. Диксон будет на площади Согласия перед отелем де Крильон через десять минут. Сообщи Блэквеллу, что передача состоится у моста Мирабо. Катирчи описали Линкольна Блэквелла и указали, что ожерелье у него. И также камень с оплатой. Он не знает о таймере, поэтому тебе нужно взять все под контроль и убедиться, что все находятся на своих местах. Пусть Катирчи заберет ожерелье и камень с оплатой и отправится своей дорогой.

— Но что произойдет через...

— Сорок пять минут? Могу лишь догадываться об этом, как и ты. Но я бы сказал, что тот, у кого останется камень с оплатой, не будет счастлив. Мне кажется, в камне что-то есть. Датчик? Детонатор? Могу только предполагать.

— Это приказ. — В наушнике раздался голос Хантера Диксона. — Встречаемся через десять минут для передачи.

— Я уже в пути. — Ксавье закрыл за собой дверь квартиры и вместо лифта спустился по узкой винтовой лестнице.

Они были правы. Ему не нужно втягивать Джозефину в это дело, даже если Блэквелл настоит, чтобы она стояла рядом с ним, пока он собирает чудовищное оружие. И теперь, зная, что Ксавье с ней сделал, он не был уверен, что когда-нибудь захочет увидеть ее снова.

Выйдя во двор, он выдохнул и заговорил так, чтобы Блэквелл мог слышать:

— Встреча на мосту Мирабо через полчаса. Будь там для передачи.

****

Пока автобус ждал на светофоре, Джозефина заметила Ксавье, спешащего по улице Риволи. Сработавшие инстинкты, заставили ее выйти из автобуса и последовать за ним, стараясь держаться на расстоянии двух кварталов. Он постучал себя по уху. Должно быть, слушал Кирса, который, казалось, всегда был у него в голове. Он и Блэквелл — вместе с кем еще? — слышали, как Ксавье прижал ее к стене десятью минутами ранее. Последний прощальный трах?

Нет, они должны были увидеться снова. Этому мужчине приказали завербовать ее. Он сказал, что вербовка будет добровольной. Ни за что. Но если ее проступки не вычеркнут из списка, неужели ей не останется иного выбора, кроме как пойти к ним добровольно? Время, которое ей придется провести в тюрьме за свои преступления, убьет ее. Но действительно ли секретная организация располагала такой информацией, или все это было блефом? Она не могла знать, пока не услышит, что у них есть против нее.

Но Джозефина не собиралась приближаться к Ксавье и позволять думать, что у него есть с ней шанс. Этот мужчина все испортил, поставив работу выше ее. Даже если ничего другого ему не оставалось, а тюрьма была альтернативой, она все равно ненавидела его за это.

По крайней мере, на рациональном уровне.

На эмоциональном? Ей потребовались все силы, чтобы не броситься к нему и не умолять обнять и целовать до тех пор, пока она не забудет весь мир и то, каким отвратительным он может быть. С Ксавье она обрела краткую искру счастья. Работать бок о бок с ним было потрясающе. И на секс тоже не приходилось жаловаться.

Как она превратилась в свою мать? Как превратилась в женщину, готовую почти на все ради плохого парня?

Но теперь Ксавье работал на хороших парней. Его репутация плохиша, несомненно, пострадала. Она не хотела уходить от этого мужчины. И пожалела, что сдала его два года назад.

Ксавье свернул к реке. Ему все еще нужно разобраться с Блэквеллом и ожерельем. Она должна отойти в сторону и позволить передаче произойти. Блэквелла арестуют. Возможно. И ПЭП выполнит свою миссию. Тогда она станет свободна от Линкольна, но никогда от ПЭП.

Могла ли она позволить Ксавье так легко уйти из ее жизни?

— Нет, — возразила она. — Если у нас есть последний шанс сбежать, мы должны им воспользоваться.

Ускоряя шаг, она намеревалась подобраться как можно ближе к Ксавье, не выдавая себя. Она знала, что Линкольн определил ее местонахождение. Весь мир наблюдал за ней; она будет держаться за занавесом, пока не придет время выхода на сцену.

****

На заднем сиденье лимузина Хантер Диксон протянул Ксавье фальшивое ожерелье. Зная, что Ксавье прослушивают, он сказал прямо:

— Блэквелл должен прийти один и встретиться на площадке под мостом Мирабо. На правом берегу.

— Уверен, он получил инструкции. — Ксавье изучил фальшивое ожерелье. «Хорошая имитация; бриллианты менее ценные, но настоящие. Стоит около двадцати тысяч», — прикинул он.

Диксон поднял блокнот с надписью: «Она последовала за тобой».

Он кивнул. Он знал, что Зеф шла за ним, потому что Кирс следил за ней всю дорогу. Если бы она знала, что для нее лучше, она бы повернулась и пошла в другую сторону. Он увяз слишком глубоко, чтобы вытащить ее сейчас. Ксавье молился, чтобы она поумнела. И быстро.

Диксон жестом показал ему выйти из машины. Он сказал все, что было необходимо. Поблизости разместят команду, которая возьмет Линкольна Блэквелла. Он не был уверен, что запланировано для турка, но оставил бы это на усмотрение ПЭП.

Теперь в игру вступал Ксавье.

Засунув бриллиантовое ожерелье с отсутствующим камнем в карман костюма, он пошел по тротуару вдоль реки, скользя пальцами по каменной балюстраде. В конце он резко повернул направо и вприпрыжку спустился по лестнице на мощеную площадку, выходящую к прохладным водам. На небе светил полумесяц, и было поздно, так что набитые туристами экскурсионные катера больше не курсировали по водам. В сотне ярдов впереди была пришвартована темная баржа. Ночь наполнили запахи бензина и затхлой воды.

Трудно не оглядываться по сторонам, надеясь увидеть Зеф. Она не хотела подходить близко. Вступи она в драку, то рисковала бы испортить всю миссию. С другой стороны, Блэквелл ожидал ее присутствия, потому что намеревался прибрать ее к рукам. Ксавье надеялся, что она будет держаться подальше.

И все же он не был уверен, как отреагирует на женщину, перевернувшую его жизнь с ног на голову и погубившую навсегда.

Он проверил мобильный. Шестнадцать минут до конца отсчета.

Самая большая пытка, которую он когда-либо терпел. В целой жизни.