Глава 20

Дэниел

Воздержание капризная сука с проблемами абстиненции.

Мой член ненавидит меня. Мое тело ненавидит меня.

Я ненавижу себя.

Но не настолько, чтобы сломаться.

До этого я пережил полторы недели без секса. Что такое четыре дня?

Очевидно, около четырех десятилетий в человеческих годах, судя по моим подростковым заскокам, когда в поле зрения появляется эта проклятая девушка.

Неважно, во что она одета, в платье, простые джинсы или длинный халат. Все, что я чувствую, это необходимость трахнуть ее, пока ни один из нас не сможет нормально дышать.

В тот вечер, сразу после того, как она сказала мне слово на букву «Е», а я без обиняков заявил, что она может идти сосать, я столкнулся с ней на кухне, когда она готовила абрикосовый сок. Я готов поставить свою карьеру и левое яйцо на то, что она пьет его, потому что этот фрукт больше всего напоминает персики. Но в любом случае, когда моя рука нечаянно коснулась ее, она посмотрела на меня с таким снобизмом, что я был одновременно тверд и раздражен, как огненный шар.

Она показала на себя и сказала:

— Это запрещено.

Затем откинула свои локоны и направилась обратно в свою комнату.

Я вынужден был остановить себя, чтобы не пойти за ней, иначе у нас на руках было бы убийство второй степени.

Мы с моим членом до сих пор не решили, что мы думаем о ее вновь обретенной уверенности. Она сияет, как ангел, парящий над плечом Бога. Не то чтобы она не обладала уверенностью несколько недель назад, но она держала ее в тайне, склонив голову и прикусив язык, сохраняя свою работу и Джейдена.

В последнее время, однако, ее прежняя сущность начала проглядывать сквозь трещины. И как бы мне ни хотелось трахнуть эту Николь до беспамятства, она мне не нравилась.

Она не была уверенной в себе. Она граничила с высокомерием, с наклонностями злобной девчонки и знаком суки на лбу.

И будь я проклят, если не подрежу эти крылья, прежде чем она снова превратится в себя прежнюю.

— Ваш кофе, — мило говорит она, наклоняясь так, что половина ее груди почти вываливается из блузки.

Я хватаюсь за край стола.

Лежать, Джуниор. Еще не пришло твое время блистать.

Притворяясь, что ее не существует — что так же успешно, как игнорировать глобальное потепление, — я делаю глоток кофе и слушаю, как она перечисляет сегодняшнее расписание.

Я выбрасываю кофе в мусорное ведро. Она прерывает свою презентацию ведущей.

— Что сейчас не так? Там был ровно один грамм сахара. Я сама его взвесила.

— Слишком горячий.

— Нет, не горячий. Ты просто ведешь себя так без причины.

— Причина есть.

— Просвети меня.

— Мой член закатывает истерику из-за отсутствия губ вокруг него. Если ты хочешь это исправить...

Красные пятна ползут вверх от ее бледного декольте к шее и даже к ушам. Но, к ее чести, выражение ее лица так и остаётся на той снобистской стадии.

Теперь, думая об этом, Николь никогда не была выразительной. Даже в тот день, когда все разбилось вдребезги.

Именно поэтому мне больше нравится ее новая версия. По крайней мере, я могу прочитать некоторые реакции, которые она оставляет незащищенными. Может так же, как она больше не может беспокоиться о том, чтобы скрывать свою красоту, она не может меньше заботиться о том, чтобы запечатать все внутри.

Она улыбается, и это так же фальшиво, как смех знаменитостей из списка А, и так же ярко.

— Конечно.

— Правда?

— Да. Ты просто должен сказать волшебные слова для этого. Повторяй за мной: никаких других людей.

Мои губы кривятся, затем я щелкаю пальцами перед ее лицом.

— Убирайся к черту.

Она поднимает плечо.

— Как пожелаете, сэр.

Ее походка к двери — это эквивалент стриптиз-шоу, за вычетом самой важной части —снятия одежды. Ее бедра покачиваются в той нежной, манящей манере, на которую способна только она.

Перестань смотреть.

Перестань смотреть...

Как только она доходит до двери, то оборачивается.

— Ох, и что бы вы хотели сегодня на ужин?

Эта чертовка знает, что и этим она меня зацепила. Хотя я считаю еду самой отвратительной вещью из когда-либо созданных, ее еда не попадает под эту категорию.

С тех пор как она стала моим личным поваром, я не ем с единственной целью — выжить.

На самом деле мне нравится это занятие, особенно когда Джейден выступает в роли клоуна, а Лолли сует голову куда сочтет нужным. В том числе на столешницу и плечо Джейдена.

Но если Николь думает, что я у нее как кольцо на пальце, то скоро ее ударят по голове последние новости.

— Я не буду ужинать дома.

— О?

Я не поддаюсь на ее попытку поддержать разговор, и точно так же исчезает ее радостное выражение лица.

Верно, детка. Ты должна поработать для этого.

Она прочищает горло.

— Где ты будешь ужинать?

— Это немного выходит за рамки твоих навыков.

— Я просто спрашиваю, не понадоблюсь ли я тебе на деловой встрече или еще где-нибудь.

— Это благотворительное мероприятие.

— Значит, тебе нужен помощник.

— Не совсем, но ты можешь передать мне презервативы или присоединиться к оргии, в которой я планирую принять участие сегодня.

Ее губы сжимаются, прежде чем она выходит и захлопывает дверь.

Хорошо. Теперь она чувствует хоть капельку того гребаного разочарования, которое она ложкой запихивала мне в глотку.

***

Позже вечером я одеваюсь в смокинг, не обращаю внимания на ее взгляды из-за кухонной стойки, позволяю Джейдену обнять меня на прощание и отправляюсь на благотворительное мероприятие.

Называть это мероприятие благотворительным немного натянуто, учитывая, что это способ богачей списать налоги.

В том числе Кинг и Нейт.

Они оба здесь. Нейта сопровождает его молодая жена, которая почти вдвое моложе его, но смотрит на него так, будто он ее рыцарь в сияющем Мерседесе.

Кинг один, потому что шлюхи не для публики, и он активно смотрит на Нейта всякий раз, когда тот прикасается к его дочери или заставляет ее смеяться. Если произойдёт преступление, клянусь, меня не будут втягивать в эту историю в качестве свидетеля.

Нокс присоединяется ко мне с красивой блондинкой.

Боже, неужели я подумал о блондинке и красавице в одном предложении?

Возьми себя в руки, Стерлинг.

Анастасия не похожа на принцессу мафии. Она мягкая, скромная и очень влюблена в моего друга, который еще несколько месяцев назад считал, что у него нет души.

Как и у меня.

Оказывается, я единственный на этой карусели. Кроме Кинга, возможно.

Зачеркните. У Кинга нет сердца, души и многого другого, чем я горжусь.

Обручальное кольцо Анастасии размером с континент, вероятно, было сделано из крови врагов мафии.

Не самая лучшая мысль, когда я целую тыльную сторону ее руки.

— Хорошо выглядишь, Ана.

Нокс пинает мою голень.

— Руки прочь от моей невесты.

— Которую ты заполучил благодаря мне.

Я пинаю его в ответ, когда никто не смотрит.

Он глядит на меня так, словно я проклятый папа римский.

— Как именно ты внес свой вклад? Это было до или после того, как ты почти все разрушил?

— Прямо посередине, вообще-то. Ана, пусть этот придурок знает, что я сыграл важную роль.

— Дэниел был хорошим игроком.

Она смеется, выражение ее лица светлеет, и у меня в животе появляется тошнотворное дерьмо, которое бывает, когда меня вот-вот стошнит.

Вот почему я не люблю блондинок. Они всегда, без малейшего чертового сомнения, выглядят как она в моем испорченном сознании.

— Ты что-то недопонимаешь, красавица. Дэниел кто угодно, только не хороший игрок.

— Твоя зависть заливает пол, Ван Дорен. Каждый человек на планете Земля знает, что я более очарователен, чем ты когда-либо будешь.

— Поэтому ты накричал на двух человек на этой неделе?

— На троих, и они были идиотами. Быть обаятельным не синоним покладистости, а у меня аллергия на глупость.

— Но Нокс прав. Гвен сказала, что ты другой, — без нужды снабжает Анастасия.

Гвен, жена Нейта, ее подруга, и, видимо, сплетни стали их побочным хобби, потому что она говорит:

— С тех пор как у тебя появилась новая помощница. И тоже блондинка. Я всегда думала, что ты нас ненавидишь.

— Да. Без обид.

— Обиделась.

Нокс сверлит меня взглядом.

— Извинись.

— Мне жаль, что ты родилась с отвратительным цветом волос, Анастасия. Ты мне нравилась больше, когда красила волосы в черный оттенок.

— Ты уверен, что это извинение? — она качает головой.

— Единственная версия, которую ты получишь.

Я улыбаюсь, показывая свои ямочки, поскольку они, очевидно, заставляют людей терять бдительность или падать на колени.

За исключением одного гребаного человека, очевидно.

— А теперь, если вы меня извините. Мне нужно поприветствовать нескольких клиентов.

Раунд общения равен лайку случайных постов в социальных сетях и комментариям о том, что люди хорошо выглядят, когда они на самом деле картошка в виде людей.

Возможно, я отношусь к экстравертам, но чрезмерное общение с людьми заставляет меня чувствовать себя... пустым.

Быть может, даже одиноким.

Но моему несуществующему психотерапевту не нужно об этом знать.

— Дэнни!

Девушка в золотистом бросается в мои объятия, как проститутка в стрип-клубе.

— Катерина.

Я целую ее в щеку, чтобы отстраниться, а она едва заметно трется животом о мой член.

Никаких признаков жизни.

Чертовски идеально, Джуниор. Через некоторое время мы обратимся в больницу.

У Катерины богатый отец, который помог ей встать на ноги, но она еще и труженица. Это то, что я уважал в ней, когда мы впервые встретились в университетские годы.

На ней золотистое платье, которое могло бы соперничать с одеждой драг-квин. Она высокая, с изящными изгибами и охренительной задницей и... в общем, это все, что я о ней помню.

И тот факт, что мой желудок терпит десятую часть ее еды.

— Давно не виделись, незнакомец.

Она проводит своим красным маникюром по моему галстуку.

— Я был немного занят.

В попытке переспать со своей помощницей на моих условиях и потерпел неудачу. Не то чтобы кто-то нуждается в этих удручающих подробностях.