Глава 19

Трей

Я слишком много раз хотел развернуть машину и забыть о свадьбе. Джон был одним из моих лучших друзей, но все это вызвало у меня больше, чем стресс. Не говоря уже о том, что это делало с Моникой.

Мы были так близки к завершению выборов. Так близки к тому, чтобы к нам утихло внимание.

По крайней мере, это то, что я продолжал говорить себе.

Я на самом деле не знал, что должно было случиться после выборов. Я не знал, что собираюсь делать с работой, как я буду поддерживать нас, что будет с нами как с парой. Как только утихнет внимание, что мы будем делать с ребенком?

Мы должны были идти на репетицию свадьбы Мелани и Джона, но вместо этого я расхаживал по комнате, пока Моника большую часть вечера проводила в ванной комнате.

Отель был расположен на реке, где Джон и Мелани должны были провести церемонию на открытом воздухе на фоне осенних листьев на следующий день. Все казалось живописным. Нечто подобное я хотел бы видеть на своей собственной свадьбе, если бы у меня не было так много других вещей в голове.

Я смотрел на свое отражение в зеркале, поправляя галстук в сотый раз. Доберемся ли мы с Моникой до этой точки когда-нибудь? Наш ребенок должен родиться в апреле, и первоначальный план состоял в том, чтобы провести небольшую церемонию перед рождением, но со таким вниманием со стороны СМИ это теряло актуальность. Как долго она захочет ждать? Хотела бы она выйти за меня замуж после рождения ребенка? Я не видел никакой статистики по людям, у которых есть дети до свадьбы и которые остаются вместе. Я догадывался, что это будет небольшое число и что мне не понравится то, что я увижу.

Моника, наконец, открыла дверь в ванную. Я медленно повернулся и увидел, что она смотрит на меня. В бирюзовом платье живот очень выделялся. Нельзя было отрицать ее беременность. Казалось, что живот появился совсем внезапно. Меня не беспокоило это, меня беспокоило то, что она едва позволяла мне прикасаться к себе. Даже пытаться обнять ее ночью было бесполезно. Она била меня по рукам и говорила, что слишком устала или что ей жарко. Утешение в машине — самая большая близость за две недели.

У меня было такое тревожное чувство, что она знала, что стажерка приставала ко мне. Я не смотрел на других девушек с тех пор, как мы стали встречаться, а теперь все это случилось в один из самых важных моментов в наших отношениях.

— Ты выглядишь потрясающе, — сказал я.

Она вздохнула.

— Хотелось бы. Я толстая. Усталая. Голодная. Под глазами мешки, потому что ночью постоянно что-то не так, и по какой-то причине мои волосы не укладываются и вьются. Полный бардак.

Я сделал несколько шагов к ней, сокращая расстояние между нами.

— Ты чудесно выглядишь. Не скромничай.

— Ты говоришь так, потому что должен. — Она полностью вышла из ванной и повернулась к зеркалу, стирая мизинцем невидимое пятно под глазом.

Я встал позади нее, обнял за талию и посмотрел на наше отражение в зеркале. Ее глаза медленно встретились с моими.

— Моника, я бы никогда тебе не соврал. Особенно о своих чувствах. Ты всегда выглядишь потрясающе. Неважно, как ты себя чувствуешь или о чем думаешь, просто помни, что я люблю тебя и верю в тебя всей душой.

Она нахмурилась и повернулась ко мне, положив руки мне на грудь.

— Так очевидно, что я нервничаю?

Я улыбнулся.

— Немного.

Она ударила меня по груди.

— Ты сказал, что не будешь мне врать.

— Существует разница между ложью и искаженной правдой, чтобы кто-то почувствовал себя лучше.

Она наклонилась и слегка поцеловала меня в губы, затем прислонилась лбом к моему лбу, глубоко выдохнув.

— Одно дело когда я пыталась игнорировать мир и беременность от людей с работы, которых я едва знаю, но скрывать это от близких людей — совершенно другое. Я не могу больше делать это.

Я взял ее руки, осторожно сжав их, переплел со своими и затем опустил их по бокам.

— Тебе не нужно это скрывать. Не надо этого стыдиться.

— Но судя по отношению к данной ситуации наших родителей, похоже, что нужно. Я не хочу быть каким-то политическим скандалом или дочерью, которую игнорируют родители.

Я вздохнул. Я ненавидел обе эти вещи и хотел, чтобы все было по-другому. Хотелось бы, чтобы мы были просто нормальной парой, но у нас этого не могло быть с самого начала. Озвучивание чего-либо из того, о чем я думал вслух, не помогло бы ей чувствовать себя лучше.

— Давай просто попробуем забыть обо всем сегодня вечером. Пойдем и хорошо проведем время на репетиции банкета. Для Джона и Мелани.

Моника слегка отстранилась и кивнула.

— Ты прав. Давай сделаем это.

***

Мелани и Джон женились в том же историческом отеле на реке, где мы остановились, поэтому репетиция проходила в нескольких шагах от заднего входа. Оформление праздника было в стиле шестидесятых и им повезло, что осенняя погода на Среднем Западе решила посотрудничать. Осенняя разноцветная листва обрамляла открытый сад.

Я никогда не думал, что мой большой шумный брат по университетскому братству окажется с такой девушкой, как Мелани. Она была тихоней, предпочитала сидеть дома, а не тусоваться в барах, но все же она попалась на глаза Джону в тот момент, когда они встретились.

Я до сих пор помню, как Моника отчитала меня после вечеринки, на которой они встретились. Она сказала, что мне лучше поговорить с Джоном о попытке залезть Мелани в трусики. Ее слова, а не мои. Я до сих пор помню слово в слово то, что он сказал мне, когда я спросил, действительно ли он в нее влюблен или она просто мимолетное влечение.

«Трей, я не могу перестать думать о ней. Были девушки, которые приходили и уходили всю мою жизнь, но Мелани застряла в моей памяти, и я не думаю, что когда-нибудь смогу ее отпустить».

Это было то же самое, что я чувствовал в отношении огненной рыжули, которая держала меня мертвой хваткой, когда мы спускались по кирпичной лестнице во двор, где собрались наши друзья для репетиции.

Никто на самом деле не смотрел на нас, но всегда казалось, что смотрят. Такое ощущение, что на меня все глазеют. Осуждают меня. Вот почему я всегда был так осторожен во всем, что делал. Я всегда старался быть идеальным примером. А когда дела стали плохи, все стало совсем ужасно, словно покатилось по спирали. Трипп был прав: не все овцы были такими уж белыми. У всех были свои демоны, с которыми нам пришлось столкнуться, и, хотя я, возможно, не был совершенен, это не означало, что мы с Моникой сделали что-то неправильно.

— Моника! Трей! Вы здесь! — Валери взвизгнула и подбежала к нам, прежде чем мы смогли добраться до остальной части группы.

Валери никогда не стеснялась. У девушки было больше уверенности, чем у кого-либо, и она не боялась сойти со своего пути, чтобы помочь кому-то еще. И сейчас она была одета в ярко-розовое платье и выглядела так, словно собиралась родить в любой момент.

— Я не могла пропустить свадьбу лучшей подруги. — Моника нервно обняла Валери.

Муж Валери, Уэс, прогуливался вместе со своей дочерью. Она была в гигантском синем платье, которое, как мне кажется, было точь-в-точь как у одной из принцесс из «Диснея», а ее светлые вьющиеся волосы были собраны в какую-то причудливую прическу. Я даже не был уверен, были ли это ее настоящие волосы. Если у нас будет дочь, мне придется узнать намного больше о вещах для маленькой девочки.

— Привет, рад, что вы пришли, — сказал Уэс. Он был большим парнем. Не такой большой, как Джон, похожий на бойца ММА. Но Уэс был около метра девяносто и работал личным тренером, поэтому был довольно мощным. Еще я слышал, что он был стриптизером, и Валери проснулась с ним в Вегасе уже замужней. Я не знал, было ли это правдой, или Джон просто разыгрывает меня, но он всегда так говорил.

Я быстро пожал руку Уэсу.

— Привет, Уэс. Как дела?

— Отлично, — сказал он и кивнул на живот Моники. — Как вы справляетесь со всем этим?

Валери толкнула его локтем.

— Уэс, я сказала тебе не говорить об этом, — сказала она сквозь стиснутые зубы.

Он схватился за живот.

— Ой, прости. Я забыл!

Моника покачала головой.

— Все в порядке. Правда. Вам не нужно бояться спрашивать нас об этом. — Она вздохнула. — Все это немного сводит с ума. Но становится лучше.

— Эй, мужик, по крайней мере, она все еще спит и не будит тебя каждые пять минут из-за того, что ты слишком горячий или холодный. Или из-за испорченного воздуха. Или изжоги, — сказал Уэс со смехом, и Валери снова толкнула его в живот.

Я сжал руку Моники.

— Думаю, надо совместить хорошее с плохим, чтобы сделать из этого нечто столь удивительное.

Я отпустил Монику, присел на корточки и посмотрел на дочь Уэса и Валери.

— Эй. Мы однажды встречались на пикнике у Джона и Мелани. Я Трей.

Она моргнула своими ярко-голубыми глазами. Я подумал, что она может просто стесняться, держась за ногу отца, или что-то в этом роде, но вместо этого она откинула голову назад и издала леденящий душу вопль, который заставил меня отскочить назад, размахивая руками в попытке не упасть.

— Простите! Мне так жаль!

Уэс подхватил ее и прижал к груди.

— Все в порядке, София. Все нормально. Папа рядом. — Он потер ее спину, когда она начала рыдать в его грудь.

Валери слегка улыбнулась.

— Прости. Она очень стеснительная.

Конечно. Так и было. Или они просто не хотели, чтобы я чувствовал себя идиотом. Как я должен был воспитывать ребенка, когда даже не знал, как с ними разговаривать? Я на самом деле не умел общаться с детьми. У моего старшего брата была дочь, но они жили на восточном побережье, и мы редко виделись. Ей было всего несколько месяцев, поэтому половину времени она была привязана к груди своей матери.

Может, мне нужна практика. Но я даже не успел подумать об этом, потому что нас позвали к столу для начала репетиции.

Моника взяла меня за руку, и мы последовали за Валери, Уэсом и Софией.

Джон и Мелани стояли под большой беседкой. Две противоположности соединились, и они никогда прежде не выглядели счастливее. Она улыбалась и разговаривала с одной из своих подружек невесты. Даже несмотря на то, что люди разговаривали с Джоном, его взгляд всегда был на Мелани, и каждый раз, когда они встречались взглядом, он улыбался, будто знал, что они находятся там, где должны быть.