— Лакспер, у тебя есть повязка? — остановив меня, спросил отец.
— Нет.
— Можешь взять одну из наших. Я хочу, чтобы ты ушла.
Голос Самары пресёк все, что я могла бы сказать. Она указала на одного из Эндеров. Он передал ей повязку, сделанную из бледно-дымчатого кварца, очень похожего на бриллиант в моих руках.
Здесь не было глобуса, а значит и способа указать место нашего дома.
— Нам нужно идти. Немедленно.
Отец резко схватил меня за предплечья, сильно впиваясь пальцами в руку.
— Ещё минуту…
— Ты мне перечишь? — он выглядел совершенно обескураженным.
Я стряхнула с себя его руку.
— Перед отбытием мне нужно поговорить с Самарой.
На Самаре не было короны, она все ещё оставалась в одежде Эндера… Но это королева. Это чувствовалось в её осанке, в уверенном подбородке. Даже пятна крови на одежде говорили о недавней схватке за трон. Я сделала правильный выбор. Даже если Богине-Матери он не нравился.
Я опустилась на колено и склонила голову.
— Я не буду сражаться с тобой.
Сильфы вокруг нас дружно втянули воздух. Кактус выдохнул лишь одно слово:
— Нет.
По нашей связи с Петой я почувствовала её беспокойство. И гордость за меня. Этого уже было достаточно, чтобы удержать меня коленопреклонённой. Меня больше не волновало, что думал обо мне отец. Я буду слушать свое сердце.
— Посмотри на меня, — произнесла Самара. Я медленно подняла голову, а потом встретилась с ней взглядом. — Лишь потому, что Ария озвучила твою судьбу, я тебя не убью сейчас, пока ты стоишь на коленях. Покинь мой дом, Разрушительница. И не смей возвращаться. Твоя жизнь окончится, если ты когда-либо ступишь в Гнездо, где бы это ни случилось.
Я недоумевающе смотрела н неё.
— И это все?
Она прищурилась, и каждый мускул её тела говорил о крайнем напряжении.
— Я не пойду против её последней воли. Хотя с удовольствием вынула бы твоё сердце из груди и зашвырнула бы на самую высокую гору. Но не сделаю этого. Из уважения к ней.
Чего-то подобного я от неё и ожидала. Я протянула ей дымчатый бриллиант.
— Последний подарок от твоей королевы.
Она нахмурилась и взяла у меня драгоценность. Она знала, что это, но её лицо ничего не выражало.
Сзади подошёл отец и опустил ладони мне на плечи.
— Пойдём домой, Лакспер. Край ждёт.
Самара протянула мне повязку и наши пальцы на долю секунды соприкоснулись. Наши взгляды встретились, и я увидела в ее взгляде свои эмоции. Гнев, страх, облегчение. Мы с ней так сильно походили друг на друга.
— Удачи, Самара. Она тебе понадобится.
Я взглянула на Кактуса, отмечая, как сильно он пострадал от меня, и телесно, и духовно. В синяках и ссадинах, с кровью, идущей из губы, он все ещё стоял рядом, ждал меня.
— Сначала я перенесу своего Кактуса, потом вернусь за тобой, Базилевс.
У Кактуса потеплел взгляд, на губах появилась улыбка. Я назвала его своим.
— Нет.
Отец отолкнул меня, и земля под ногами размягчилась и сковала ступни.
— Я люблю его и не оставлю здесь! — рявкнула я.
— Он полукровка, и ему не место в Крае! — взревел отец, и я вздрогнула как от удара.
— Ларк, я полечу с Шейзером. Подожди меня, — сказал Кактус. Он смотрел на меня с улыбкой во взгляде. — Со мной все будет в порядке. Иди.
Я немного помедлила с повязкой. Я чувствовала, что предаю Кактуса… Снова. Пета, в обличье кошки, поставила лапы на моё склоненное колено.
— С ним все будет в порядке. Ублюдок привезёт его, и глазом не успеешь моргнуть.
Я взглянула на повязку.
— Она не сможет переместить нас домой.
Отец прикоснулся к повязке и забрал её у меня.
— Она подстроится ко мне. В этом их секрет. Они всегда возвращают правителя домой.
Он провернул повязку против часовой стрелки, и мир вокруг нас сразу исчез.
И меня затянуло в воспоминания отца.