Глава 15

Аттикус застонал и бросился бежать. Я помчалась за ним. Когда мы повернули за угол в наш коридор, я увидела на полу ряд фонарей. В их свете несколько фигур кричали одна на другую, а остальные столпились по другую сторону от ламп. Заметив нас, ребята мгновенно перестали орать друг на друга и напустились на Аттикуса.

— Наконец-то!

— Вас сто лет не было.

— Ты говорил, что вы уйдете на минуты, а не на часы.

— Вы правда думали, что сейчас подходящее время уйти вдвоем и пообжиматься?

Все кричали одновременно, поэтому я не знала наверняка, кто что сказал, но была практически уверена: реплика об объятиях исходит от Риса.

— Тихо! — рявкнул Аттикус.

Наступило недовольное молчание.

— Нам требовалось получить полную информацию о происходящем и решить, как лучше справиться с ситуацией, — сказал Аттикус. — Я думал, что если четырнадцатилетки могут терпеливо дождаться своих коридорных старост, то и семнадцатилетним можно доверять, но явно ошибался.

— Это все Рис виноват, — с горечью заметила Марго. — Сперва он смеялся над нашим страхом темноты, а затем начал рассказывать хеллоуинские истории.

— Он сказал, что сейчас, когда нет света, охотник за душами может привести сюда свою демоническую свиту. — Голос Линнет дрожал.

— Это не может быть правдой. — Каспер ободряюще похлопал ее по плечу. — В улье мы в безопасности.

— Конечно, в улье мы в безопасности, — подтвердила я. — Рис врал, чтобы вас напугать.

— Это нехорошо, — сказал Каспер.

— Нехорошо, — энергично вступила Шанна. — Рис нехороший. На самом деле, Рис — бесполезный кусок слизи.

— В кои веки я полностью с тобой согласен, Шанна, — отозвался Аттикус. — Если Рис причинит еще проблемы, я свяжу его и вставлю кляп.

— У тебя нет права мне угрожать, — заявил Рис.

— Честно говоря, есть, — возразил Аттикус. — В чрезвычайной ситуации у старост есть право принять любые необходимые меры против тех, кто устраивает панику.

— Забудь о Рисе, — потребовала Шанна. — Когда включится энергия?

— Скоро все вы должны получить сообщение на свои инфовизоры, — ответил Аттикус. — Но если вкратце, ситуация такова: в энергетической системе произошло крупное нарушение. Начались ремонтные работы, но они займут время.

— Сколько времени? — спросил Прейя. — Жутко пользоваться для освещения одними фонарями.

— И я уже проголодался, — прибавил Каспер. — Мой кухонный блок не работает, а я не хочу идти в общинный центр за едой в такой темноте.

— Сомневаюсь, что общинный центр продает сейчас еду, — сказал Аттикус. — Но у нас есть батончики из чрезвычайного запаса. Я получу их через минуту, но хочу, чтобы сперва все упаковали сумки. В какой-то момент в следующие час-два мы получим инструкцию двигаться, поэтому должны быть готовы.

— Двигаться? Зачем нам перебираться куда-то еще? — спросила Шанна. — Стоять здесь в темноте и так плохо. Мы не хотим бродить по чужим коридорам всего лишь с несколькими фонарями.

— Нам скажут уходить, потому что местное освещение не работает, — радостно заявил Каспер. — Его ремонт потребует много времени, поэтому улей пошлет нас туда, где есть свет.

— Ты совершенно прав, Каспер, — ответил Аттикус. — Мы пойдем туда, где свет работает. Сейчас каждый должен собрать сумку с основными вещами из расчета на пару дней. Идеально взять рюкзаки, поскольку нам потребуется нести бутылки с водой, фонари и другие аварийные припасы.

— Дней? — взвилась Шанна. — Это не может так затянуться. Как же наш районный праздник? Я состою в организационном комитете, и мы неделями готовились к торжеству.

— Уверен, энергетические службы сделают все возможное, чтобы решить проблему до Праздника.

Аттикус говорил так, словно был готов выйти из себя. Я не могла его винить. У нас имелись более серьезные причины для беспокойства, чем вечеринки. Джейсон сказал, что воздух начнет портиться по истечении четырех часов. Я пыталась высчитать, сколько времени у нас осталось, и волновалась о застрявшем в вентиляции Форже.

По правде говоря, Шанна не знала о проблеме с воздухом, а мы не могли ей объяснить. Руди была права, любое упоминание о нехватке кислорода может спровоцировать массовую панику.

— Теперь идите собирать сумки, — распорядился Аттикус. — Возвращайтесь через пятнадцать минут.

Ребята поспешили прочь со своими фонарями. Аттикус дождался, пока они уйдут, тихо застонал и привалился к стене.

— Ты в порядке? — спросила я.

— Нет, совсем не в порядке. — Аттикус вновь застонал. — Во время курса для старост мы проходили тренировки в темных коридорах, но я знал, что они продлятся всего двадцать минут. Гораздо сложнее справляться с темнотой, понимая, что она может затянуться не на один день.

Он помолчал.

— Я должен сохранять спокойствие и подавать пример остальным, но правда в том, что я чувствую, будто стены смыкаются надо мной. А еще эти тени. Ты замечала, что свет фонарей отбрасывает тени, которые движутся будто сами по себе?

— На самом деле, нет, но я же не боюсь темноты.

Аттикус пробежался пальцами по волосам.

— Мне не стоило соглашаться на уговоры Форжа и становиться его заместителем, но настоящая авария казалась совершенно невероятной. Даже произойди она, я считал, что Форж будет здесь и возьмет на себя ответственность. На тренировках стало очевидно, что он гораздо лучше меня справляется с темнотой.

— Кстати, о Форже, — начала я. — Боюсь, он соврал Шанне, когда сказал, что находится в медицинском отделении.

— Ты имеешь в виду, он отправился на какое-то затяжное плавательное мероприятие? Полагаю, Форж понял, что Шанна рассердится на него за исчезновение на несколько дней прямо перед Праздником, и солгал, чтобы избежать споров.

— Нет, — несчастным тоном ответила я. — Форж солгал, потому что полез на разведку в вентиляционную систему.

— Что? — взвизгнул Аттикус. — В утиль!

Я отчаянно всплеснула руками, показывая, чтобы Аттикус не кричал так громко.

— Я сказала Форжу, что это плохая идея, но он настаивал. Говорил, там интересно.

— У меня найдется для него несколько интересных слов, когда он вернется, — мрачно заявил Аттикус. — Я лучший друг Форжа, и он не рассказал мне об этом. Шанна — его девушка, но он и ее не предупредил. Почему ты в это влезла?

— Только потому, что единственный инспекционный люк вентиляции в нашем коридоре находится в моей комнате.

— Надо было отказаться и не разрешать Форжу баловаться с оборудованием.

— Я бы отказалась, если бы он потрудился спросить разрешения. Форж проскользнул в мою комнату, пока я была в медицинском отделении на девяносто третьем уровне. Я узнала об этом, лишь открыв дверь. Форж появился из дыры в стене, одетый в черное и с фонарями, притороченными к налобной ленте. Я до смерти испугалась.

— Значит, вот почему ты сменила дверной код, — пробормотал Аттикус.

— Да. Форж настаивал, что снова залезет в вентиляцию, пока я буду у родителей, и насколько я знаю, он еще там.

— Должно быть, Форж уже вышел. Даже ему не понравилось бы оставаться в системе целых двадцать четыре часа.

— Он не хотел задерживаться там так надолго, но Рис приклеил на место крышку инспекционного люка в моей комнате.

— То есть Рис запер Форжа в вентиляционной системе? Почему Форж не обратился за помощью в аварийные службы? — Аттикус покачал головой. — Нет, не утруждайся с ответом. Я могу догадаться. Форж слишком горд для этого.

— Он думал, что сможет найти другой люк и позвать меня на помощь.

— Должно быть, поиски другого люка оказались гораздо сложнее, чем ожидал Форж.

— Думаю, проблема не в поисках, а в том, как функционирует сам люк. Вентиляционная система явно очень запутана, а через решетки крышек ничего не видно.

Атткус вздохнул:

— Какова бы ни была проблема, сейчас Форж уже должен проголодаться.

— Он привел меня в свою комнату, и я положила там еду и питье в вентиляционную шахту. — Я пренебрежительно махнула рукой. — Это все ерунда. Для Форжа жизненно важна подача воздуха. Мы можем добраться до парка, а он нет.

— Вряд ли воздух станет для Форжа проблемой, — сказал Аттикус. — Как только все тысячи подростков из нашего района перейдут в парк, ремонтникам, людям, запертым в лифтах, и немногим дуракам вроде Форжа достанется масса кислорода.

Я обдумала его слова и немного успокоилась.

— Это правда, но я все равно думаю, что мы должны вызвать на помощь аварийные службы.

— Нет смысла звонить аварийщикам, — отозвался Аттикус. — Они не придут.

— Конечно, придут. Это их работа.

— Эмбер, в нашем улье сто миллионов человек. Десять миллионов из них в Синей зоне. Сколько народу, по-твоему, застряли сейчас в лифтах? Десять тысяч? Двадцать? Больше?

— Возможно, — беспокойно согласилась я.

— Теперь представь, что ты координатор аварийных служб, перегруженный просьбами о помощи. Ты пошлешь одну из своих групп на поиски мальчишки, добровольно рискнувшего отправиться на исследование вентиляционной системы, или освободишь дюжину пассажиров, без всякой вины застрявших в лифте?

Мне не нравились слова Аттикуса, но я понимала, что в них есть смысл.

— Мы даже не знаем, где именно сейчас Форж, — прибавил Аттикус. — Когда соберем вещи, мы позвоним ему и посмотрим, представляет ли он, где находится.

— Я бы лучше позвонила сейчас.

— Я отвечаю за доставку в парк всей нашей коридорной группы, включая нас двоих, — твердо заметил Аттикус. — Мы сложим сумки, а затем позвоним Форжу.

Я поспешила в свою комнату, вытащила из рюкзака плавательное снаряжение и побросала в него одежду и несколько дополнительных вещей. Когда я вновь вышла в коридор, там уже собралась почти вся наша группа. Большинство последовали инструкциям и взяли по одному рюкзаку. Немногие выбрали наплечные сумки побольше или ручную кладь.

— Похоже, не хватает Шанны, — сказал Аттикус. — Эмбер, ты не могла бы пойти и помочь ей собраться? Если это в человеческих силах, пожалуйста, ограничь ее одной сумкой, которая не…