Я хмурюсь.

— В чинах чего?

— Братва Волкова.

Мое сердце замирает. Меня охватывает холодное чувство.

— Когда я говорил о dyaval —дьявол ... до того, как...

Я хмурюсь, когда чувство холода распространяется. — Лев ...

— Они это один и тот же дьявол, lastachka,- тихо говорит он. Мои глаза расширяются.

— Нет...

— Причина, по которой это дело с Федором Кузнецовым носит личный характер, заключается в том, что ...

— Лев…

— Он мой отец.

Мир замирает.

— Биологически, я имею в виду, -тихо рычит Лев. Он смотрит на тихую воду озера, сияющую в лучах заката. — Он не был отцом в прямом смысле этого слова с тех пор, как выгнал меня из квартиры, когда мне было одиннадцать. Тогда он был мелким мошенником и сутенером; кусок дерьма.- Он качает головой.

— Но с тех пор он стал могущественным. Сейчас он занимает высокое положение в семействе Волковых.

— Мне так жаль, - хрипло шепчу я. Придвигаясь к нему ближе я протягиваю руку, чтобы коснуться его лица. Я наклоняюсь ближе и нежно целую его в щеку.

— Итак, когда ты взял меня и сорвал сделку между Марвином и моим отцом...

— Мы не разговаривали двадцать один год. Но он знает, кто я такой. Он знает, кем я стал, точно так же, как я знаю, кем стал он. Он наблюдал, как я поднимаюсь туда, где нахожусь, так же, как я наблюдал за ним. Он бы разозлился, если бы кто-нибудь испортил ему эту сделку, но еще хуже, что это я.

Его челюсти сжимаются.

— Родители, да, - тихо говорю я.

Он криво улыбается. — Кому они нужны?

— Только не мне.

Он хихикает.

— Я думаю, что все, что мне на самом деле нужно, - это ты, - тихо шепчет он.

— Ну, я бы на это надеялась, раз уж ты пошел и устроил все это грандиозное дело, взяв меня с собой.

Он смеется, заставляя меня тоже хихикать, когда он притягивает меня в свои объятия. Он рычит, наклоняясь ближе, нежно целуя меня.

— Я хочу тебя... - рычит он.

— Я есть у тебя, - хнычу я, задыхаясь, когда его руки скользят под одеяло. Они скользят по обнаженной коже моей спины, электризуя меня.

— Я хочу тебя для тебя, - стонет он. — Я всегда хочу, трахать тебя, но сегодня вечером я хочу затащить тебя в постель. Сегодня вечером я хочу заняться с тобой любовью., lastachka.

Мое сердце бешено колотится, когда я падаю в него издавая стон, и целуя его. Его большие руки прижимают меня к своей груди. Я задыхаюсь, когда он встает, легко поднимая меня. Поворачиваясь он несет меня по причалу к дому в спальню. Я всхлипываю, когда он кладет меня поперек кровати сдергивая одеяло.

Он стоит и просто смотрит на меня. Краснея я тянусь за простыней, но он отдергивает и ее тоже. Я дрожу, лежа голая и открытая на кровати, в то время как его глаза впитывают меня.

— Господи, какая ты красивая, - стонет он. Он стягивает джинсы, боксеры следуют за ним. Я издаю тихий стон прикусывая губу, когда мои глаза опускаются на его огромную эрекцию, пульсирующую под его прессом. Лев заползает на кровать, подкрадываясь ко мне. Всхлипывая я опускаюсь обратно на кровать, когда он прижимается ртом к моей шее.

Я задыхаюсь, прижимаясь к нему, когда его губы дразнят мою кожу. Он целует меня по линии подбородка, прежде чем захватить мой рот своим. Но потом он снова отрывается и начинает целовать мою ключицу.

Я издаю стон, когда он целует меня в грудь. Он сосет один розовый сосок губами, и я задыхаюсь, выгибая спину. Он стонет, когда его рот скользит к другому, его руки скользят вниз по моему торсу, чтобы схватить меня за бедра.

Он опускается ниже, целуя мой живот, когда тот прогибается под его ртом. Его большие руки хватают мои бедра и широко раздвигают их, когда он погружается между ними. Его язык на моем клиторе заставляет меня задыхаться от удовольствия. Его губы нежно посасывают его, когда он вводит в меня палец, заставляя меня молить о большем.

Лев стонет, медленно проводя языком вверх и вниз по моей щели. Он мурлычет вокруг моего клитора, и я взвизгиваю от удовольствия, извиваясь под ним. Мои пальцы зарываются в его волосы. Мои бедра покачиваются, поднимаясь навстречу его рту. А потом я резко кончаю.

Я выдыхаю его имя в потолок, бессмысленно прижимаясь к его языку своей киской, когда меня охватывает оргазм.

Он внезапно скользит между моих ног и глубоко целует меня. Я чувствую свой собственный запах на его губах. Но я не отстраняюсь и не уклоняюсь. Я целую его в ответ, пробуя на языке то, что он сделал со мной.

Я ахаю, когда он переворачивает нас и сажает меня к себе на колени. Я стону ему в рот, глубоко целуя его. Набухшая головка его толстого члена прижимается к моим губам. Я опускаюсь, медленно вводя его внутрь.

— Лев!- Я вскрикиваю, когда он погружается в меня. Опускаясь, я со стоном впиваюсь в его губы, когда я беру каждый толстый дюйм его глубоко в свою киску. Я прижимаюсь к нему, тяжело дыша, скользя вверх, а затем снова вниз.

Его руки скользят по моим бедрам, и он медленно водит меня вверх и вниз. Такое чувство, что я подпрыгиваю в океане, медленно поднимаясь и опускаясь. Он прижимает меня к себе крепче и теснее, позволяя мне задавать темп. Я двигаю бедрами, теряясь в нем, когда оседлаю его толстый член.

Его рот на моей шее, на моих сосках, на моих руках. Его руки одновременно повсюду—хватают меня за задницу, направляют мои бедра, обхватывают мои сиськи и потирают мой клитор, когда я скольжу вверх и вниз по его члену. Давление нарастает внутри, как волна. Я вскрикиваю, когда волна внезапно поднимается. Внезапно я тону в нем.

От оргазма у меня перехватывает дыхание. Я задыхаюсь, а затем всхлипываю, когда его рот прижимается к моему. Его руки сжимаются на моих бедрах, и он глубоко входит в меня. Кульминация кружит меня все по кругу, и я чувствую, как он пульсирует внутри меня.

— Lastachka,- стонет он. Его огромный член бьет и пульсирует. Его горячая сперма льется в меня, проливаясь глубоко, когда я сжимаюсь вокруг него.

Я дрожу и трясусь, и мне не хватает воздуха, когда я обнимаю его. Я безумно целую его, как будто отчаянно хочу ощутить вкус его губ. Я цепляюсь за него, никогда не желая сдвигаться с этой позиции и никогда не желая, чтобы он выходил из меня.

Я смутно осознаю, что он переворачивает нас и мягко выскальзывает из меня. Он прижимает меня спиной к своей груди и обнимает своими большими руками. И через несколько секунд сон затягивает меня.

Мои сны очень, очень хороши.

Вздрагивая я просыпаюсь. Через секунду я понимаю, что Лев тоже проснулся.

— Что ...

— Ш-ш-ш, - шепчет он, поднося палец к губам. Темная ночь кажется тихой и спокойной. Но это так как будто слишком тихо. Здесь слишком тихо.

Он хмурится.

— Мне показалось, я слышал ...

Окно разбивается вдребезги. И вдруг свет ослепляет меня, когда в ухе раздается хлопок.

Я кричу. Я ослеплена, по крайней мере, наполовину оглохла. Но я чувствую, как большие, странные руки вырывают меня из объятий Льва. Я слышу, как он выкрикивает мое имя сквозь туман в ушах. Все так ярко, что кажется, будто мы стоим на солнце. Но я тянусь к нему вслепую.

— Лев!!!- Я кричу. — ЛЕВ!!

Я слышу, как он рычит и хрюкает. Я слышу свое имя, но затем оно обрывается со звуком удара кулака по коже. Я кричу, но вдруг что—то проскальзывает у меня между губ-кляп.

Я все равно кричу, вздрагивая, когда чувствую, как меня заворачивают в одеяло, а затем туго завязывают. Я кричу и кричу, но это бесполезно. Я чувствую, как меня тащат, пиная ногами, по полу, а затем на кухню. Я слышу, как Лев выкрикивает мое имя, когда меня поднимают в воздух.

Я могу сказать, что я снаружи. Затем я слышу звук открывающейся двери—как в фургоне. Мое сердце замирает, и я начинаю кричать так громко, как только могу.

Но это бесполезно. Что бы ни было, это ничто не остановит.

Меня швыряют в жесткую, холодную тьму. Затем звук двери раздается снова, закрываясь с “глухим стуком". Я больше не слышу Льва, и это самое страшное.

Фургон начинает тарахтеть и трогается с места. И вдруг я кричу и заваливаюсь на бок, когда он ускоряется и уносится в ночь.

Я не знаю, куда мы направляемся. Но я чертовски хорошо знаю, что я оставила позади.