— У тебя нет историй Ипии? — спросил Идо Кацуо.

— Конечно, есть, — сказал Гуан.

— Так расскажи их. Мы же в Ипии. Я — принц Ипии. Ты не получишь благосклонность лорда Ипии, рассказывая истории о Хосе. Я бы тебя не нанял.

Гуан вздохнул.

— Мне понравилось, — сказала Кира. — Это было на самом деле?

Гуан почесал бороду.

— Не важно. Это наши истории, истории нашего народа.

— Истории твоего народа, — сказал Идо Кацуо.

Гуан покачал головой.

— Нашего народа. Всего народа. Ипия, Хоса, Нэш, Кохран. Тебя удивит, сколько у нас общих историй. И, может, больше удивит, что в них скрываются одни и те же выводы.

Гуан зашагал рядом с Кирой.

— Не важно, произошли ли они сотни или тысячи лет назад. Их передавали, это истории, которые рассказывают люди, как я.

— Ужасные поэты? — сказал Идо Кацуо.

— Точно, — сказал Гуан. — Множество историй и множество ужасных поэтов, как я, которые передают их поколениями. Уже не важно, произошло ли это на самом деле. Они стали настоящими, став историей, — он порылся в сумке, вытащил кусочек бумаги размером с ладонь и обломок угля. — Может, это было выдумкой, чтобы объяснить, как один человек собрал армию, чтобы завоевать Хосу. Может, эта история создана, чтобы показать слушателю опасности власти, — он нарисовал на бумаге пару линий. — Или, может, это все правда, и это рассказывают по сей день, потому что это хороший способ научить человека, что, если они захотят все, чего видят, они не будут ценить то, что у них есть, — он быстро нарисовал круг и соединил линии с кругом волнистой линией. Лист бумаги свернулся в человечка на ладони Гуана. Он взял человечка за голову и поставил его на ладонь Киры.

Кира улыбнулась бумажному мужчине, ткнула его пальцем. Он упал.

— Он двигается? — спросила она.

Гуан покачал головой.

— Если бы я знал, как это делать, думаешь, я был бы нищим поэтом, ходящим за старым дураком-оммедзи?

— Я это слышал, — сказал Харуто впереди.

— Хорошо, — громко ответил Гуан. — Не придется повторять.

Дорога поворачивала направо у каменного массива в сто футов высотой, который словно вырвался из плоской земли, чтобы стоять одиноко. Они обогнули массив и увидели Кладбище мечей. Его было невозможно пропустить, Тысячи мечей были вонзены в землю, стояли там, холодные и тихие, рукояти тянулись к небу. У некоторых были широкие клинки, у других — узкие. Некоторые были ржавыми, а другие сияли. В некоторых местах мечи стояли кучей, будто группой, в других они были одинокими. Некоторые были вонзены в землю ровно, другие торчали под углом. Между мечами были маленькие храмы, посвященные божествам. Одни были из дерева, другие — из камня. Они выглядели как домики, но с открытыми дверцами, и внутри были только статуи божеств. Перед многими лежали подношения, покрытые снегом. В дальнем конце кладбища стоял большой храм, пагода в десять этажей, деревянные стены были выкрашены в белый и оранжевый, а карнизы были зелеными. Пагода казалась ухоженной для храма посреди пустоты.

Они прошли под вратами тории, замерли у первого меча возле тропы. Янмей отстала от остальных. Это был одинокий дао с широким клинком и ржавым кольцом на рукояти.

— Впечатляет, — выдохнул Гуан, глядя на храм. — Думаешь, там кто-то живет?

— Дюжина священников, когда я проверял в последний раз, — сказал Идо Кацуо. — Не говорите, что вы ничего не знаете о Кладбище Мечей. О, хранитель историй.

Гуан хмуро посмотрел на принца краем глаза.

— Хватит вредничать, мальчишка. Ты портишь момент.

Идо Кацуо фыркнул и подошел к ржавому дао. Он ткнул его пальцем, меч закачался, с него слетел снег.

— Говорят, все известные мечи попадают сюда. Священники храма узнают историю каждого меча.

Янмей посмотрела на снежное поле. Тысячи, а то и десятки тысяч мечей тянулись, сколько было видно, среди снега. Один человек не мог знать историю всех мечей. Она прошла мимо первого, еще покачивающегося в земле, и увидела тонкий меч с серебряным клинком и зеленым отливом металла. Странные буквы покрывали клинок. Она увидела и катану с длинным клинком и резной цубой, сокол пикировал на змею. Рядом с катаной был меч, какого она никогда не видела, клинок был почти в фут шириной, толщиной с большой палец, он был из темного металла, с одним острым краем, без гарды. Он выглядел как тесак, а не меч, и она не представляла, какая сила нужна, чтобы им управлять. На мечах не было имен. Она стряхнула снег с земли у катаны, но там была лишь замерзшая почва. Десятки тысяч безымянных мечей. Может, она могла найти тут мечи, похожие на крюки, принадлежащие известному бандиту. Это была глупая надежда.

— Как они попадают сюда? — спросила Янмей. — Ты говорил, сюда попадают все известные мечи. Как?

Идо Кацуо подошел к тонкому вакидзаси и вытащил его из земли. Янмей затаила дыхание, отчасти ожидая, что мстительное божество ударит принца за такую наглость, но на кладбище все еще было тихо. Принц поднял меч, осмотрел край лезвия, цокнул языком, бросил меч и пошел прочь.

— Не знаю. Священники, наверное, собирают их. Может, это бред. Просто старые мечи собрали и воткнули, чтобы люди приходили, молились и оставляли льены.

Кира подняла вакидзаси и вонзила в холодную землю.

— Нужно больше уважения.

— Почему? — спросил Идо Кацуо. — Это просто старые мечи.

Кира покачала головой.

— Это не все. Там…

— Духи, — Харуто закончил мысль Киры. Шики свистела на его плече, хлопая в ладошки. — Беспокойные духи, но не мстительные. Постараемся не тревожить их.

— Думаешь, они опасны? — спросила Янмей.

— Нет. Но они не заслуживают неуважения. Дай мне мои ритуальные посохи, мул.

— Ленивый лук, — буркнул Гуан. — Вовремя ты решил носить их сам. От этого веса у меня уже спина болит.

Харуто взял посохи и повернулся к храму. Он был в дальнем конце кладбища, туда нужно было еще добраться. Он ждал. Шики свистела.

— И мне не нравится это, — сказал Харуто. — Оморецу — неприятная компания, — он взглянул на Шики на своем плече, маленький дух заметно дрожала. Он взглянул на Киру. — Постарайся не попасть в беду, пока я там, — и он пошел к храму.